Михаил Иржавцев - Планета Йоргов
— Всё равно: ты красивей меня.
— Но он тебя любит: я видела.
— Ты знаешь, что такое любить?
— А как же? Разве можно не любить маленького, сосущего твою грудь? Еще больше, когда сама и родишь его. И за которым ухаживаешь. Очень любишь. А потом…
— Что: потом?
— Его ведь забирают у тебя: скучаешь по нему, плачешь. А после другого родишь: его кормишь, ухаживаешь.
— Цангл какая была?
— Хорошая: добрая, умная.
— Умная?
— Да. Всегда объяснит, успокоит.
— Наверно, так. Она ведь потом уже читать могла. И считать немного.
— Она очень старательная была. Ты тоже: я показала — ты правильно сейчас ребенка держала, — похвалила она Сиглл. И тут же спросила: — Тот доктор говорил, Цангл родила её?
— Доктор? А-а: командир Конбр. Да, Цангл родила её.
— Ну, я тогда её еще больше любить буду.
Часть IV: Не убий!
31
Оповещения Конбра о принятой Комитетом координаторов дате суда над ним и его сторонниками не было, хотя прошло более чем достаточно дней. Конбр недоумевал: ведь время работало на него, а не на Комитет.
Число молодых, знавших правду о своем действительном положении непрерывно росло. Ознакомление с ней уже охватывало почти всех лицеистов и, какую-то часть пока, гимназистов. Несмотря на то, что знакомить сразу большое количество и тех и других, как это удавалось с учащимися старших стадий в лупанарах, было намного трудней.
Заполненные до отказа убежища превратились в учебные заведения подготовки пропагандистов идей возрождения гардрарского общества. Под руководством тех, кто еще на Зрыыре полностью примкнул к Конбру, скрывавшиеся там изучали труды Лима. Потом переходили к изучению книг земного философа Ларлда, ознакомлению с историей гуманистического возрождения на той планете.
В последнем большую помощь оказывал Маркд, непрерывнор посещавший убежища под охраной Горгла. Еще и учивший физическим упражнениям.
Погр уже терял терпение. Демократия тоже должна иметь разумые пределы: не превращаться в бесконечную дискуссию о том, что допустимо, а что недопустимо — как это продолжает происходить. Особенно в такой момент, когда необходимо действовать немедленно, чтобы не оказалось слишком поздно.
Демократическая болтовня в Комитете не прекращается, а Конбр действует, и скоро невозможно уже будет с ним справиться. Уже слишком не предусмотрительным кажется свержение Децемвирата: он, по крайней мере, действовал бы решительно.
Стоит, наверно, попробовать в такой момент предложить бывшим децемвирам соединиться с ним. Авторитет их растет среди обеспокоенных нарастающей угрозой возможного неповиновения молодого поколения: должен помочь перетянуть на сторону настроенных решительно еще кое-кого. И тогда можно будет большинством голосов пленума Комитета добиться решения о суде.
Предварительный разговор состоялся с Гроем, бывшим Вторым Мудрейшим и фактическим главой свергнутого Децемвирата, и бывшим Пятым: остальные старшие Мудрейшие в состав Комитета включены не были. Зато были в нем все пять младших Мудрейших, продолжавших заправлять всеобщим воспроизводством.
Предложение Погра было принято с готовностью. Грой особенно был настроен еще более решительно.
— Достопочтенный Погр, надеюсь, понимает, что время уже упущено. Неизбежно придется прибегнуть к предельно крайней мере преодоления создавшейся ситуации.
— Что конкретно имеет в виду, многоуважаемый Грой?
— Что теперь придется пожертвовать уже не только студентами и универсантами, но и коллегиантами и лицеистами. Для полной уверенности, стоит и гимназистами: часть их, хотя и не большая еще, тоже заражена ненужным им знанием. Понимаю: восполнение такой потери окажется не быстрым. Но ничего не поделаешь: другого выхода я не вижу — его просто нет. Само собой, и Конбр со сторонниками тоже должен быть ликвидирован.
— Возможно, возможно. Но представляет ли многоуважаемый Грой, насколько сложно будет добиться, чтобы Комитет координации решился пойти на это?
— Если восстановить Децемвират, он колебаться не будет. Крайне желательно, чтобы тогда достопочтенный Погр тоже был в нем.
— Я подумаю.
— Надеюсь, не очень долго.
— Безусловно.
… - Не обратил внимание: ты называл его «достопочтенный», а он тебя «многоуважаемый» только? Не целится ли стать в Децемвирате Первым?
