Сборник - Сутта-Нипата. Сборник бесед и поучений. Буддийская каноническая книга
6(770). Итак, размышлением изгоняйте плотские радости; освободившись от них, легко переплыть это море; вычерпайте всю воду из ладьи своей, легко и весело к иному берегу тогда она понесется.
Сутта II
1(771). Человек, привязанный к телу, покрытый корою греха, обольщенный, не радуется в уединении, не очищается от плотских наслаждений.
2(772). Кого водят здесь страсти и похоти, кого научают желания радостей – трудно освободиться тому, прилепленному к бывшему и будущему, мечтающему о новых радостях, сладко вспоминающему прошедшее.
3(773). Скупцы, обольщенные плотскими утехами, занемогшие жадностью, мучатся и плачут: что-то будет с нами, когда мы умрем?
4(774). Пусть не забывает человек, что есть злое в этом мире, пусть ни для себя, ни для других он не творит зла – жизнь коротка, говорят мудрые.
5(775). Вижу я в этом мире боязливую породу, порабощенную жаждой жизни, – это несчастные люди, тоскующие в пасти смерти, поглощенные потоком возрождения.
6(776). Взгляни на этих людей: как рыбка трепещет в иссохшем ручейке, так и они дрожат в постоянном беспокойстве и заботе о себе; ты же иди в смирении, не питая в себе страсти к жизни.
7(777). Погасив в себе жажду к обоим концам жизни, узнав, где семя похотей, не истомленный жадностью, не делающий того, что сам называет позорным, мудрый не привязывается здесь ни к чему видимому и слышимому.
8(778). Зная, что такое «вид и имя», мудрый рассекает эту волну жизни; не ослабленный никакими желаниями, он вырывает из себя стрелу отравления; он, ревностный скиталец, не жаждет более ни одного из миров.
Сутта III
1(779). Правда, легко вовлекаются в пререкания и злые, и справедливые люди; но, когда возникают споры, мудрый не вступает в них – оттого он всегда доволен.
2(780). Как может тот, кого ведут его страсти, кого одолели влечения, отказаться от своих ошибок? Пусть же делает свое дело, пусть говорит согласно степени своего разумения.
3(781). Кто, никем не просимый, всем и каждому восхваляет свои добродетели, свои святые дела, того благие назовут только хвастуном, низким человеком.
4(782). Нищий, утишенный, радостный в духе, никогда не восхваляет своих добродетелей; благородным величают его добрые, ничего и нигде не желающим.
5(783). Кто в себе видит верного решителя, у того, лишенного руководства разума, всего легче складываются воззрения неясные, смешанные.
6(784). Нелегко победить учения философов: то то, то другое из них кажется предпочтительней, и человек склоняется то к одному из них, то к другому.
7(785). Кто стряхнул с себя все греховное, у того не бывает предрассудков; тот, отряхнувший все греховное, отбросивший надменность и мечтания, независим ни от чего и нигде.
8(786). Не обретший независимости легко вовлекается в споры между учениями. Но каким именем назовется тот независимый, который и не принимает ни одного из них, и ни одного не оспаривает, – он, свободный от обаяния всякого учения?
Сутта IV
1(787). Вижу я здесь чистого человека, прекрасного, исцеленного, очистившего все свои помыслы; он в своем искании увидел высшее и вот вновь возвращается на путь постижения, ищущий непорочного.
2(788). Если человек очищается учениями философов, знанием научается побеждать страдания, он очищается другим путем, а не путем благородного подвига.
3(789). Не привязанный ни к видимому, ни к слышанному, ни к добродетелям, ни к делам благочестия, ни к тому, что придумано, ни к тому, что считается здесь дурным или хорошим, – тот брахман, покинувший все привязанности, не знает очищения, идущего от других.
4(790). Оставивши прежних своих наставников, люди идут к другим; увлеченные похотью, они не раскуют цепи, сковавшие их; они то хватаются за учение, то бросают его для другого, как обезьяны, перебрасываясь с сучка на сучок, то хватают, то бросают их.
5(791). То дела благочестия делают они, то, побужденные похотью, увлекаются суетными делами; но муж великого разумения, в светлой мудрости постигший Вечную Истину, не разбрасывается мыслью на все стороны.
6(792). Уединившегося среди разнообразных учений предания, созерцания и измышления – кто поколеблет его, мудрого, ясно зрячего, искренне избравшего верный здесь путь себе?
7(793). Он не составляет учений, не предпочитает то или иное из них, не говорит никогда: «Я безгранично чист». Разорвавши узел привязанностей, ничего более не жаждет он в мире.
8(794). Он – брахман, победитель греха; ничем не овладевает он из всего того, что видит и о чем знает; никакая страсть не волнует его; ни в чем не увидит он в ослеплении высшего в этом мире.
