Вадим - Повествование от Вадима том 1
87. “Вы говорите, что Отец Небесный родился однажды в материальной Вселенной. Значит, сначала материя, а потом Дух? Вы материалист?”
88. “В Гармонии всегда рождается сначала более грубое, затем более тонкое, а не наоборот. Ибо паутина не рождает паука”, — молвил Учитель.
89. “Виссарион, извините. Я задаю слишком много вопросов. Это болезнь людей науки”, — улыбнулся академик.
90. “Это болезнь разума человеческого.
91. Если перемещать свет из угла в угол, то будет множество теней. И не понятно, где Истина, когда столько вопросов.
92. Поэтому надо поглотить этот Свет в себя и жить этим Светом. А иначе человек запутается в вопросах, и голова треснет, и из неё полезет репейник.
93. Поэтому надо просто пробежаться по лужайке и потрясти Вселенную своим смехом, чтобы в Ней подул тёплый ветер”.
94. Последний ответ заставил седого академика искренне рассмеяться и прекратить свои вопросы.
95. “Благодарю за удивительную беседу, наполненную и мудростью, и детской непосредственностью. Это как раз то, чего мне всегда не хватало”, — сказал он и попрощался.
96. И были последние дни пребывания в Москве пред отъездом на землю обетованную удивительны и чудесны.
97. Слава великого Отца Небесного опустила Покров лучезарный на Учителя с учениками.
98. И пророки древние, и ангелы славные, и Матушка Мариам возносили песнь Славную Отцу великому и являли Мудрость Его и Силу устами своими и любовью своей.
99. Великое и простое прошлое печальным дыханием своим коснулось путников.
100. Свет далёких дней и запах земли израильской пробудились в душах их.
101. И, облачённый во плоть новую, Учитель вновь был среди учеников и тихо улыбался им. И Имя Его ныне — Виссарион...
102. В руках учеников оказалась фотография, где Сын Человеческий стоял на высоком берегу Хопра, реки тихой и прекрасной, что близ града Балашов.
103. И был Он наедине с думами Своими, слившись всей Сутью Своей с Отцом великим.
104. Свет великой Славы Небесной соединил Небеса и Землю-Матушку у ног Сына Единородного.
105. И стала прозрачной плоть Сына Человеческого, слившаяся с небом, лесом, травой.
106. И сквозь тело Его был виден лес, верхушки которого нежно трогал тёплый летний ветер...
Глава 16
Израиль встретил путников солнечной мягкой погодой и неприятностями на таможне.
2. Для проверки виз, документов, приглашений из всех прилетевших из России выбрали именно Виссариона и идущих за Ним.
3. Вероятно, таможенную службу насторожил необычный внешний вид идущих, а возможно — съёмка видеокамерой, которую начал Владимир прямо с трапа самолёта. Впрочем, для лукавого это не важно, важно само действие и связанные с ним эмоции.
4. И что должно было случиться, то и случилось...
5. Учитель с учениками — Владимиром, Вадимом и Марией терпеливо переждали безрассудный напор ничего не желавших понимать таможенников и через полтора часа, получив с помощью встречающего их Бесама укороченные двухнедельные визы, покинули территорию аэропорта Тель-Авива.
6. Дорога выложилась в Малот, и через три часа они оказались в этом небольшом городе на севере Израиля. Это была Галилея.
7. Остановились у Романа и Лидии, в гостеприимной русской семье. Квартира оказалась домом молитвы христиан-евангелистов.
8. За чаем говорили о трудной жизни русских евреев в Израиле, которых здесь не считают евреями, а считают русскими, о том, что страной правит безжалостный шекель и все стали рабами его.
9. И трудно привыкнуть к отчуждению и равнодушию в обществе и к нищенской зависимости от безразличных холодных работодателей.
10. Русские переселенцы из одной несовершенной системы попали в другую, не менее несовершенную, но с холодными человеческими отношениями.
11. Некуда сегодня в мире убежать от самих себя...
12. Утро нового дня. Галилея. Путники ушли в небольшой лес на окраине Малота. Лес на возвышенности.
13. Вновь увиденные картины земли израильской нежной печалью тронули сердца идущих.
14. Большие белые камни, террасы из них, небольшой оливковый сад внизу, дороги, глубоко уходящие в долины, и невысокие горы, стадо овец и пастух, не имеющие ни возраста, ни времени; родное, тёплое, бездонное небо.
15. Долго ходили путники, радовались дню, сердце сжималось трепетной грустью.
16. На другой горе — арабское село, мечеть, пение муллы. И кругом солнце, и далёкая дымка, покрывающая горы...
