Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII
Ответ на возражение 3. Под «мирской рассудительностью» Григорий понимает все то, что связано с ложной рассудительностью, в том числе и хитрость.
Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЛУКАВСТВО ОТНОСЯЩИМСЯ К ХИТРОСТИ ГРЕХОМ?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что лукавство не является относящимся к хитрости грехом. Ведь грех, а особенно смертный, не может быть обнаружен в совершенных. Однако в них может быть обнаружена некоторая толика лукавства, согласно сказанному [в Писании]: «Будучи хитр, лукавством брал с вас» (2 Кор. 12:16). Следовательно, лукавство не всегда является грехом.
Возражение 2. Далее, лукавство, похоже, находится на языке, согласно сказанному [в Писании]: «Языком своим льстят» (Пс. 5:10). Но хитрость, как и рассудительность, находится в акте разума. Следовательно, лукавство не принадлежит хитрости.
Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Лукавство – в сердце злоумышленников»[164] (Прит 12:20). Но злоумышление не всегда связано с хитростью. Следовательно, лукавство не кажется принадлежащим хитрости.
Этому противоречит следующее: хитрость лжет ради обольщения, согласно сказанному [в Писании]: «По хитрости человеков, по их лжи ради обольщения»[165] (Еф. 4:14), и то же самое делает лукавство. Следовательно, лукавство принадлежит хитрости.
Отвечаю: как уже было сказано (3), хитрости ради достижения доброй или злой цели свойственно избирать не истинные, а ложные и только кажущиеся истинными пути. Затем, избрание таких путей может быть подвергнуто двоякому рассмотрению. Во-первых, со стороны их обдумывания, и это в прямом смысле слова принадлежит хитрости подобно тому, как обдумывание правильных путей к надлежащей цели принадлежит рассудительности. Во-вторых, избрание такого рода путей можно рассматривать со стороны актуальной реализации, и тогда это принадлежит лукавству. Следовательно, лукавство означает некоторую реализацию хитрости и, таким образом, принадлежит ей.
Ответ на возражение 1. Подобно тому, как хитрость непосредственно понимается как нечто дурное, но метафорически о ней можно говорить и как о чем-то добром, точно так же дело обстоит и с лукавством, которое является реализацией хитрости.
Ответ на возражение 2. Реализация хитрости с целью обмана осуществляется в первую очередь и по преимуществу при помощи слов, которые, по словам Августина, из всего того, что один человек показывает другому, занимают главнейшее место[166], и потому лукавство, как правило, приписывается именно языку. Однако лукавство возможно и в делах, согласно сказанному [в Писании]: «Ухищрения против рабов его» (Пс. 104:25). Кроме того, лукавство можно обнаружит и в сердце, согласно сказанному: «Внутри он полон коварства» (Сир. 19:23), что означает придумывать всякие козни, согласно сказанному: «Замышляют всякий день козни» (Пс. 37:13).
Ответ на возражение 3. Кто бы ни замышлял что-либо злое, он необходимо должен придумать некоторые способы достижения своей цели, и главным образом он придумывает обманные способы, посредством которых ему легче добиться своего. Впрочем, подчас зло творится без хитрости и лукавства, но открыто и посредством насилия; однако коль скоро такой способ более труден, то и встречается он менее часто.
Раздел 5. ПРИНАДЛЕЖИТ ЛИ ХИТРОСТИ ОБМАН?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что обман не принадлежит хитрости. Ведь человек не заслуживает похвалы за то, что позволяет ввести себя в заблуждение (а это является объектом хитрости), но при этом человек заслуживает похвалу за то, что его обманывают, согласно сказанному [в Писании]: «Для чего бы вам лучше не оставаться обманутыми?»[167] (1 Кор. 6:7). Следовательно, обман не принадлежит хитрости.
Возражение 2. Далее, обман, похоже, связан с неправомерным присвоением или удержанием внешних вещей, в связи с чем читаем о том, что «некоторый же муж, именем «Анания», с женою своею, Сапфирою, продав имение, утаил из цены» (Деян. 5:1, 2). Но неправедное присвоение или удержание внешних вещей принадлежит несправедливости или жадности. Следовательно, обман не принадлежит хитрости, которая противоположна рассудительности.
Возражение 3. Далее, никто не применяет хитрость против самого себя. Но люди подчас обманывают самих себя, по каковой причине о некоторых сказано, что они «делают засады и обманом подстерегают собственные души»[168] (Прит. 1:18). Следовательно, обман не принадлежит хитрости.
