KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Религия и духовность » Религия » Свт. Иннокентий Херсонский - Страстная Седмица

Свт. Иннокентий Херсонский - Страстная Седмица

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Свт. Иннокентий Херсонский, "Страстная Седмица" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Спогребение сие весьма явственно выражается уже для чувственного ока погружением крещаемого в воде. Погружаясь, мы сокрываемся от мира, как бы престаем на некоторое время существовать — погребаемся: и напротив, выходя из воды, мы являемся вновь, — начинаем как бы существовать — воскресаем. Это, говорю, видит самый глаз; но это один символ: на самом деле в крещении при видимом, образном погребении в воде тела, происходит погребение невидимое, действительное, объемлющее всего человека, оставляющее неизгладимые следы на всю жизнь, временную и вечную. Чтобы совершенно уразуметь сие, вспомним опять, для чего мы крещаемся? — Во оставление грехов.

Итак мы приступаем к купели нечистыми, греховными, ветхими, врагами Божиими, а выходим из нее оправданными, очищенными, чадами Божиими, людьми новыми. Где же девается наш прежний, ветхий человек? — Остается в купели. Что с ним там? — Он умирает и исчезает. Как и чьей силой? — Силой Креста. — Искупитель и Господь наш приемлет в купели нашей на Себя грехи наши, нашу ветхость и смертность, нашего ветхого человека, и уничтожает его силой заслуг крестных, всемощной благодатью Духа Своего; а нам вместо сего дарует Свою правду, Свою жизнь, Свои силы и права на безсмертие и славу; посему мы и выходим из купели людьми новыми. Если бы в купели нашей не происходило сей спасительной перемены, если бы Искупитель наш не встречал нас в ней таким чудесным образом; если бы мы не умирали там, и не воскресали с Ним: то купель наша не была бы гробом для нашего ветхого человека; погружаясь со грехами, мы и выходили бы из воды со грехами. С другой стороны, Искупитель наш не имел бы, так сказать, права принимать в купели на Себя наши грехи, и отдавать нам Свою праведность, снимать с нас проклятие, и облекать нас благословением, — если бы Он на Голгофе не умер за нас, не удовлетворил за грехи наши правосудию Божию, не понес на Себе нашей казни, не заслужил за нас всех прав на жизнь вечную, и таким образом не стяжал Себе права усвоять наследие жизни вечной тем, кои веруют во имя Его и живут по заповедям Его, каковы должны быть все крещаемые.

Таким образом в купели, при погружении нашем, происходит погребение нашего ветхого человека; потому что мы погружаемся не одни, а со Христом, его умерщвляющим; погружаемся не в одну воду, айв Кровь Его, не погребаемся токмо, а спогребаемся. И все сие производит вера. — Верой наши грехи снимутся с нас, и, возлагаются на нашего Искупителя; верой Его правда взимается от Него и усвояется нам; по вере мы умираем и воскресаем перед судом правды Божией, в лице нашего Ходатая. Удалите веру от крещения, и не будет спогребения Христу; а без спогребения не будет и погребения ветхого человека; а без сего погребения не произойдет и духовного обновления и воскресения. Останется одно простое погружение — символ для глаз, но не будет силы для духа, действия для сердца, таинства для жизни вечной.

Надеюсь, братие, что теперь для каждого из нас совершенно ясна сила слов апостольских: погружаться в смерть, спогребаться в смерть Христову; а вместе с сим ясно и то, почему гроб Христов является всемирной купелью, равно как купель наша есть гроб Христов.

Но, братие, христианство не в словеси, а в силе, не в понятии, а в деле. Истины, о коих мы беседовали, таковы, что должны обнимать и проникать все существо наше, выражаться во всей жизни нашей. И для сего не требуется даже раздельного понятия тех отношений, в коих находится наше крещение к смерти Христовой: довольно простой веры в Крест Христов, простой верности тем обетам, кои даны при крещении. Кто не понимает сих обетов, если только не забыл их по небрежению, совершенно непростительному?

Итак, братие, позвольте, от имени почивающего во гробе Господа, вопросить вас: ощущаете ли вы в себе плоды таинства крещения в смерть Христову — драгоценные плоды того дивного завета на жизнь и смерть, который при купели заключен с Господом и Спасителем нашим? Если мы верны сему Божественному завету, то он должен произвести в нас многое: должен доставить мир нашей совести, свет уму, чистоту сердцу, святость жизни; должен исправить и усовершить весь образ мыслей и чувств, освятить все наши отношения и связи, соделать нас людьми новыми, угодными перед Богом и человеками, достойными благословения на земли и на небе, вознесенными над всеми превратностями мира и жизни. Должен, говорю: ибо Кровь Христова, в которую мы погружались в купели, не может быть безплодной. Господь не напрасно возшел на Крест и низшел во гроб: не напрасно низходил и в нашу купель и спогребался в ней с нами; подом сего должна быть жизнь вечная, которая во всей славе раскроется в вечности, но во всей силе должна раскрыться здесь, в продолжение нашей земной жизни.

