Николай Велимирович - Молитвы на озере
Да не истлеет тело мое, и душа моя не мятется во аде, словно тень бестелесная, безумных воспоминаний полная, полная плотских желаний, полная страхов и образов ужасающих.
Да не потеряю я, Господи, два тела своих: земное, что ближе к погибели, чем трава осенняя, и небесное, которое дух мой не успел соткать и приготовить к вечности.
Да не потеряю я, Господи, оба духа своих: земной, на смерть осудивший себя, повенчавшись с земным и тленным, и Небесный, Который не принял я, не давая Ему внести вечность в меня.
Да не потеряю я, Господи, двух жизней своих: земную, которая лишь призрак жизни, и небесную, которая есть жизнь.
Прииди ко мне ближе, Хлебе Небесный, и не уклонись уст моих.
Прииди ко мне ближе, Питие Небесное, и уст моих не уклонись.
Пресвятая Троице, просвети мою тьму светом Своим и изгони пришельца, душу мою от Тебя заслоняющего.
95. Господи Всемилостивый, изведи мя из тени небытия
Дети и святые держатся Тебя, Господи, остальные на Тебя восстают.
Дети и святые — граница между царством бытия и тенью небытия.
Попечители назвались родителями и сталкивают детей Твоих со скалы в пропасть глубокую.
Вообразили попечители, что они родители, и управляют Твоими детьми, как своим имением. Поистине, не управляют, а калечат и уродуют.
Чужих детей присвоили себе, попечители, и будете вы отвечать за кражу и разбой.
И та жизнь, что в вас есть, — не ваша; не ваша и та, которая через вас родилась. Ничего не принадлежит вам, кроме зла, которое внутри вас, и будете вы отвечать за кражу и разбой.
Будете отвечать за кражу, ибо чужое своим назвали, и за разбой, ибо чужое изувечили и разрушили.
Нет на земле родителей. Родитель — на небесах. На земле одни попечители. Те, что назвали себя родителями, — воры и разбойники.
На земле одни попечители, и это уже большая честь. Дал вам Бог на попечение драгоценнейшее из сокровище Своих. И это большая честь.
Блаженнее тот, кто не родился и не имел никого на попечении своем, нежели вы, если попечение ваше — соблазн душ и умервщление.
Зачем вы детям радуетесь, если не бодрствуете над ними, как над небесными Ангелами? Зачем о них сокрушаетесь, когда рано оставляют вас и бегут к Ангелам? Чужому радуетесь и о чужом сокрушаетесь.
Не пекитесь о благополучии тел детей ваших, ибо и лисицы для лисят сие делают. Пекитесь о Боге в душах детей ваших, а Господь — Родитель об остальном постарается. И то, что в муках собираете детям своим, Он без м`уки соберет им быстро и легко.
Не изгоняйте Бога из детей ваших, ибо изгоните из них счастье и покой, благоденствие и здравие.
Если оставите всю землю богооставленным, алчущим ее оставите, которые поглотят все и от голода умрут.
Старайтесь не о куске хлеба для детей своих, старайтесь о душе и совести. И не будут нуждаться дети ваши, и вы благословенны будете на земле и на небесах.
Пекитесь о чужом имении более, чем о своем, и награда вам будет немеренной.
Дети царские отданы вам в попечение. Воистину, велика награда тем, кто сбережет царевичей и не изгладит имени Родителя из их памяти.
Через детей Царь глядит на вас вопросительно и ждет ответа вашего. Если ответ ваш смертоносным будет, Царь оставит детей, и станете о трупах заботиться.
Дети и святые держатся Тебя, Господи, остальные восстают на Тебя. Детьми и святыми испытываешь Ты мир, Господи.
Трезвись душа моя, трезвись, да вовек не согрешишь.
96. Господи, отверзи врата слезам моим
Всякая тварь меня пугала, пока был я ребенком, и всякую тварь жалею теперь, когда возрос. Пока я был ребенком, всякая тварь мне сильнее меня казалась. Теперь чувствую себя сильнее мира и жалею всех.
Ибо научился я стоять с Тобой, Господи, окруженным воинством бессмертным, словно соснами горными. Из Тебя расту я, словно дерево из скалы.
Пока я был ребенком у каждой твари учился и шел за каждой, как за учителем. И научился смерти и немощи, и научился взывать к Тебе.
Искал я сильного, чтоб ухватиться за него и спастись от перемен и колебаний. И глаза мои его не видели, и уши не слышали, и нога моя, где бы ни ступала, не находила его. Воздвигает время всех детей своих, чтобы схватиться с ними, и ломает их, и гнет, и с корнем выдирает шутки ради, и смеется страху и ужасу.
