Порфирий Кавсокаливит - Цветослов советов
Старец Порфирий не обращал внимания на внешний вид человека. В этом убеждались все, кто посещали его, будучи одеты, так сказать, неподобающим образом. Он смотрел в душу, на глубинные мотивы поведения, зная, что если придет в порядок внутренний человек, автоматически исправится и внешний.
Они приехали к старцу в нескромной одеждеОднажды, приехав к отцу Порфирию, я увидел там нескольких девушек, которые также хотели увидеть
Старца. Одеты они были несколько нескромно. Отец Порфирий беседовал с ними, затрагивая различные духовные вопросы, но ни словом не обмолвился о том, как они одеты. Сознаюсь, что я внутренне возмутился поведением этих девушек. Как они могли прийти в таком виде к святому человеку? Смущало меня и то обстоятельство, что Старец не сделал им ни одного замечания по поводу их одежды.
Когда девушки уехали, он улыбнулся мне и сказал: «Господин Ν., я не так строг, как ты». Тотчас же я понял, что он знает о моих помыслах и о моем смущении, но все‑таки спросил: «Почему Вы так говорите, Геронда?» — «Сюда приехали эти девушки в нескромной одежде, — сказал он, — а я ничего им об этом не сказал. У меня другая тактика. Даже если бы я заметил им, что их одежда несколько нескромна, они бы не прислушались к моим словам, потому что их вера во Христа неглубока. Прежде всего я стараюсь укрепить в них веру во Христа, и тогда они сами осознают свою ошибку и исправятся».
У этой девушки в «супер–мини» замечательная душаОднажды, много лет назад, когда отец Порфирий был еще настоятелем храма при поликлинике в Афинах, он вместе с двумя девушками, его духовными чадами, шел по улице близ площади Омония. Навстречу им шла девушка, вид у которой был весьма вызывающий. Она была в «супер–мини» юбочке, которые тогда были в моде. Увидев ее, Старец спросил своих спутниц:
— Ну, что вы скажете? О чем вы подумали? Вы осуждаете эту девушку?
— Нет, Геронда, — ответили они, прекрасно зная мнение Старца.
— И правильно делаете. Не судите о людях по тому, как они одеты. У этой девушки замечательная душа с огромным духовным потенциалом. Ее поведение, вызывающий вид — лишь следствие ее душевной силы. Представьте себе, что будет, если эта девушка познает Христа, приобретет ваши знания. Тогда, безусловно, она достигнет больших вершин.
Таков был метод отца Порфирия. Его примеры были наглядны и основаны на личном жизненном опыте.
Исповедь — покаяние
Отец Порфирий сказал:
«Наше сердце должно быть исполнено любви, любви Божией. Она дает человеку силу и благодать. Вслед за любовью следует познание».
«Исповедь — это один из путей, по которому человек движется к Богу. Это дар любви Божией человеку. Никто и ничто не может лишить человека этой любви».
Он никого не принуждалРядом с отцом Порфирием я чувствовал удивительную свободу. Он никого не принуждал. Он желал, чтобы все те, кто приходил к нему, добровольно поступали так же, как и он. Старец всегда говорил священникам, что когда мы, как духовники, даем наставления тем, кто приходит к нам на исповедь, мы должны всегда уважать их свободу. Отец Порфирий всегда подчеркивал нам, что христианство — это свобода.
Очень часто Старец приводил случай из жизни Спасителя, когда многие соблазнились Его словами. Люди стали покидать Христа, так что с Ним остались одни только ученики. Тогда Господь сказал им, что если и они хотят Его покинуть, то Он им не препятствует[68].
Вот что дословно говорится в Евангелии: С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?[69]
Он принимал тебя с любовьюОтец Порфирий принимал и любил тебя таким, каким ты был. Рядом с ним ощущение даже самого большого греха становилось иным. Сомнения и колебания уходили прочь, унося с собой чувство отчаяния и безнадежности. Ты только скорбел о том, что допустил тот или иной грех, что нарушил Божественную заповедь. Старец не позволял тебе предаваться отчаянию о твоем падении, более того, он помогал тебе извлечь пользу из твоего опыта, чтобы ты мог использовать его в качестве «плацдарма» для нового «наступления», для новых духовных побед. И тогда отец Порфирий являл тебе еще большую любовь, еще большую поддержку. Он брал тебя за руку и начинал учить, как идти путем Божиим.
