Жак Дукан - Стенание земли
Гордость царя
Обещание подарков
В 1. Упрек пророка (5:17-24)
Напоминание о Навуходоносоре
Забвение царя
Б1. Значение надписи (5:25-28)
А1. Смерть царя (5.29-37)
Царь убит
Даниил прославлен
Глава 6
ЗАЧАРОВАННЫЕ ЛЬВЫ
Шестая глава начинается с того самого момента, на котором закончилась пятая: приход к власти Дария и назначение Даниила на высокий пост. Мы находимся сейчас в 536 году до Р. Хр. Для Даниила все складывается как нельзя лучше.
Но эта счастливая прелюдия настораживает. Она напоминает ситуацию третьей главы. Там тоже испытанию евреев предшествовало сообщение в конце второй главы об их повышении в должности. Несмотря на значительные различия, история развивается в том же самом русле. Для удобства сравнения автор использует ту же самую структуру. Шестая глава является параллелью третьей главе: события развиваются сходным образом, используются те же слова и даже выражения ("поставить", "повеление", "избавить", "не обращает внимания" и т. п.). Кроме того, повторение ключевых слов внутри самой шестой главы ("царь", "Даниил", "львиный ров", "молиться") откликается эхрм на повторение перечисления чиновников и музыкальных инструментов в третьей главе. Используя этот литературный прием, автор показывает, что Даниил и трое других евреев прошли сквозь одинаковые испытания. Отсутствие Даниила в третьей главе, а трех его друзей в шестой вовсе не говорит об их трусости; оказавшись в сходных обстоятельствах, они поступили одинаково.
К тому же сатрапы (в б главе) были недовольны исключительно Даниилом, потому что он был для них соперником и
помехой на их пути; в то время как халдеи (в 3 главе) были недовольны не Даниилом, а только тремя иудеями, поскольку они находились с ними на одной ступени служебной лестницы и были их непосредственными конкурентами.
1. Комплекс Вавилона
Шестая глава, как и третья, начинается с политического стремления упрочить основание и обеспечить будущее царства. В обеих главах в начале говорится о собрании чиновников. Но если в третьей главе чиновники были собраны по случаю "установления" (хкм) истукана "в области Вавилонской" (3:1), то в шестой главе говорится, что чиновники были "поставлены" (хкм) для управления царством (3:1). В арамейском тексте здесь использован один и тот же глагол "хкм" (поставить).
С самого начала определено положение Даниила по отношению к его коллегам. Управление царством распределено между ста двадцатью сатрапами или правителями согласно обычаю, о котором засвидетельствовано и в Книге Есфирь 1:1; (ср. 8;9)100. Над этими правителями поставлены три князя. Даниил становится одним из них, и царь помышляет даже поставить (хкм) его вообще над всеми (6:3).
Именно с Даниилом Дарий связывает успешное управление государством. Его политический выбор обусловлен многими причинами. Дарий видит в Данииле союзника прежде всего потому, что он, как и Дарий, чужестранец и, следовательно, не связан никакими местными интересами. Более того, именно он возвестил падение Вавилона и утверждение Мидо-Персидского царства. И наконец, Даниилу ранее было поручено управление царством, и он служил в этой стране уже много лет. Дарий поступает как искусный дипломат, оставляя служащих на своих местах. Но главная причина, согласно Библии, отнюдь не политического порядка: "потому что в нем был высокий дух" (6:3). Это же выражение использовано и в пятой главе (5:12), когда речь идет о его способности истолковывать сны, а также в первой и второй главах относительно его отношений с Богом. Другими словами, царь хочет присвоить
и использовать это необычное могущество Даниила. Вавилонское мышление вкрадывается даже в его доброе намерение покровительствовать служителю иерусалимского Бога. Завязка происходит в религиозной сфере, и именно в этой сфере будет разворачиваться сюжет.
2. Обвинение сатрапов
Поведение сатрапов по отношению к Даниилу напоминает поведение халдеев по отношению к троим иудеям (гл. 3). Любопытно, что уже в этих действиях можно распознать черты явления, которое впоследствии примет форму антисемитизма: та же самая ненависть к иностранцу, к его обычаям и его религии, та же дикая зависть, тот же намек на еврейское происхождение, те же политические интересы. Ведь еврей угрожает единству и безопасности государства. Этот припев звучал раньше во Франции и в Германии, теперь он раздается снова и чуть ли не повсеместно. То же самое чудовище появляется то здесь, то там, среди правых и среди левых, в нацизме и в марксизме, затрагивая и страны, гарантирующие религиозную свободу.