Этому противоречит следующее: объектом обмана является введение в заблуждение, согласно сказанному [в Писании]: «Обманете ли Его, как вводят в заблуждение человека?»[169] (Иов. 13:9). Но к этому же объекту определена и хитрость. Следовательно, обман принадлежит хитрости.
Отвечаю: обман, как и лукавство, является реализацией хитрости. Но они, похоже, отличаются тем, что лукавство является реализацией хитрости в целом и может производиться как при помощи слов, так и при помощи дел, тогда как обман является реализацией хитрости именно при помощи дел.
Ответ на возражение 1. Апостол советует верным не обманываться в своем знании, а с должным смирением претерпевать последствия того, что их обманули, а также сносить те несправедливости, которые причинил им обман.
Ответ на возражение 2. Реализация хитрости может быть обусловлена каким-то другим пороком, равно как и реализация рассудительности – другими добродетелями. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы обман был связан с несправедливостью или жадностью.
Ответ на возражение 3. Обманщики не планируют что-либо против себя или своих душ, но по справедливому приговору Божию те, которые устраивают засады другим, попадают в них сами, согласно сказанному [в Писании]: «[Он] упал в яму которую приготовил» (Пс. 7:16).
Раздел 6. ЗАКОННО ЛИ ЗАБОТИТЬСЯ О ВРЕМЕННОМ?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что заботиться о временном законно. В самом деле, высший должен заботиться о низших, согласно сказанному [в Писании]: «Начальник ли – начальствуй с усердием» (Рим. 12:8). Но в установленном Богом порядке человек выше других временных вещей, согласно сказанному [в Писании]: «Ты… все положил под ноги его» (Пс. 8:8). Следовательно, человек должен заботиться о временном.
Возражение 2. Далее, всякий заботится о цели, ради которой он действует. Но человеку законно действовать ради временных вещей, которые нужны для поддержания жизни, по каковой причине апостол говорит: «Если кто не хочет трудиться – тот и не ешь» (2 Фес. 3:10). Следовательно, заботиться о временном законно.
Возражение 3. Далее, забота о делах милосердия достойна похвалы, согласно сказанному [в Писании]: «Быв в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел» (2 Тим. 1:17). Но забота о временном подчас связана с делами милосердия, как, например, когда человек озабочен попечением о сиротах и нищих. Следовательно, заботиться о временном законно.
Этому противоречит сказанное Господом: «Итак, не заботьтесь и не говорите: «Что нам есть?», или: «Что пить?», или: «Во что одеться?"" (Мф. 6:31). А между тем все это необходимо [для поддержания жизни].
Отвечаю: забота предполагает приложение немалых усилий для обретения чего-либо. Но очевидно, что усилий должно быть тем больше, чем больше вероятность неудачи, и тем меньше, чем больше уверенности в успехе. Поэтому забота о временном может быть незаконной трояко. Во-первых, со стороны объекта заботы, то есть когда мы стремимся к временному как к своей цели. Поэтому Августин говорит, что «когда Господь сказал: «Не заботьтесь» и т. д., Он этим желал запретить им видеть в подобных вещах свою цель и делать ради них что-либо из того, что было предписано им делать ради проповедования Евангелия». Во-вторых, забота о временном может быть незаконной из-за чрезмерности прилагаемых ради него усилий, которые отвлекают человека от того, что должно быть главным объектом его устремлений, [а именно] от духовных вещей, о чем читаем: «Забота века сего… заглушает слово» (Мф. 13:22). В-третьих, [она может быть незаконной] из-за излишних опасений, когда человек, так сказать, боится испытать нужду в необходимом, если будет делать то, что должно. Поэтому Господь приводит три причины, почему нужно избавиться от подобных страхов. Первая связана с теми благами, которые Бог даровал человеку без какой-либо заботы со стороны последнего, а именно с его телом и душой; вторая – с той заботой, с которой Бог относится к животным и растениям в смысле потребностей их природы и без какой-либо помощи со стороны человека; третья – с божественным Провидением, из-за неведенья которого язычники больше других стремятся к обладанию временными благами. Из всего этого Он заключает, что нам надлежит в первую очередь заботиться о духовных благах, уповая при этом на то, что, если мы будем делать должное, наши потребности во временных благах будут удовлетворены.