Как Старец исповедовал«Когда очередной человек входит в исповедальню, я… смотрю на него. Когда он уходит, провожаю его молитвой, посылаю вослед ему мою любовь, пока он не выйдет за дверь, и не войдет следующий. Лучше безмолвно передавать свою любовь, чем говорить какието слова».
Во время исповеди он не смотрел в глазаВ возрасте двадцати одного года отец Порфирий был рукоположен во иереи, а в двадцать три года стал духовником [70]. С тех пор, как он сам мне рассказывал, он никогда не смотрел в глаза приходящим к нему на исповедь, чтобы они не испытывали никакого неудобства. Он только окидывал их взглядом, когда они входили в исповедальню, а затем опускал голову. И очень часто, прежде чем пришедший на исповедь успевал что‑либо сказать, Старец говорил ему: «В твоей бумажке только то, что записано под номерами три и пять, является грехом, все остальное не грех. Итак, расскажи мне о том, что там написано. А если у нас останется время, то поговорим и об остальном».
С неутомимой любовьюЯ был очень близок со Старцем и знал, как тяжел был его труд. Очень часто он принимал людей на исповедь с раннего утра до самой ночи, не делая перерывов, так что весь день у него не было во рту и крошки.
Чаще исповедуйтесь, причащайтесь и любите людейНам удалось пообщаться со Старцем недолго, можно сказать, даже совсем недолго. В эти утренние часы отец Порфирий принимал и исповедовал очень многих. Так что мы, жалея его, ограничились лишь тем, что поприветствовали его и подошли под благословение. Благословляя нас, он дал три наставления. И этого было более чем достаточно, чтобы мы поняли, что он за человек и кем мы сами способны стать. Он сказал нам: «Дети мои, чаще исповедуйтесь, причащайтесь и любите людей». И больше ничего. Но разве этими словами он не сказал все?
Исповедь и враждаКогда отец Порфирий был еще молод и здоров, он много исповедовал и, как милосердный отец, прощал людям все, что бы они ему ни говорили. Только в конце исповеди он задавал вопрос: «Ты ни на кого не держишь злобы?» И если человек говорил ему, что он ни на кого не держит никакого зла, Старец относился к нему с большой любовью. Если же кто‑то говорил ему, что он в плохих отношениях с братом, или с невесткой, или еще с кем‑нибудь, отец Порфирий начинал рассказывать ему о тайне прощения и о милости к ближнему. Ведь его проступок, каким бы большим он нам ни казался, на самом деле по сравнению с нашими собственными проступками пред Богом невелик. Однако, несмотря на это, Бог, принимая наше великодушное отношение к человеку, прощает и нам наши собственные бесчисленные прегрешения. Будет страшным безумием, если человек попадет в вечную муку из‑за того, что он не желает оставить свою вражду и неприязнь к такому же, исполненному многими страстями, как и он, своему ближнему.
Атмосфера покоя и доверия— Вы сказали, что на протяжении многих лет отец Порфирий был вашим духовным отцом и наставником?
— Да. В деле духовничества Старец был поистине неподражаем. Прежде всего простота и приветливость, всегда отличавшие его, создавали атмосферу покоя и доверия, столь необходимую для совершения таинства Исповеди для каждого, кто к нему обращался.
Здесь надо отметить, что многие люди, которые затруднялись рассказывать другим духовникам о некоторых своих проступках, в присутствии отца Порфирия не чувствовали скованности и свободно всё ему исповедовали.
Старец обладал пастырским даром с большим вниманием выслушивать людей. Сначала он внимательно слушал и лишь потом начинал говорить. Его слово всегда было простым, кратким и очень личным. Каждый человек, который обращался к отцу Порфирию, был для него уникальной, неповторимой личностью, бесконечно ценной.
К проблемам, с которыми мы к нему приходили, Старец относился с большим вниманием. После усиленной молитвы, с чувством глубокой ответственности за свои слова он предлагал их решение. Во время исповеди отец Порфирий, как правило, молчал. И ты чувствовал, что он молится и просит у Бога вразумления.
Надо отметить и то, что отец Порфирий никогда не спешил с ответом. Он ждал, пока у него, на основе общения с исповедующимся, не сложится наиболее полного понимания сути вопроса. Иногда он нам говорил: «Сейчас мне ничего не открыто, я вам ничего не могу сказать». И мы приезжали за ответом и во второй, и в третий раз.
