Людьмила Крискович - Просто поверь в себя
Но жизнь продолжалась, и всё опять вернулось на круги своя. Мы нашли обмен моей двухкомнатной квартиры и однокомнатной квартиры моего мужа на трехкомнатную квартиру большей площади, и сразу же туда переехали.
Новая квартира, новые заботы о ремонте, о благоустройстве, о покупке новой мебели. Разве это волновало моего мужа? Конечно, нет. Это опять я создала сказку в своей голове, что вот как сделаю ремонт в квартире, вот как куплю новую мебель, вот как всё благоустрою – вот тогда и наступит полное счастье в моей семье. Кто-нибудь просил меня об этом? Нет. Это был мой план, моя жертвенность, моё решение. У каждого человека всегда есть выбор.
Когда мы решили переезжать в эту квартиру, то мы говорили о том, что надо будет сделать в ней перепланировку большой комнаты. Это значит, что надо будет разрушить бетонную стену, разделяющую комнаты, и построить новую стену из кирпича в другом месте. Я уже тогда представила, как чудесно будет выглядеть эта квартира после такой глобальной перестройки. И вот мы здесь, в этой квартире. Мой муж полностью забыл об этих мечтах, а я, наоборот, готова была к действию. Мой принцип в жизни: «Сказано – сделано».
Я такая родилась, если я говорю, то делаю то, о чём говорила. Видя, что дни идут и мой муж никогда не приступит к ремонту, я подумала, что лиха беда начало, а там, глядишь, и он подтянется.
Я взяла несколько свободных от работы дней, попросила своего брата прийти к нам и большим молотком разрушить эту бетонную стену. У меня не было тогда опыта, насколько тяжела будет эта работа. Мой брат пришёл, в течение часа большим отбойным молотком разрушил бетонную стену длиной около четырёх метров и ушёл. Мой муж, придя с работы, поужинав, даже не стал обсуждать вопрос о том, как мы вынесем из квартиры всю эту груду кусков бетона. Я поняла, что надеяться мне абсолютно не на кого, что я должна сама всё это вынести. Я почувствовала обиду на моего мужа и несправедливость по отношению ко мне. Но опять желание иметь семью и свой уютный уголок, страх остаться без мужчины заставили меня проглотить эту мою обиду и идти к своей мечте.
Уже на следующий день я взяла два ведра и стала накладывать туда куски бетона. Когда я подняла эти два ведра, я почувствовала, какие они тяжёлые! Я должна была пронести их по всей квартире до лифта, затем метров 30 до мусорного контейнера, освободить вёдра, выбрасывая каждый кусок бетона руками, так как контейнер был высокий, и я не могла поднять и половину ведра с грузом. Я была очень злая, что мне приходится это делать самой, ведь это чисто мужская работа. Моя злость очень помогла мне. Моя злость генерировала во мне силу. Моя злость позволяла мне работать как заведённой.
Мне понадобилось три дня, чтобы вытащить из квартиры все куски этой разрушенной стены. Три дня каторжных работ. Никто меня об этом не просил. Я сама так решила. Воспоминания об этой работе моё тело будет хранить всю мою жизнью. Сосуды на моих ногах тогда во многих местах вздулись от перенапряжения во время поднятия тяжести и оставили там навечно чёрные пятна как памятки об ударном труде.
Настроение моё после этого поднялось, так как часть самой тяжёлой работы была завершена, и можно было переходить к следующему этапу. Опять от моего мужа никакой инициативы не поступало. Передо мной встал вопрос о кирпиче, из которого надо возводить новую стену. Купить кирпич в магазине в то время было невозможно. Я поговорила с мамой, и она, используя старые дружеские связи с людьми, договорилась о том, что кирпич нам продадут. Надо было приехать на грузовике, загрузить его и выгрузить у нас в квартире.
Когда я рассказала мужу об этой работе, которая должна быть проделана, и опять не увидела никакой реакции от него, это вызвало во мне бурю гнева и раздражения. Я первый раз в нашей совместной жизни повысила на него голос. Моему терпению пришёл конец. Я кричала на него, высказывая, что это большая несправедливость по отношению ко мне – ничего не делать, когда я просто падаю с ног от усталости и забот. Он ничего не сказал в ответ, но я заплатила рабочим, они привезли кирпич к нашему дому, и мы с мужем перетаскали весь кирпич к себе в квартиру. Я испытывала такое чувство благодарности к мужу, что он помог мне с кирпичом! Сейчас это звучит как анекдот. А тогда это звучало как песня.