— Похоже очень. Ну, и что? Так даже лучше: он пока чист. В отличие от нас, которым многие мудрые найдут, что припомнить. Так что, ничего не поделаешь.
— Ну, ну…
Попытка соединиться с Гроем и бывшим Пятым оправдала себя: помогла на пленарном заседании добиться, наконец, принятия нужного решения — хоть и незначительным перевесом голосов. Непонятно только было, успели ли они так быстро перетянуть на свою сторону недостающее число комитетчиков, или… Или же уже сумели сколотить тайную группу сторонников возврата к власти Децемвирата.
Что ж: он почти окончательно готов принять предложение Гроя, примкнуть к их заговору. Но открыто лишь в случае его удачного осуществления: раньше времени — незачем.
Децемвират будет уже не совсем в том составе, что прежде: Грой постарается заменить кое-кого из старших Мудрейших своими клевретами. Но он, Погр, войдет в него не в качестве такового: лишь Первым, Наимудрейшим.
32
Итак, дата суда сообщена: ему и Лиму, о гибели которого Комитет не знал. Наверно, там полагали, что, уничтожив робот-ликвидатор, он сумел скрыться вместе со своим ребенком и Цангл. Радиограмма, оповещающая о суде, была на личном компьютере Лима, остававшимся в его доме: в убежища никакие сигналы не проходили.
Для дальнейшего обеспечения безопасности Конбр разослал гонцов по всем убежищам: они лично оповестили о дате предстоящего суда. Передали вызов руководителям и активу срочно явиться в Первое убежище на оперативное совещание.
Такое количество народа не смогло поместиться в главном зале убежища. Совещание устроили поэтому в конце пещеры: там, где хранился гроб Лима и Цангл.
Понимали, что предъявление требования бойкота является в уже создавшихся условиях совершенно бессмысленным: тех, кто не признает его, стало несравнимо больше, чем сторонников существующего. Голосовать, конечно, будут только мудрые, докторанты и аспиранты: остальные лишены этого права.
И не только этого: права на жизнь, которой могут распоряжаться те, кому каждый из этих остальных безразличен. Право самому на неё теперь-то и надо будет получить. А его вряд ли вернут добровольно.
Предстоящая с завтрашнего дня борьба не будет похожа на ту, что происходила на Земле: скорей может оказаться беспощадной войной. В ней, наверно, погибнут многие. Но ведь и сейчас стольких спокойно ликвидируют каждый день!
Да: война. Предков против потомков. Оружие предков — их высочайший интеллект и грозный парк роботов. Потомки еще не обладают первым. Но более совершенные роботы, созданные их предводителем, Конбром, хотя и не столь многочисленные, способны противостоять им.
Конбр распределял обязанности.
Сам он явится на суд, хотя многие возражают. Считают, что этим могут воспользоваться, чтобы ликвидировать его: достаточно присутствия на суде по связи. Но он считает, что, несмотря на такую, весьма небезосновательную, опасность, его появление там воодушевит многих.
Так же, как и появление на нем в качестве свидетеля защиты Горгла, представителя потомков. Безвременно ушедший Лим успел подготовить речь, которую он произнесет. Не защитительную — обвинительную: против отбраковки с последующим убийством. Потому что суд этот немедленно перейдет в глобальную дискуссию, как было на Земле. Или же в войну: на Гардраре ведь массовое убийство является уже давно обычным делом.
Защита обоих на суде будет обеспечиваться аппаратами, которыми можно не только парализовать любые роботы, но и создавать достаточно надежное защитное поле. Дополнительно защита будет обеспечена роботами, оснащенными подобными аппаратами, у здания суда.
Управление всеми роботами поручается руководителю Второго убежища Варлху, управлявшему парком их еще на Зрыыре. Остальные бывшие зрыырцы и активисты возглавят группы скрывавшихся, изучивших труды Лима и Ларлда, которые будут проводить дальнейшую пропаганду и агитацию. Каждой такой группе Варлх будет придавать для защиты необходимое количество роботов.
— Особо предупреждаю: удерживайте, не допускайте никаких насильственных действий с нашей стороны, кроме вынужденных — для защиты. Страшно будет, если, отвечая на зверство зверством, сотворим не меньше зла, чем те, кто совершает его сегодня.
— Я хочу сказать еще кое-что. Вы сейчас стоите рядом с телами самых первых потерь в наших рядах: Лима и его Цангл. Любивших друг друга, родивших собственного ребенка. Бросившихся, не задумываясь, чтобы защитить его от робота-ликвидатора: погибших, но спасших его.
