Филипп Янси - Библия, которую читал Иисус
2. «Псалмы проклятия» отражают духовную незрелость, позднее устраненную Новым Заветом.
Клайв Льюис, которого такие псалмы искренне удручали, предложил этот подход в своих «Размышлениях о псалмах». Он противопоставлял мстительности псалмопевца заповедь любить врагов своих, просьбу «Прости им, ибо не ведают, что творят», прозвучавшую в Новом Завете. «Реакция псалмопевцев на обиды, хотя она безусловно естественна, столь же безусловно неправильна», — заявляет Льюис и далее характеризует эти эмоции как «дьявольские», «достойные презрения», «яростные», «варварские» и «эгоистичные».
Отметив, что в языческой литературе нет ничего равного мстительности псалмопевцев, Льюис приходит к довольно сложному выводу относительно богоизбранности евреев. «Из всех дурных людей хуже всего религиозные дурные люди», — говорит он. Призвание свыше сделало евреев снобами, убежденными в своей правоте, и это нашло выражение в псалмах проклятия. Подобные соображения Льюиса не слишком–то понравились самим евреям. Недавно журнал «Век христианства» опубликовал статью раввина, опровергающую эти рассуждения Льюиса.
Разумеется, Иисус обновил заповеди («Вы слышали… Я же говорю вам»), но, как указывает сам Льюис, в Библии не происходит столь четкого прогресса от Ветхого Завета к Новому. Заповедь любить врагов появляется уже в Ветхом Завете. Кроме того, новозаветные авторы с полным одобрением цитируют строки из самых «проблематичных» псалмов. К примеру, Петр напрямую адресует одно из проклятий Псалма 68 Иуде (см. Деяния 1:20), а Павел применяет другое («Пусть глаза их помрачатся, чтобы они ослепли, и спины их согнутся навеки») к неуверовавшему Израилю. Не так–то легко отбросить псалмы проклятия.
Британский исследователь Деррик Шериффс напоминает, что сам Льюис переменился после личных испытаний, перенесенных им в конце жизни. Достаточно сопоставить его книги «Страдание» и «Исследуя скорбь», чтобы эта перемена сделалась очевидной. Первое произведение рассматривает страдание как абстрактную проблему и вполне философски трактует значение боли в жизни. Вторая вещь, написанная Льюисом после того, как его жена умерла мучительной смертью от рака костного мозга, местами читается как псалом проклятия. Льюис возвращается к идее Бога–космического садиста, палача, захлопнувшего дверь перед теми, кто наиболее остро в Нем нуждался. В этом дневнике Льюис отмечает:
«Все эти рассуждения о космическом садисте выражают не здравое суждение, а ненависть. Я извлекал из них единственное удовольствие, доступное страдальцу, — я мог нанести ответный удар. Я ругался вслух, я «говорил Богу в лицо, что я о Нем думаю».
Интересно, что бы Льюис написал о псалмах–проклятиях, после того как сам прошел через такую душевную пытку?
3. Лучше всего воспринимать эти псалмы как еще один вид молитвы.
Смысл этих псалмов предстанет нам совершенно иным, если мы вспомним их жанр: мы как бы подслушиваем молитвы, обращенные к Богу. С этой точки зрения псалмы проклятий также являются душевной терапией, крайним ее выражением. Как сказала однажды Дороти Сейерс, всем нам свойственны дьявольские мысли, но вся разница заключается в том, чтобы отреагировать на них словом, а не делом — к примеру, написать детектив, а не совершить убийство.
Если кто–то несправедливо обидел меня, я могу выбрать один из трех путей: 1) я попытаюсь осуществить личную месть, но Библия осуждает такую реакцию; 2) я постараюсь скрыть, как–то подавить свои чувства гнева и боли или же 3) я обращу их к Богу, возложив на Него обязанность соблюсти справедливость. Псалмы проклятия представляют собой именно этот третий вариант. «Мне отмщение, и Аз воздам», — говорит Господь. Молитвы, подобные псалмам проклятия, передают дело мести в верные руки. Важно, что в псалмах проклятия ярость изливается перед Богом, а не напрямую обрушивается на врага.
Кэтлин Норрис, тщетно сражавшаяся с проблемой псалмов проклятия в книге «Монастырские прогулки», сумела найти ключ к ним в другой своей работе — «Дивная благодать». Она рассказывает, как предложила ученикам воскресной школы самим составить подобный псалом. Она поняла, что те, кого угнетают старшие братья и сестры, обнаруживают недюжинные способности в этой области поэзии:
«Один маленький мальчик написал стихотворение о «Раскаявшемся чудовище». Начиналось стихотворение с того, что противно, когда отец кричит на тебя. Согласно этому стихотворению, в ответ мальчик готов столкнуть с лестницы сестренку, учинить разгром в своей комнате и в конце концов уничтожить весь город. Стихотворение завершалось такими словами: «И вот теперь я сижу посреди беспорядка и говорю себе: «Зачем я все это наделал?!»