Когда кирпич оказался в нашей квартире и день завершения её реконструкции был не за горами, я вспомнила ещё об одной моей заветной мечте – родить ребёнка. Жизнь за последнее время многому меня научила. Я поняла, что сидеть и ждать у моря погоды не имеет никакого смысла – надо делать погоду самой.
Муж мой ни в чём и никогда не проявлял активности и особого желания. Я же всегда была диаметрально противоположным человеком. Я всегда была активна и имела много желаний. Я думала о своём возрасте, что время-то бежит, и очень скоро будет поздно даже мечтать о ребёнке. Я выбрала хороший момент, сказав мужу, что нам не надо предохраняться, чтобы зачать ребенка. Да, я лгала. Да, я высчитала точное время, наиболее благоприятное для зачатия. Да, это было моё решение и мой выбор. В момент близости я молила Бога послать мне ребёнка. И это произошло! Это случилось! Я просто прыгала от счастья! У меня будет малыш!
Ремонт продвигался не так быстро, как мне бы того хотелось, но меня это уже не сильно волновало. Все мои мысли, все мои желания были связаны с появлением в моей жизни ребёнка.
Когда я сообщила эту новость своему мужу, то опять не увидела (второй раз в моей жизни) на его лице встречной радости и счастья. Это только придало мне ещё большую уверенность в правильности моего поступка – я никогда бы не дождалась от него желания иметь ребёнка.
Наконец ремонт завершён, мой живот стал достаточно заметным, и я решила поговорить об этом со своей дочерью. Мы обедали все вместе за столом на кухне, и я спросила свою дочь:
– Заметила ли ты, что я сильно набрала вес?
Она равнодушно и неопределённо кивнула головой, что означало: нет, не заметила, а что, это так важно? Я с волнением в голосе сообщила ей о скором появлении на свет её брата или сестры. Лицо моей дочери покраснело, глаза стали какие-то маленькие, и она буркнула что-то невнятное и очень мало похожее на «поздравляю». Никаких вопросов от неё не последовало. То, что это событие совсем её не обрадовало, было очевидно. Я только подумала, что когда она увидит этого малыша, то обязательно полюбит его, и всё будет хорошо.
Таким образом я успокоила себя, но барьер между мной и моей дочерью стал появляться. Она никогда и ничем не интересовалась, не проявляла инициативы, особых желаний. Но, если у неё и появлялось хоть какое-то желание, то я его моментально исполняла. Я не помню ни одного случая, когда бы я сказала ей «нет» или запретила ей что-либо. Я думала в то время, что это правильно, что это и есть проявление любви. Я делала всё самое лучшее для неё, на что только была способна, и другого поведения я не знала. Вот даже сейчас я как бы оправдываюсь перед ней. Но за что?
Мой второй ребёнок
Ничего нет прекраснее на свете, чем ожидание чуда. Ведь это было самое настоящее чудо, что другое живое существо росло в моём теле. И ожидание ещё большего чуда приносило мне такую радость, которую невозможно описать словами.
Мой муж хотел, чтобы у нас был сын. Мне было абсолютно всё равно, какого пола будет мой ребёнок. Но однажды, когда мы все сидели за кухонным столом и ужинали, моя дочь и муж стали говорить о мальчике, который будет стрелять из игрушечного пистолета и драться с другими мальчишками на улице. Эту мою реакцию на произнесённые слова я даже не могла бы предсказать. Я вдруг со слезами на глазах сказала:
– Не обижайте мою девочку!
Я забыла об этом вскоре, не предав этому никакого значения.
Я очень часто себя ловила на том, что я пою в голос, когда иду по улице или делаю что-то по дому. Через пение я выражала то, что творилось у меня внутри. Очень трудно сказать, что это было в реальности. Возможно, это пел мой эгоизм. Возможно, что моё «эго», получив желаемое таким трудным способом, праздновало успех. Возможно, материнский инстинкт торжествовал. Но где-то очень глубоко в душе я знала, что это только мой праздник, только моё счастье, только моё ожидание чуда, и это счастье никак не связано с моим принцем, с моим мужем.
Моя обида периодически вылезала наружу и, найдя любую причину, выражала себя через громкий крик на моего мужа, продолжительный монолог обвинений в его сторону и нескончаемый поток слёз. Это было как разговор со стеной. Я подошла к стене вся в слезах и обидах. Стою перед этой стеной, такая жалкая, такая несчастная, такая расстроенная. Говорю и говорю ей о своих обидах. Прошу и прошу эту стену обратить на меня внимание. Умоляю и умоляю её изменить что-либо в себе. А в ответ – тишина. А в ответ нет никакой реакции. Что может быть более впечатляющим? Вот так периодически я впечатлялась и продолжала ждать чуда с песней внутри и снаружи.