Так ли, братие, на самом деле? Навсегда ли остался погребенным в купели ветхий человек наш с его страстями и похотями? Не воскрес ли он, и не действует ли в нас самовластно? И не погребен ли, вместо его, человек новый, с коим мы вышли из купели? Не должно быть, братие, трудно отвечать на сии вопросы.

Смерть и воскресение не такие предметы, кои можно не видеть, не узнать или сокрыть. Умерший Христос был виден всеми; самые враги Его признавали Его мертвым. Так ли с нами? — Сказал ли хотя один человек о нас, что мы мертвы для мира и греха? Чувствовали ли мы когда-либо это сами — в своей совести? Воскресший Христос был виден многими; Он давал Себя даже осязать неверующим. Так ли, братие, с нами? Можем ли мы сказать людям, неверующим в силу крещения, в благодать обновления, то, что говорили некогда христиане язычникам: приидите и посмотрите на сие обновление в жизни крещенных, в их благих делах и непорочности нравов (Апология Тертуллиана). По крайней мере, спогребшись Христу в крещении, хотя начинали ль мы ходить в обновлении жизни, от Него принятой? Не стоим ли, вместо того, совершенно праздны на пути ко спасению; не сидим ли безпечно на седалище губителей; не лежим ли, и не спим ли в благе чувственности? Предложу и еще один вопрос: помним ли, по крайней мере, что мы когда-то крещены в смерть Христову, что белая одежда, в которую облекли нас по выходе из купели, была сделана из Плащаницы нашего Господа? Увы, как много христиан, не могущих дать утвердительного ответа и на сей последний вопрос! Боже мой, что же значит наше христианство, если мы не помним, в кого и во что мы крестились?

Величие гроба Христова не умалится, братие, от нашей неблагодарности: Господь останется владыкой неба и земли при всех наших изменах Ему; но что будет с нами, если мы, потеряв благодать нашего крещения, не возвратим оной через покаяние? — Всеосвящающая кровь Завета, вместо того, чтобы ходатайствовать за нас, не возопиет ли противу нас, и не будет ли просить отмщения? Итак, поспешим, доколе есть время снова окреститься слезами истинного покаяния; поспешим очиститься кровью Завета, доколе она не престала течь из Божественных язв. Он зовет весь день, всю жизнь нашу, простирая к нам руки со Креста, и мы не внемлем и не приходим: будет время, когда и к Нему воззовут, и Он не услышит тех, кои не внимали Ему. Да не останемся в числе последних! Аминь.

IV

На Кресте Господа, братие, положена была, как известно, надпись на разных языках; а на гробе Господнем нет ни на одном языке. Между тем, скорее мог оставаться без надписи Крест Господа, нежели гроб.

Но что же надписать на нем, и кто надпишет? Обыкновенного писала человеческого здесь мало: нужна или трость пророка, или перо евангелиста и апостола. Итак, обратимся к святым писателям, и поищем у них приличной надписи: писав столь много для подобных себе людей, для нас грешников, они тем паче не откажутся дать несколько слов для своего и нашего Господа.

И, во-первых, не поможет ли нашей скудости, первый из всех святых писателей, Моисей? — Кто так верно описал судьбу Адама первого, тот не мог не знать, что будет и с Адамом вторым. Святая Церковь не напрасно в нынешних стихирах сама обращается к Моисею и заимствует у него знаменательные слова его о успокоении Бога в день седмый, после шести дней творения. И почи в день седмый от всех дел Своих (Быт. 2; 2), весьма прилично сказать и о нынешнем покое Господа. В гробе Иосифовом точно почивал Сам Бог, и почивал в день седмый. Этой истины не мог затмить никто: ни синедрион с первосвященниками, ни кесари с огнем и мечом, ни философы с сомнениями и неверием, ни еретики с своим упорством и хитросплетениями. Вся вселенная узнала и исповедала Бога истинного в Том, Кого сам Иосиф погребал яко человека. Итак в сем гробе паки почи Сам Бог, в день седмый, — только не от всех дел, а от одного великого дела Голгофского. Правда, что в этом деле заключено все; но это все надобно привести в действие и осуществить: а отсюда сколько новых дел! — Надобно под землей вывести узников из ада (1 Пет. 3; 19), а на земле вывести из сомнения апостолов (Лк. 24; 41); надобно вознестись на небо, послать Духа Святаго, и управлять Церковью, доколе положатся все враги в подножие ног. Когда исполнятся лета устроения всех (Деян. 3; 21), когда предастся царство благодати Богу и Отцу (1 Кор. 15; 24); тогда уже, не прежде, почиет Сын от всех дел Своих, тогда наступит для Него суббота вечная и нескончаемая. Итак, надпись Моисея весьма хороша и прилична, но она пространнее гроба Господня: со всей полнотой и силой своей ей надобно явиться не на гробе, а на будущем престоле Господа.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*