Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир
Особняком стоит книга Даниила, ее автор под «сыном человеческим», как и автор книги пророка Осии под «сыном Божиим», понимал весь Израиль, народ вообще - на этом мнении сходится большинство исследователей. У Даниила статус «сына человеческого» заметно завышен: «Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями [Бог]. Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, сила и царство» (Дан., 7: 9-14) - то есть и Даниил четко разделяет сына человеческого и Бога, это разные субъекты. Очень оригинальна и сближается с христианской трактовка «сына человеческого» в Книге Еноха, он высшее существо, но тем не менее это не Богочеловек Нового Завета, а скорее ангел и, может быть, даже высший из ангелов, предводитель небесного воинства, а явление Мессии будет победоносным шествием могучего воителя: «И этот Сын человеческий, Которого ты видел, поднимет царей и могущественных с их лож и сильных с их престолов, и развяжет узы сильных, и зубы грешников сокрушит» (ТрипритчиЕноха, 8: 10).
Нечто похожее с евангельским термином «сын Божий» можно найти в Кумранских рукописях (фрагмент4Q 246 1: 7b-2: 1, 5-6):
1: 7 [Но Твой Сын] будет велик на земле
1: 8 [и все народы] соделают [мир с Ним] и будут служить
1: 9 [Ему.] (Ибо) Его будут называть [Сыном великого [Бога], и Его будут называть по Его имени.
2: 1 Его будут звать Сыном Божиим, и они будут называть Его Сыном Всевышнего.
2: 5.Его царство (будет) вечное царство, и все Его пути (будут) в правде. Он будет суд[ить]
2: 6 землю по правде, и все будут пребывать в мире.
Этот фрагмент дает нам понимание того, что еще накануне рождения Иисуса словосочетание «Сын Божий» мыслилось как мессианско-политический термин.
В Третьей книге Ездры мессия, Сын Божий из рода Давидова, - это человек, и человек смертный, он победит нечестивцев, но умрет по истечении четырехсот лет своего правления, как и все, живущие в его эпоху, а судить их будет сам Бог, а не мессия.
Итак, прочтений этих понятий в иудейской религиозной литературе того времени очень много. Это разнообразие верований характерно для эпох, предшествующей и последующей Иисусу, они отражают глубину и разнообразие противоречивых концепций внутри иудаизма.
Значит, ничего метафизического в самоназвании «сын человеческий» или «сын Божий» нет. Так звались земные, смертные люди, отягощенные различными слабостями, а их носители не понимались современниками как существа необыкновенные или сверхъестественные.
Божественность же мессии не была чем-то очевидным, скорее наоборот. Иаков Облаим, брат Господень, много лет провозглашал Иисуса мессией, протирая колени в Храме Яхве, но не подвергал себя тем самым обвинению в святотатстве. А это бы обязательно произошло, если бы он хоть раз обмолвился, что Иисус Христос и Яхве - это одно и то же. Предположить, что Иаков, оставаясь иудеем, считал своего брата Богом, обитающим на небесах «предвечно» в компании с Благословенным, абсолютно невозможно. В церковной истории автора II в. Егезиппа (Гегесиппа), которую пересказывает Евсевий Памфил, упоминается, что Иаков служил в Иерусалимском Храме, всегда носил белое льняное одеяние (вероятно, имеется в виду бигдей кавод - специальное одеяние коэна) и даже якобы имел доступ в Святая Святых, где молился за грехи евреев. То есть занимал очень высокое место в священнической иерархии, или оно было ему приписано молвой. А после своей смерти Иаков удостоился высочайшей чести быть похороненным у стен Храма.
Вообще идея человека, одновременно ставшего Богом, противоестественна для иудейского религиозного миропонимания. Непреложная единственность Бога - это стержневой аспект иудаизма! Мне думается, современникам не приходило в голову считать Иисуса Богом, поскольку Библия утверждает, что человек, увидевший Бога, не может оставаться в живых (Быт., 32: 30; Исх., 33: 20; Втор., 5: 26; Суд., 13: 22; Ис., 6: 5; 2 Кор., 4: 4).
Соратники не считали Его Богом, они обращались к Нему просто «мой господин», по- арамейски маран (аналогично на иврите), - это обычное вежливое обращение к уважаемому человеку, к раввину. Оно было переведено на койне как кюриос (лат.dominus), ставшее аналогией слова Господь, поскольку в Септуагинте (греческий перевод «семидесяти толковников») слово Кюриос относится исключительно к Богу, что не мешало римским и византийским правителям употреблять этот титул по отношению к себе. А вот в той среде, где жил Иисус, Бога Яхве никогда не именовали словом маран. Яхве можно было назвать Адонаи, Саваоф, Элохим и еще многими другими именами, позволяющими избегать табуированного имени YHWY.
Дистанция между понятиями «господин» и «Господь» огромна. Петр четко разделяет Бога и Иисуса: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете» (Деян., 2: 22). В другом месте ученики устами Петра позиционируют Иисуса как великого пророка, имеющего право быть рядом со столпами Израиля: «Если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф., 17: 1-4). Даже Павел прямо называет Иисуса кровным потомком Давида, рожденным вполне естественным способом: «.о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти.» (Рим., 1: 3), «Который родился от жены, подчинился закону» (Гал., 4: 4) - то есть считает Его происхождение вполне обыденным, а жизнь подчиненной Торе, закону для каждого иудея. Павел, видимо, понимает роль Иисуса как «посредника», что сходно с более поздним представлением о роли хасидского цадика: «Ибо один Бог, один и посредник между Богом и людьми, Человек Христос Иисус» (1 Тим., 2: 5). Пророк, или посредник, - это высокий титул, но он очень далек от титула Бога.
Согласно Евсевию(Eus.НЕ. III. 27: 2) живые последователи Иисуса и ученики их учеников, назореи и эбиониты, считали Его «простым человеком, как все, который за одну свою нравственную высоту признан праведником. Родился Он от брачного общения Марии и ее мужа». Сыном Иосифа, рожденным и зачатым обычным способом, именует Иисуса апостол Филипп уже после того, как Иоанн Его окрестил, а ученики признали в нем Мессию: «Иисуса, сына Иосифова, из Назарета» (Ин., 1: 45).
