Дж Тримингэм - Суфийские ордены в исламе
Заррукийа. Марокканский орден, основанный Абу-л-'Аббасом Ахмадом б. 'Иса ал-Бурнуси, известным как аз-Заррук. Он родился в Марокко в 845/1441 г., умер в Мезрате в Триполитании в 899/1494 г. (или между 921/1515 и 930/1524 гг.)57. Некоторое время он учился в завийи Абу-л-'Аббаса Ахмада б. ал-'Укбы ал-Хадрами на Ниле. Среди многих его учителей был Ахмад б. 'Арус58.
Рашидийа или йусуфийа. Основана Ахмадом б. Йусуфом ал-Милйани ар-Рашиди (ум. 931/1524-25), учеником Ахмада аз-Заррука. Могила его находится в Милйане. Среди многочисленных ответвлений можно упомянуть следующие:
а) Газийа. Абу-л-Хасан б. Касим ал-Гази (обычно известный под именем Гази Бел Гасим). Умер в 1526 г. Ученик Ахмада ар-Рашиди.
б) Сухайлийа. Мухаммад б. 'Абдаррахман ас-Сухайли родом из Йанбу на Красном море, также ученик Ахмада ар-Рашиди. Среди его учеников, основавших ордены, были:
(1) 'Абдалкадир б. Мухаммад (ум. 1023/1614), основатель шайхийа, или Авлад Сиди Шейх из Орании. Около 1780 г. орден распался на две группы шерага и гераба.
(2) Ахмад б. Муса ал-Карзази (ум. 1061/1607), основатель карзазийи.
в) Насирийа. Основатель - Мухаммад б. Насир ад-Дари (ум. 1085/1674), центр в Тамгуте в Вади Дар'а. Отсюда идет зийанийа Мухаммада б. 'Абаррахмана б. Аби Зийана (Мулай Бу-Зийан, ум. 1145/1733), он основал завийу Кеназа.
Как только новые учения пустили корни в Магрибе, их влияние испытали на себе берберы, населяющие Мавританию и Судан - зону Сахиля. 'Умар аш-Шайх (ум. 1533) из арабского племени Кунта, который считается у берберов их первым проповедником, сам, однако, был приверженцем учения кадири59, а не традиции шазили-джазули, что свидетельствует о почти безраздельном господстве ордена кадирийа в Западной Африке вплоть до XIX в., т. е. до появления там ордена тиджайийа.
Для этого этапа характерно полное слияние культа святых с орденами. Таифа существует как передача эманации святости - бараки ее основателя; мистическая традиция отодвигается на второй план. И хотя Мухаммад б. 'Иса, например, принадлежит к линии шазили-джазули, но присущий ему божественный дар и способность передать его потомству есть его личное качество. Но все же это отнюдь не только культ святого, так как сохраняются связи с суфизмом, который по-прежнему играет значительную роль в обучении и во всех ритуалах, как индивидуальных, так и общих, в том числе в ахзабе и азкаре во время ритуальных собраний хадра. Еще одна особенность этого этапа возможность ввести в ислам лежащие за его пределами атрибуты религии простонародья - веру в бараку, материализованную в виде обычая прикосновения к святому, амулеты, заговоры и другие "механические" средства защиты.
В Магрибе новые веяния совпадают с развитием характерного для этого времени "марабутизма", явления более широкого, чем распространение таифа. Шарифизм обрел свою специфическую форму60 после открытия в 1437 г. гробницы Мулай Идриса II в Фесе в царствование последнего Маринида, 'Абдалхакка б. 'Али Са'ида (ум. 1465), и в конце концов привел к власти династию Са'диев. Отныне в этом районе никто не мог рассчитывать ни на какой пост, если он не был признан потомком Пророка. Династия тарифов Бану Са'д, основанная Мухаммадом аш-Шайхом ал-Махди (ум. 1557), выступившим с претензией на престол еще в 1524 г., добилась успеха с помощью религиозных лидеров.
Возрождение в Магрибе не оказало сколько-нибудь существенного влияния на Египет и арабские страны, где все сильнее становилось стремление подчинить суфизм ортодоксальному вероучению, по крайней мере в получивших официальное признание орденах, действовавших под надзором и с одобрения правительства. Существенно было то, что тиски, в которые удалось зажать духовное развитие, все же сделали свое дело и задавили умозрительный, теоретический суфизм. Поэтому от суфийских сочинений этого периода нельзя ожидать истинных откровений. Однако официальные гонения не затрагивали деятельности орденов среди простого народа, особенно культа святых. Не было, естественно, единообразия: с одной стороны, известны такие люди, как Шахин, отшельник из Джабал ал-Мукаттама, а с другой - аш-Ша'рани61, не говоря уже о существовании крайних форм зикра и празднеств мавлида.
