Яна Завацкая - Черная книга или Приключения блудного оккультиста
И вот, когда с Александром стали происходить все эти изменения, я сделала закономерный вывод:
Наше общество явно (я упоминала о чувстве присутствия Высшего, о необыкновенно «светлой» энергетике в самом начале) находится под влиянием каких-то Светлых сил.
Наше общество, несомненно, призвано сыграть большую роль в деле преобразования мира.
Руководитель и вдохновитель нашего общества – Александр. Он играл в нашем обществе большую роль, чем Ленин или Сталин в коммунистической партии. Практически «Александр» и «общество» – было одно и то же. (Как сетовала А.: «Ну и не будет у нас Саши, и не будет у нас общества...»)
Александр сейчас (неважно – через рэйки или другим каким-то путем) проходит «посвящение». Он станет, видимо, ясновидящим и яснослышащим, и сможет непосредственно воспринимать указания Высших Сил.
Высшие Силы отныне будут руководить нашим обществом непосредственно, передавая свои указания Александру.
Как бы мы ни относились к нему лично и к происходящему с ним, наш долг – принять волю Высших Сил.
(Для меня тогда было несомненно, что силы эти – Божественные).
Так я примерно и объяснила свою позицию остальным. Рано или поздно – но все живущие во Франкенеке и поблизости к этой позиции пришли. Хотя и видели некоторые несообразности в поведении Александра, но их объясняли (вполне логично) тем, что человеку трудно так сразу приспособиться к восприятию информации свыше.
Труднее всех было Косте. Во-первых, его отношения с Александром давно уже дали трещину. Были и какие-то финансовые размолвки между ними. И вообще... Во-вторых, он очень тесно общался с Александром.
Это случилось, когда Костя с Александром отправились на книжную выставку. По дороге «учитель» Александра начал давать указания: свернуть туда... свернуть сюда... Костя (он вел машину) подчинялся этим указаниям, скрипя зубами. В результате, они заблудились окончательно, но к счастью, «учитель» замолк наконец, и Костя смог кое-как найти дорогу, они опоздали на 5 часов. Костя был в трансе...
Но на следующий день Александр поговорил с ним, и... Костя принял все. Костя, как и я раньше, принял это «руководство свыше». Он даже поклялся Александру, что будет с ним до конца, что бы ни случилось. Видимо, это была трогательная и возвышенная минута...
Наступила та стадия, когда «ясновидение» Александра продолжало развиваться, и все мы, включая его жену, приняли это как должное, и стали относиться к Александру с еще большим пиететом и почтением.
Целыми днями Алексадр бродил по лесам. Он приносил из леса грибы, и камни. Ел сырые грибы, подчиняясь руководству учителя. Питался, как и прежде – только собственноручно приготовленной пищей. Так же заставлял питаться и жену.
Вообще ей, бедняжке, досталось больше всех. Александр выбросил все ее украшения и всю косметику. Все подарки, полученные ею на день рождения, были разбиты, разодраны и отправлены в мусор. (Разумеется, все это делалось по указанию «учителя»). Из леса Александр приносил домой грязные опавшие листья, камни, насекомых, все это разводил водой, заполнял ванную, купался сам и заставлял купаться жену, ведро с этой грязью постоянно стояло в ванной. Александр также практически перестал спать.
И. говорила еще о каких-то изощренных издевательствах, которым Александр ее подвергал (под видом лечения), но ей было стыдно вдаваться в подробности.
Вообще Александр начал лечить. Всех. По просьбе и при отсутствии таковой. Моего мужа, к примеру, он лечил так. Делал «массаж» – то есть попросту колотил по спине ребрами ладоней до тех пор, пока муж не начал уже орать от боли. Костю он заставлял залезать в дымящуюся горячую ванну, и упрекнул в «недостатке силы духа», когда он отказался (или – не знаю точно – возможно, что залез, но тут же вылез обратно). Ко мне он подошел однажды, при всех (было собрание общества) взял за ухо и начал изо всех сил выкручивать. Я это дело вытерпела – как же, это же «лечение», после чего Александр мне велел снять очки и больше не надевать, хотя бы сегодня (зрение -6). Кстати, сам Александр тоже перестал носить очки. «Учитель» обещал ему исправить зрение.
Ну и так далее. Лечил он, словом, всех. Но в особенности, свою жену.
Ее же он решил обратить в православие (формально она лютеранка). Очень простым методом. Александр сказал жене: «Если ты не обратишься в православие, я повешусь».
Поехали все вместе в православную церковь. Это от нас часа два езды – церковь в Дармштадте, основанная Николаем II и принадлежавшая семейству Романовых.