Шестая глава предостерегает, в частности, и против антисемитизма, но ее пророческое значение не ограничивается этим. Она осуждает все формы притеснения. В Данииле мы узнаем не только еврея в христианском городе, но и араба во франкском городе, и даже христианина в еврейском городе. Антисемитизм - это наличие любой формы ненависти к другому человеку. Это преступление против всего человечества. И что хуже всего, это чудовище облекается в одежду благородного дела. В оправдание приводятся высшие интересы государства, и, чтобы лучше смешать карты, в качестве прикрытия ненависти используется набожность. Во имя Бога, Аллаха и креста презирают, преследуют и распинают. Антисемитизм имеет религиозную сущность. Убивая и ненавидя, человек делает это без угрызения совести, с уверенностью, что Бог одобряет и благословляет его. В действительности такая религия не имеет ничего общего с Богом. И рассказ о Данииле показывает ее действительный механизм. Религия сатрапов скроена из разносортных материалов земного происхождения. Вместо того чтобы быть вдохновляемой Богом, она
основывается исключительно на соглашении аппарата чиновников: "Все князья царства, наместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление" (6:7}. Люди совершают поклонение по команде; и если кто-либо не подчинится строгим инструкциям, его ждет львиный ров. Это искусственная религия, где все просто и автоматично.
Этот способ являться к царю целой толпой (6:6, 11, 15) говорит о направленности их мыслей. Они сильно переживают и проявляют такую активность потому, что для них все решается здесь, все зависит от их усилий. Если в религии находится место для заговора и клеветы, это значит, что в этой религии нет места для Бога. Эта беспокойная активность - не результат веры, получаемой свыше; но за этой активностью скрываются карьеристские устремления, тайное желание получить власть или хорошее место.
Человек заменил собой Бога. И эта замена явно проявляется в отношении к закону. То же самое слово "дат" (закон) обозначает Закон Божий (б;5) и закон государственный (б;8). Одно и то же слово "каям" (постановление) используется в тексте для обозначения повеления, исходящего от земного правителя (6:7, 15), и повеления, исходящего от Всевышнего Бога (6:27). Это лицемерие, это отсутствие Бога, прикрываемое именем Бога, порождает различные формы фанатизма и нетерпимости. И в данном случае царский указ написан в жестких, категоричных выражениях:
"Кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров" (6:7).
Жестокость, которая ненавидит и угрожает всеми муками ада всякому, кто верует иначе, является не признаком глубокой веры, как часто думают, а, наоборот, признаком отсутствия религиозности. В крестовых походах, в инквизиции, в нацизме, в Сталине, в аятоллах мы видим одну и ту же схему нетерпимости и убийства. Человек, возомнивший самого себя абсолютным критерием истины, не может перенести никакого другого
поклонения, потому что оно обвиняет его и напоминает ему о его самонадеянности и лжи.
С другой стороны, поклоняющийся истинному Богу не проявляет беспокойства. Шестая глава показывает нам разительный контраст между двумя типами поведения. Лихорадочному и шумному беспокойству сатрапов Даниил противопоставляет молчаливое спокойствие. Он даже не пытается защищаться. Он ничего не говорит ни чиновникам, желающим его гибели, ни даже царю. В то время как его коллеги приходят большой толпой, Даниил предпочитает уединиться в своей комнате. Этот восьмидесятичетырехлетний человек, искушенный во всех тонкостях своего дела, не прибегает к политической стратегии, использующей земные силы, но предпочитает молиться ради получения сил свыше.
Это пятая молитва в Книге Даниила. Снова положение оказывается безысходным. Даниил знает, что он ничего не может предпринять против своих врагов. Он знает закон мидян и персов. Указ, подписанный царем, невозможно отменить (6:8). О таком порядке говорится и в Книге Есфирь 8:8, его существование подтверждается также внебиблейскими источниками. Рассказывают случай, как один человек был осужден на смерть Дарием III за преступление, которого, как было доказано позднее, он не совершал. К несчастью, персидский царь уже подписал приговор. Изменить что-либо было невозможно, и этот человек был казнен101. У Даниила не было никакого выхода, даже сам царь не мог ничего изменить, В такой ситуации молитва Даниила приобретает совершенно особый смысл. Это не формальная, механическая молитва, выученная наизусть и произнесенная из чувства религиозного долга, из-за суеверия или по привычке. Это не общественная молитва, в ответ на которую можно сказать: "Аминь", так как она была трогательной и красивой. Молитва эта - отчаянный крик. Она особая молитва: так как возносящему ее человеку угрожает смерть, молитва сосредоточена на самом главном.