Орден шазилийа возник в Александрии, но не пустил глубоких корней в Сирии вплоть до начала XVI в. Укрепление его связывают с суфием из Марокко по имени 'Али б. Маймун б. Аби Бакр (854/1450-917/1511)62. После многих жизненных перипетий, после участия в войне против Португалии он обратился к суфизму и стал членом ордена мадйани в Тунисе. В 901/1495 г. он отправился на восток - в Каир, Мекку, Сирию, Брусу, затем вернулся в Хамат и, наконец, переселился в Дамаск. Будучи приверженцем маламатийа, он отказался от уединения (халва), не носил хирку и не жаловал ее другим. Своим сторонникам он запрещал участвовать в общественной жизни и тем более искать покровительства сильных мира сего. Он не получил признания в сирийском регионе до своего возвращения из Рума (т. е. Брусы) в Хамат в 911/1505 г. В Дамаске же его слава как наставника и реформатора привлекла на его сторону огромное число людей. Однажды в Салахийе (ханака в Дамаске) он почувствовал "сжатие"63, продолжавшееся до тех пор, пока он не покинул помещение и не стал расспрашивать о местностях, лежащих в глубине долин и на вершинах гор, т. е. до тех пор, пока он, согласно предположению Мухаммада б. 'Аррака, не отправился в Мадждал-Ma'yш (Ливан)64, где и умер несколько месяцев спустя.
Мухаммад б. 'Аррак65, спутник 'Али в период его злоключений, много сделал для распространения мадйанийа в Сирии, где реформы внесли свежую струю в чахнувший суфизм. Ибн 'Аррак прежде был довольно богатым черкесским чиновником, но под влиянием 'Али б. Маймуна отказался от мирского благополучия, чтобы вступить на суфийский Путь. После смерти учителя он основал орден, получивший известность как хаватирийа или 'арракийа66.
В Средней Азии два столетия, отделяющие монгольское завоевание от установления власти Сефевидов в Иране, были периодом брожения, критическим для будущего ислама в этом регионе. Монгольское завоевание немедленно повлекло за собой утрату исламом положения государственной религии на всей покоренной территории. Ислам должен был теперь доказать свое право на существование и приспособиться к немусульманским правителям - шаманистам, буддистам или тайным христианам. Этот период таил в себе большие потенциальные возможности, но окончился он все же торжеством ислама, который сохранился в качестве господствующей религии всего региона. Роль суфизма здесь была очень значительной, но не в качестве Пути мистического познания, а благодаря святым, наделенным сверхъестественной силой, проявлявшейся даже после их смерти, исходившей от гробниц, многие из которых были воздвигнуты монгольскими правителями. Примечательно, что два первых монгольских правителя, принявших ислам, - Берке в Золотой Орде и Газан в Тебризе - предпочли найти суфийского, а не суннитского 'алима, перед которым они могли бы публично заявить о своей приверженности исламу. Берке (правил 1257-1267), золотоордынский хан, специально отправился в Бухару, чтобы принять ислам от суфиев ордена кубрави - Сайфаддина Са'ида ал-Бахарзи (ум. 658/1260)67, а Газан-хан, сын Аргуна, велел доставить шиитского суфия Садраддина Ибрахима из его ханаки в Бахрабаде68 (Хорасан) на пастбище в горах Эльбруса, с тем чтобы тот присутствовал как официальное лицо на церемонии 694/1295 г., во время которой хан должен был заявить не столько перед мусульманским, сколько перед монгольским миром о своем признании ислама в качестве западномонгольского культа69, символа независимости Газан-хана от конфедерации пекинского Гур-хана.
Средняя Азия, таким образом, была страной миссионеров, и странствующие дервиши здесь пользовались огромным влиянием70. В то же время религиозные чувства мусульман повсюду превратили гробницы в места поклонения. Они охранялись дервишами и служили местопребыванием шейха и группы его приверженцев. Ибн Баттута оставил ценное свидетельство о широком распространении таких центров: благодаря их щедрому гостеприимству они были пристанищем для путешественников. В Бистаме, например, Ибн Баттута жил в ханаке при гробнице Абу Йазида ал-Бистами, и там же он посетил могилу Абу-л Хасана ал-Харакани71. Многие гробницы, при которых находились ханака, не принадлежали суфиям, поскольку обладание баракой не имело отношения к суфизму. Ибн Баттута пишет:
"Близ Самарканда находится купол над гробницей Кусама б. ал-'Аббаса б. 'Абдалмуталиба, павшего мучеником при завоевании этого города. Жители Самарканда посещают эту могилу по ночам в понедельник и пятницу. Татары поступают точно так же и делают обильные приношения - крупный скот и овец, а также деньги, предназначая их на содержание путников и живущих в ханака и при святой могиле"72.
Среди других несуфийских могил, которые посетил Ибн Баттута, была гробница 'Али ар-Риза (ум. 818 около г. Туса), находящаяся внутри ханаки73, и гробница 'Акаша б. Михсана ал-Асади, сподвижника Пророка, расположенная в окрестностях Балха74, где местный шейх показал Ибн Баттуте множество балхских могил, в том числе гробницу пророка Иезекиля, а также дом суфия Ибрахима б. Адхама, использовавшийся как склад для зерна. Рассказ Ибн Баттуты показывает, что кочевые тюрки и монголы разделили веру мусульман в бараку святых.