17. В новом дне Учитель с учениками снова ушли к белым камням на окраине леса, переходящего небольшим обрывом в оливковый сад. Сердце звало в эти места.
18. Учитель и Мария тихо разговаривали, устроившись среди больших камней.
19. На пригорке, под деревьями, на ковре из сухой хвои, ученики вознесли молитву Отцу.
20. После молитвы Вадим, обхватив колени руками, медленно переводя взгляд, рассматривал оливковый сад, долину, пастуха вместе со стадом, предаваясь печальному и одновременно радостному состоянию.
21. Владимир Волею Отца перенёсся в далёкое и такое близкое прошлое.
22. И увидел Учителя, идущего вместе с группой мужчин из пятидесяти человек через эти же места, где спустя две тысячи лет Он будет разговаривать с Марией о прошлом.
23. А на почтительном расстоянии от мужчин шли три женщины с закрытыми покрывалами лицами, и одна из них была Мария из Магдалы.
24. И спустились путники в небольшую долину, где ныне оливковый сад, а когда-то горел вечерний костёр, и у костра с освещёнными огненными бликами лицами — пастухи.
25. Всё те же пастухи и те же овцы. Время остановилось.
26. Остановились у костра и уставшие путники. Женщины расположились поодаль.
27. У костра — тихое, ровное, как спокойный полноводный ручей, журчание Истины...
28. Вечером сего дня состоялась встреча с христианами-евангелистами и их пастором Юрием.
29. Евангелисты ещё до встречи с Виссарионом держали в руках “Малую крупицу Слова” Истины и знали, что сегодня их ждёт встреча не просто с человеком, рассуждающим, как и они, о Боге, но с Тем, Кто взвалил на плечи Свои великую ответственность назвать Себя Словом Божиим.
30. Как отнестись к этому? Истина это или ложь? И они сразу выбрали второе, не потрудившись даже послушать Сына Человеческого, не предоставив себе выбора.
31. Какое горькое время! Как оно напоминает прошлое! Тот же гнев и злобное обвинение: “Как посмел Ты, несчастный, назваться Словом Божиим?!”
32. Но Истина однажды приходит на Землю. Приходит не по желанию человека, а по Воле Бога.
33. И как важно не растоптать то, что ждёшь всю свою жизнь. Но ждать легче, чем дождаться...
34. И вот, поздоровавшись с Учителем и идущими с Ним и вежливо улыбнувшись, христиане-евангелисты начинают своё собрание.
35. Внешне они спокойны. Умиротворённо течёт их речь. Но раздражение и неприятие скрыть невозможно.
36. И уже готово обвинение, уже готова хула на Духа Святого.
37. И когда речь в собрании заходит о Таинстве Троицы, Учитель прерывает молчание своё: “Как раз на различном понимании многих таинств и делятся христиане, постигая по-своему нераскрытое.
38. В Писании сказано лишь: “Идите и проповедуйте во Имя Отца, Сына и Святого Духа”. И больше ничего... Откуда же так много толкований Триединства?
39. Ведь Истина одна. И всякое иное Её понимание — это уже лжеистина.
И если хотите, Я поведаю вам Истину...”
40. Голос пастора немного дрожит: “Всякий, кто хоть немного убавит или прибавит к Писанию, уязвлён будет.
41. Не прельщай нас, Виссарион, своим тихим жалящим голосом”.
42. “Но ведь вы не знаете, кто Я, откуда и куда иду”, — сказал Сын Человеческий.
43. “Посягнувший на Писание и прельщающий братьев своих духом нечистым, достоин избиения. Избиения камнями!” — повысил голос пастор.
44. Дальше Юрий и паства его уже не слушали ничего.
45. И лишь одна семейная пара, Марина и Самуил, были несказанно удивлены дикостью и несдержанностью братьев своих.
46. И не могли они ранее даже представить себе, что их братья и сёстры, верующие во Христа, спокойные и умилённо-благодушные до сего дня, способны на такую злобу.
47. И суждено было Марине и Самуилу стать вестниками Свершения на земле израильской.
48. А паства во главе с пастырем, дрожа от гнева и страха, одержимые единым порывом, громогласной, многоголосой молитвой пытались “изгнать диавола” из Виссариона и учеников Его. Молитва превратилась в гул.
49. Из рядов молящихся вышел маленький мальчик, подошёл к сидящему с печально опущенной головой Виссариону и стал играть с Ним в незатейливую игру, с улыбкой дотрагиваясь до Виссариона и желая, чтобы Сын Человеческий дотронулся до него в ответ.
50. Так они и играли в многоголосом гуле, пока женщина с раздражением не вырвала мальчика назад к молящимся.