«Если бы этот мальчик был послушником в раннехристианском монастыре, — добавляет Норрис, — его наставники сочли бы, что он уже на пути к покаянию. Он уже осознал, что нужно исправить в его «полном беспорядка» доме, чтобы он стал подходящей обителью для Бога».
Мы инстинктивно стремимся как–то «очистить» свои чувства для молитвы, но, возможно, мы и тут ошибаемся. Наверное, нам следовало бы открывать Богу худшие свои помышления. В конце концов то, что между людьми — сплетня, перед Богом — протест. То, что в обыденной жизни является злобным ругательством («будь они прокляты!»), — становится выражением беспомощной зависимости, когда обращается напрямую к Богу («В Твоей власти проклясть этого человека, ведь Ты один — судья праведный»).
Я взял себе за правило раз в неделю отправляться на длинную прогулку по холмам рядом с моим домом, чтобы рассказать Богу о своем гневе на людей, которые чем–либо меня обидели. Я перечислял все случаи, когда со мной обошлись несправедливо или неверно меня поняли, и принуждал себя открывать Богу самые глубокие свои чувства. Разве Бог и так не знает, что я чувствую? Однако я могу подтвердить, что это излияние чувств само по себе имело терапевтический эффект. Я возвращался домой, словно избавившись от тяжкого бремени. Несправедливость уже не торчала шипом, терзая мои внутренности, — я рассказал о ней вслух, рассказал Господу. Иногда, когда я так изливал свои чувства, я даже получал ответ: Дух Божий напоминал мне о моем эгоизме, склонности осуждать других, о моих проступках, которые люди простили, об ограниченности моего взгляда на события.
Мирослав Вольф, хорват, преподававший на родине богословие во время гражданской войны и ощутивший, как точно псалмы проклятия передают его собственные чувства, в книге «Отвержение и принятие» рассказывает, как эти псалмы в конце концов учат прощать:
«Для последователей распятого Мессии суть заклинательных псалмов в итоге сводится к следующему: гнев надо излить перед Богом… Это не просто катарсис и разрядка агрессии перед лицом Всемогущего, Который обязан прислушаться. Гораздо важнее, что, поведав о своем бессильном гневе Богу, мы ставим и нашего неправедного врага, и свое мстительное «я» лицом к лицу с Создателем, любящим и творящим справедливость. Ненависть, таящаяся в темных уголках наших сердец и питаемая системой запретов, вырастает и отравляет все в адском стремлении к уничтожению. В свете Божьей любви и справедливости ненависть съеживается, и сеется семя чудесного прощения».
Постепенно эти еженедельные упражнения научили меня не сосредоточиваться на себе самом, адекватно воспринимать окружающих меня людей. Иной раз я обнаруживал, что за неделю во мне не накопилось никаких личных обид и огорчений, но ведь я мог использовать эти псалмы для слияния с другими, страдающими людьми. Я вспоминал о странах, только что подвергшихся наводнению, землетрясению или цунами. Разве христиане в этих местах не обращаются к Богу, Который их оставил? Я думал о своих друзьях, болеющих раком, о женщинах, избиваемых мужьями, об алкоголиках, которые пытаются преодолеть свой недуг. Эти «проблемные» псалмы помогали мне ощутить их трудную борьбу и молиться за них.
Еще один ключ к пониманию псалмов проклятия я получил, когда прочел до конца книгу Откровения. В Апокалипсисе перед нами предстают времена, когда сбудутся самые ужасные из псалмов проклятия, даже самый гневный — Псалом 136: «С таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его» (Откровение 18:21). В итоге воцарится абсолютная справедливость, но этому предшествует период катаклизмов, яростной борьбы против сил зла.
Я считаю, что псалмы проклятия — это образец отношения ко злу и несправедливости. Не надо подавлять в себе ужас и гнев. Но нельзя брать правосудие в свои руки — следует обратиться с этими чувствами к Богу, обнажить их перед Ним. Книги Иова, Иеремии и Аввакума ясно показывают, насколько Бог терпим ко всему, что мы можем сказать Ему в молитве. Бог может совладать с моей яростью, и я скоро увижу, что мой гнев и жажда мести нуждаются в определенной коррекции. Но, только обратив эти чувства к Богу, я получу необходимое мне исправление и исцеление.
