Зенон Косидовский - Сказания евангелистов
Необыкновенные приключения Павла.
Фабула второй части "Деяний апостолов" отличается необыкновенным динамизмом и драматичностью. Вся она буквально нашпигована необыкновенными происшествиями и чудесами. Создается впечатление, что автор сознательно использовал жанр приключенческого романа, которым в эпоху эллинизма увлекались некоторые летописцы и биографы. В соответствии с законами этого жанра Павел непрерывно попадает во всевозможные переделки, следующие одна за другой в ошеломляющем темпе. На протяжении шестнадцати кратеньких глав, то есть в повествовании, соответствующем по размеру современному рассказу, он шестнадцать раз подвергается величайшей опасности и вступает с окружением в конфликты, которые своим драматизмом, несомненно, вызывали у древних читателей ужас и вместе с тем восхищение ловкостью их протагониста. Первое приключение Павла произошло на острове Кипр, куда он прибыл с Варнавой в самом начале своего первого путешествия. Там он обратил в христианство римского проконсула Сергия Павла. Но до этого ему пришлось преодолеть сопротивление и обезвредить волхва по имени Елима, временно лишив его зрения.
В Антиохии Мисидийской набожные женщины и руководители тамошней иудейской общины, с которыми Павел начал резкий религиозный спор, выгнали его из города. В Иконии язычники и евреи сговорились побить Павла каменьями, но, предупрежденный друзьями, он бежал и направился в Листру навстречу одному из самых удивительных приключений, которое можно было бы назвать смешным, если б не его трагическая развязка. Павел, прибыв в Листру, исцелил человека, парализованного от рождения.
Слух о чудесном исцелении быстро разнесся по городу, люди в экстазе стали кричать, что к ним сошли боги в образе человеческом. Более крупного Варнаву они назвали Зевсом, а маленького, подвижного Павла - Гермесом. Дело дошло до того, что жрец местного храма Зевса, поддавшись общему психозу, привел украшенных гирляндами волов, чтобы заколоть их в честь "божественных" пришельцев. Павел и Варнава смешались с толпой и восклицали, раздирая на себе одежды: "Мужи! что вы это делаете? И мы - подобные вам человеки!" (14:15). Объясняя, кто они и какое проповедуют учение, они удержали народ от кровавого жертвоприношения.
Вскоре, однако, им пришлось убедиться, как изменчиво бывает настроение толпы. Оказалось, что евреи из Антиохии и Иконии послали за ними погоню. Посланцы этих мстительных иудейских общин подговорили толпу, которая вытащила Павла и Варнаву за город, забросала камнями и бросила в поле, считая их погибшими. Но те лишь потеряли сознание, а к утру очнулись и с трудом побрели в Дервию. В известном македонском городе Филиппы у Павла было другое приключение, которое началось драматически, но закончилось скорее забавно. На этот раз спутником Павла был Сила. Всякий раз, когда они направлялись в иудейский молитвенный дом, рядом как из-под земли вырастала какая-то молодая прорицательница и, идя вслед за ними, выкрикивала: "Сии человеки - рабы бога всевышнего!" (16:17). Это, наконец, надоело Павлу, и он изгнал из прорицательницы вещего духа, превратив её в обыкновенную женщину. Оказалось, однако, что некоторые граждане, извлекавшие прибыль из её прорицательства, были этим очень недовольны. В отместку они обвинили Павла и Силу в том, что те сеют смуту в городе, и поволокли их к властям. Возбужденная толпа с криками требовала для них наказания. Городские начальники велели их раздеть, поколотить палками и, надев на них колодки, заточить в темницу.