Сутта V
1(795). Что человек, приверженный к толку, говоря: «Вот это самое прекрасное», считает высшим в мире, со всех сторон отличным от того, что он считает дурным, – в том открывается для него обильный источник пререканий.
2(796). Видя в самом себе верного судью всего видимого, слышанного или узнанного, судью добродетелей и дел благочестия, он смотрит на все другое, не признанное им, как на дурное.
3(797). Тот знаток называет правдою те узы, будучи зависим от которых, он и смотрит на все остальное как на дурное! Пусть же нищенствующий освободится от зависимости от всего видимого, слышимого, сознаваемого, от обычных добродетелей и дел благочестия.
4(798). Пусть не создает он учений ни путем знаний, ни путем добродетели и дел благочестия, пусть он не выставляет себя ни равным другим, ни низшим среди них, ни различным от них.
5(799). Отбросив все привлекавшее прежде, ни к чему не привязываясь, он не зависит ни от чего в познании. Он и не входит в близкие сношения с теми, которые порабощены тем или иным учением, он не возвращается к толкованиям философов.
6(800). Кто не влечется ни к тому, ни к этому концу, кого не манит возрождение в существовании ни в этом, ни в том мире, тот не ищет своему духу места отдохновения в том, что принято в тех или иных учениях.
7(801). Кто не имеет предвзятых воззрений относительно видимого, слышимого и измышленного – каким же путем и кто бы мог поколебать того брахмана, кому равно безразличны все толки?
8(802). Он не составляет учений, не отдает предпочтения тому или иному из них, его не восхищают те добродетели и благочестивая жизнь, которые так прославляются здесь: отплыв к иному берегу, он уже никогда не возвратится сюда.
Сутта VI
1(803). О, быстро проходит эта жизнь; проживя даже и сто лет, человек умирает, и более еще проживет он, все же умрет, согбенный годами.
2(804). Самолюбие приносит людям страдания, непрестающие заботы добивают людей, весь мир стонет в отчаянии – пойми это и навсегда оставь свое жилище!
3(805). То, чем дорожит человек, о чем думает: «Вот это мое», – разве удержит он у себя, умирая? Пойми это и, следуя по моим стопам, не задумывайся более о покинутом мире.
4(806). Как пробудившийся не видит того, с кем он встретился в сновидении, так и милых ему умерших человек уже никогда не увидит.
5(807). Люди носят здесь имя, их видят и слышат; но по смерти от них остается всего только имя их!
6(808). У жадных, себялюбивых не иссякает печаль, сетования и жадность; Мудрый же, покинувший жадность, грядет, провидя радости успокоения.
7(809). Нищий, шествующий несвязанным, с духом, затворенным от внешнего, не увидит себя вновь на этом пути существования.
8(810). Никогда не услаждается здесь Мудрец, никогда не горюет; печаль и жадность не вливаются в его сердце, как вода на листок лотоса.
9(811). Нет, никогда капля воды не удержится на листке лотоса, никогда Мудрый не прилепится ни к чему из того, что видимо, что слышимо и что сознано.
10(812). Кто стряхнул с себя все греховное, тот ничего не воспримет в жадности из видимого, слышимого и сознанного: он не ищет очищения посредством другого, ибо ничто, идущее извне, не радует и не огорчает его.
Сутта VII
1(813). «Скажи мне, о Славный! – так говорил достойный Тисса Метейя, – о падении того, кто предался похоти; слыша твое наставление, мы поучимся уединению».
2(814). «Тому, кто предан похоти, о Метейя, тщетны все поучения, он сам вредит себе в жизни – вот что в нем низко.
3(815). Кто прежде в одиночестве шел своим верным путем и вот теперь ниспал до похотей, тот не остановится уже, как покатившаяся колесница; пусть же несет он имя низкого человека!
4(816). Его былая слава и честь навсегда потеряны для него. Видя то, пусть человек навсегда оставит похотливые вожделения.
5(817). Кто, не управляющий сам своею мыслею, скупится на размышления, тот, слыша от других посрамляющее слово, впадает в недовольство.
6(818). Он добывает тогда себе оружие, скованное учениями других, становится весьма жаден и попадает на путь неправды.
7(819). С именем „мудрого” вступив на путь уединенной жизни, вот он вновь подпадает обаянию похоти и вновь страждет, как прежде, безумец!
8(820). Сознавая это бедствие, пусть мудрец от начала до конца крепко соблюдает свою жизнь уединения, пусть он не предается похоти.
9(821). Пусть затворится он в себе – это лучшая участь для благородного; но никогда, даже приблизившись к Ниббане, пусть он не думает о себе как о лучшем из людей.