Александр и его жена беседовали со священником. Священник, разумеется, ничего не знал об обществе, о деятельности Александра. И. потом рассказывала: «Он меня спросил, не лечилась ли я от сглаза у каких-нибудь целителей. Я сказала – нет. Но ведь это была полуправда! От сглаза я действительно не лечилась, но лечилась от другого». Однако только И. волновало то, что она вынуждена была солгать – Александра это нисколько не трогало.
И., впрочем, так и не перешла в Православие, не успела.
Причем Александр ей подавал Православие в таком виде: ты моя жена и обязана слушаться! Это современной, всю жизнь обеспечивавшей семью, очень хорошо интегрированной в немецкую жизнь женщине...
Я помню, как мы приехали в эту церковь. Собственно, это было по нашему плану «общего развития» – посетить православную Литургию. Вышли из машин (человек 10 нас было). И. раздала женщинам платочки. Александр достал мешок, как дед Мороз, и стал всем раздаривать вещи. Мне подарил икону св.Иоанна Богослова, и сказал, что это мой святой покровитель. И всем что-то подобное – иконы, свечки, книжки. У входа на свои деньги купил всем по «Молитвослову». Нам было очень не по себе, стоит все это не дешево. Мы пытались всучить деньги ему, И., но – тщетно.
На службе Александр встал впереди. Очень благообразный, сухонький, в черном концертном фраке, с седой бородкой, с горящими глазами – русский интеллигент начала прошлого века.
Я знаю далеко не все, что происходило с Александром в то время. Пишу только о том, что знаю точно, в основном – что видела своими глазами.
Надолго запомнилась мне одна сцена в доме Александра. Он пригласил меня на обед (я задержалась на работе).
В ту пору он начал общаться с деревьями и вообще всеми предметами. Идет по дороге и каждому дереву говорит «Здравствуйте». Со зданиями тоже здоровается. Зайдет в офис, поздоровается с помещением, с книгами, с картинами... может и тебя заметит, кстати. (Лена говорила с досадой: «Я понимаю, что у него проснулась любовь ко всему сущему... но почему он так любит деревья, и так по-хамски относится к людям?»)
В общем, обедала я у Александра...
Он накрыл на стол – опять приготовленное им самим блюдо – суп со «всем-на-свете» (плавающие большие куски свеклы, картофеля, моркови, какая-то крупа), впрочем, довольно приятного солено-сладкого вкуса.
Обедали Александр, И. и я. Александр сначала долго читал стоя какие-то сложные, от «учителя» данные молитвы. Сели. И. начала отмахиваться от залетевших мушек-дрозофил и воскликнула в сердцах: «Опять эти противные мушки! Саша, это все потому, что ты очистки не выбрасываешь!» Александр подошел к жене сзади и заткнул ей с силой рот. По-видимому, нажим был очень сильным, бедная И. едва терпела боль. Я не знала, куда мне деваться – то ли встать и выйти, то ли заступиться за И., в конце концов, продолжала сидеть, все еще веруя в праведность Александра. Он наконец отпустил жену, и начал ее отчитывать. Очень грозным тоном, в таких выражениях:
– Как ты смеешь называть их противными? Они посланы нам от Бога! Это тебе в наказание! В наказание, за то, что ты непокорна! И еще больше их будет! Пока ты не смиришься! Как ты посмела!
Бедная И. опустила глаза в тарелку. В глазах ее стояли слезы. Из последних сил она старалась сохранить какую-то видимость «приличия» – все же присутствовал посторонний человек. Наконец, выслушав хамскую проповедь мужа, она тихо сказала:
– Я все понимаю, Саша. Все. Я только не понимаю хамства.
– Это ты хамка! – взвился муж, – Потому что ты посмела назвать эти Божьи создания противными!
Я не знала, что и подумать...
– Ешьте, – приказал Александр, и мы начали есть. Хотя кусок в горло не шел.
Можно обвинить меня в какой-то подлости – видя такое хамство Александра, я не только не дала ему отпор, но даже внутренне его поддержала.
Но мне и самой многое приходилось терпеть в собственной семье. В конце концов, все это по указанию «учителя»...
После супа И. схватила яблоко и вонзила в него зубы. Действительно, суп сытным назвать было нельзя (а учитывая, что И. так питалась все время – а полной ее никак не назовешь...) И снова последовала «головомойка». Александр выхватил надкусанное яблоко у жены и закричал громовым голосом:
– Что ты сделала? Что ты сделала?
– А что я сделала? – удивилась И., – Я не наелась. Я хочу еще яблоко.
– Оно тебе сейчас вредно... – И Александр, наклонившись к надкусанному яблоку, ласково спросил его, – И. можно тебя сейчас съесть?