Казалось, положение наших героев было совершенно безвыходным. Но, как обычно в "Деяниях апостолов", их выручила потусторонняя сила. Внезапно задрожала земля, тюрьма пошатнулась, ворота распахнулись настежь, с узников слетели колодки. Страж, подумав, что узники сбежали, хотел было покончить с собой, но увидел, что они на месте, и, исполненный благодарности, покормил их, а затем перешел в христианскую веру. Назавтра дело приняло и вовсе неожиданный оборот. В тюрьму прибыл ликтор с приказом освободить Павла и Силу, но те ударились в амбицию и заявили, что не уйдут, пока перед ними не извинятся. "Нас, римских граждан,- сказал Павел,- без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас" (16:37). И действительно, как только городские начальники услышали, что совершили беззаконие, выпоров людей, которых, как римских граждан, нельзя было подвергать подобному наказанию, они тут же поспешили в тюрьму и с извинениями выпустили их на свободу, умоляя поскорее покинуть город. К сожалению, осталось тайной Павла и Силы, почему они так покорно разрешили измываться над собой, если достаточно было одного слова, чтобы предотвратить все это. После краткого пребывания в столице Македонии Фессалонике, откуда им снова пришлось бежать от агрессивности еврейской толпы, Павел с Силой попали в Афины. Павел со свойственным ему темпераментом развернул там широкую пропагандистскую кампанию, стремясь к осуществлению своей заветной цели: насаждению христианства в самом сердце греческой культуры. Он вел с философами-эпикурейцами и стоиками жаркие диспуты, окончившиеся тем, что его повели на Ареопаг, где он излагал свои взгляды перед верховным трибуналом Афин. Там его сначала слушали с интересом, но когда он стал тоном оракула вещать о страшном суде и телесном воскресении мертвых, то против этого восстала вся натура греков, пропитанная духом логики и скепсиса.
Взгляды, проповедуемые этим пришельцем из Азии, показались им настолько нелепыми, что они встретили их язвительным хохотом. Когда Павел покидал недружелюбный город, этот хохот ещё звучал у него в ушах. И все же полностью побежденным он себя не чувствовал. Ему все-таки удалось кое-кого обратить в свою веру, найти пионеров первой христианской общины на территории Европы. Автор "Деяний апостолов" называет по имени только двух из числа новообращенных:
женщину Дамарь и Дионисия Ареопагита, о котором историк христианства Евсевий пишет, что он стал первым епископом Афин.
В Коринфе, куда Павел направился после Афин, он провел более полутора лет. Вначале он проповедовал в местной синагоге, но, поскольку евреи упорно отвергали его учение, он решил уделить все свое внимание гражданам города нееврейской национальности. Однако и среди евреев Павел мог похвастаться одним крупным успехом, доставившим ему, правда, вскоре много хлопот. Ему удалось обратить в христианскую веру самого начальника синагоги, Криспа, вместе с родными и домочадцами. Возмущению еврейской общественности не было предела. Избранный поспешно на место Криспа новый начальник Сосфен жаждал как можно скорее избавиться от Павла, чтобы предотвратить подобные случаи. Но он не последовал примеру других городов и не стал подстрекать народ против Павла, а обратился с жалобой к римскому проконсулу Галлиону, заявив, что Павел сеет смуту. Однако римский сановник не пожелал вмешиваться в разногласия еврейской колонии и велел разогнать толпу, сопровождавшую Сосфена и с криком требовавшую казни Павла. Разъяренная толпа выместила злобу на Сое-фене, изрядно его поколотив. Павел же спокойно остался в Коринфе ещё на какое-то время и покинул его тогда, когда сам захотел. Во время своего третьего миссионерского путешествия Павел вторично посетил Эфес и задержался там почти на три года. Судя по тому, что рассказано в "Деяниях апостолов", это был самый бурный этап его деятельности. Павел вошел в конфликт с купцами и ремесленниками Эфеса. Один из них, по имени Димитрий, торговавший серебряными изображениями храма Артемиды, восстановил против Павла всех жителей города. На состоявшемся в этой связи собрании он сказал, в частности:
"Друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше; между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная" (19:25-27). Разъяренная толпа схватила спутников Павла - Гая и Аристарха. Павел хотел было выступить в их защиту, но, вняв просьбам своих учеников и некоторых римских чиновников, отказался от своего намерения. Впрочем, как оказалось, в его вмешательстве не было надобности" беспорядки закончились шествием в честь Артемиды в городском театре, после чего толпа, по призыву городского блюстителя порядка, спокойно разошлась по домам и Павел со своими спутниками мог без препятствий покинуть Эфес и отправиться в Македонию. Как мы видим, сказание это весьма драматично. А как все это выглядит в свете известных нам исторических фактов? Неужели христианство одерживало в ту пору победы, которые могли всерьез напугать языческое население Эфеса? Попробуем вкратце ответить на этот вопрос.