Бросался я к цветам и говорил себе: красотой своей они сильней меня. Но приходила осень — гибли цветы, и не мог я им помочь, но уходил в слезах и бросался к дереву высокому.
Но приходил срок, и погибали корни дерева, и на землю оно падало, словно воин побежденный, и уходил я в слезах и бросался к камню, говоря: он сильней меня, я спокоен с ним.
Но приходил срок, и рассыпался камень в пыль, и ветер уносил ее, и уходил я в слезах и бросался к звездам, говоря: звезды сильнее всех, буду их держаться и не упаду.
Но обнял я звезды и начал с ними шептание тайное и услышал стоны умирающих, и от них отвернулся в слезах и к людям бросился, говоря: люди свободно движутся и ходят прямо, сила в них, буду их держатся и не упаду.
Но приходил срок, и видел я сильнейшего из них, беспомощно скользящего в немую бездну времени и одного меня оставляющего.
Обозрел я в страхе всю вселенную и сказал: ты сильнее всех, вселенная, тебя буду держаться, сохрани меня от скольжения в бездну бессловесную. И ответ услышал: раньше зари вечерней утону я в бессловесной бездне, и завтра уже не я буду, но другая вселенная. Тщетно на меня надеешься, я спутник немощный.
Снова к людям я бросился, к мудрым из мудрейших, и просил совета. Но ссорились меж собой они о том, чей совет мудрее, пока смерть, взмахнув крылом не помирила спорщиков.
И обратился к людям вновь, к самым из них весёлым, и спросил, что думают. Что могли сказать мне, плотью мыслящие! Обратили в шутку и смеялись надо мной, пока смерть не подняла костыль свой и не покрыла плесенью их язык.
Снова к людям я пошел, к тем, что меня родили, и спросил у них. Потемнели лица их морщинистые, увлажнились очи, и едва ответили: в неведении родились мы, в неведении и тебя родили и разделили с тобою неведение.
Опять к людям обратился я, пошел спросить друзей своих: друзья мои, что вы думаете? Долгим было молчание, пока в смущении глаз не подняли и не ответили: давно хотим тебя спросить, что ты думаешь?
Постучал я с вопросом своим в дверь последнюю, открылась она, и увидел я, как выносят из нее мертвеца.
Когда стало некуда стучать мне, слезы иссякли и ужас пронзил меня когтями до костей.
Тогда последняя слеза скатилась на дно души моей, и стукнула в дверь неизвестную, отворилась дверь, и явился Ты, Царь мой и Отче мой, весь окруженный воинством бессмертным, словно горными соснами в неопаляющем пламени.
И свет заиграл, словно арфа многогласная, и услышал я слова Твои: Я есмь Тот, Кого ищешь ты, Меня держись. Сущий — имя Мне.
97. Господи, кланяюсь и молюсь Тебе за всех
Посещение Твое, Сила моя, всякой твари силу приносит.
Лампады пустые наполняешь Ты елеем и начинают гореть.
Блажен приемлющий Тебя в пустоту свою: тот наполнится и гореть будет.
Когда елея нет, горит фитиль с дымом и копотью.
И до пришествия Твоего горели души человеческие, но не Ты горел в них, а фитиль без елея, с дымом и копотью.
Сошел на землю Ты и наполнил все лампады елеем, и горит елей без дыма и копоти.
Но не видят невежды разницы, говоря: и прежде было горение, и ныне горение.
Не видят невежды разницы между горением лампады пустой и лампады наполненной.
О невежды, когда горит тленное своим огнем, то горит фитиль без елея и горит с дымом и копотью.
Когда сосуды тленные небесным елеем наполняются, тогда елей горит и горит светлым пламенем, без дыма и копоти.
Не таков Ты, как обычные приходящие, что приходят взять. Ты пришел не прийти и взять, как обычные приходящие, но пришел Ты, чтобы оставить. Воистину, пришел, чтобы наполнить все и оставить наполненным!
Всякая тварь наполняется мощью и силою, когда Ты посетишь ее, Господи преисполненный добродетелей!
Вода, что могла лишь омывать тела, обрела силу крестить души. Во имя Твое, Господи!
Елей, что мог лишь блестеть на лице здорового, обрел силу укреплять больных. Во имя Твое, Господи!
Хлеб, что мог лишь накапливать в человеке тленное, обрел силу жизнью Твоею питать жизнь. Во имя Твое, Господи!
Источники налились силою, и травы полевые жизнью наполнились. Во имя Твое, Господи!
Слова обрели силу исцеления, а знаки стали защитою. Во имя Твое, Господи!
Мертвые понесли на себе немощи живых, и живые стали говорить с мертвыми, как с живыми. Во имя Твое, Господи!
Могилы, прежде лишь смрад источающие, источать миро начали, и пещеры звериные стали убежищем подвижников и свидетелями покаяния.
