Александр Рассказов - Летописи страны Арии. Книга 1
Повернувшись во терем на пригорке, Ерем первым долгом решил повидать супругу Вселу. Завидев её, понял он, что ожидает кто-то встречи с ним подле терема со стороны двора.
Обняв супругу, поспешил он увидеть человека из мест дальних, как ему почудилось.
Старик с пустыми глазницами протянул руку Аркону и повёл за собой на вершину смотровой башни, что была по другую сторону замка.
Медленно поднимаясь по ступеням, шаг за шагом старец вспоминал дни далёкие, когда жил он в Белозёрье, звали его Арил. Был он волею судьбы изгнан из земель светлых, как-то вступившись за тёмного воина, что служил у кощеев и был пленён богатырями.
В то далёкое время всё правление было устроено по- другому в землях Арии. Яр был всё ж одним из верных его друзей, да и Лель с Мером. Знали и почитали силу его, да случилось всё так:
Один из витязей, что пленил чужестранца — слугу кощеева, был зол, и ярость правила его деяниями. Не заслуживал воин чёрный смерти лютой — был он кощеями в малолетстве похищен и не ведал, что творит. Да не было под силу воину простому узреть то — жаждал он расправы над пленником.
Арил окликнул витязя да велел ему оставить ту затею скверную, да не уподобляться злу. В ответ богатырь блеснул мечём, что извергал молнии.
Не ждал такой судьбы для себя Арил — глаза его вмиг ослепли. Оружие то было одно из древних и принадлежало к разряду неотвратимых. Зазевайся Арил ещё на мгновение — потерял бы он не только глаза, но и жизнь. Да всё ж преодолел боль великую — умел он лучше всех мыслею проникать в образы всех и вся. Не желал он зла и воину, да так вышло — мысль его шальная испепелила душу богатыря изнутри, выжигая её словно костёр полыхающий. Повалился противник наземь без признаков жизни, и тело его бренное опустело вмиг.
Прознали про то мудрецы — решили не дожидаться Яра да прогнали слепца вовсе из Белозёрья.
Вернувшись домой, Яр не стал уж оспаривать ихнего решения да оставил всё как есть — знал, что друг его закадычный Арил без вины виноватый, да попросил приютить его вождей племени красного, что жили в высоких горных ущельях.
Так и стал жить там поживать слепой мудрец. И приходили к нему на поклон ученики да ученицы, друзьями ниспосланные, да вот не всякий проходил данные им испытания. Одно из тех испытаний должен был пройти Аркон.
Лестница оборвалась на самом верху, и башня смотровая открылась пред взорами восходящих. Была она построена в форме шара, да шар тот имел внутри намного больше пространства, чем снаружи — то был секрет строителей древних, кои теперешним не чета[101].
Велел Арил пройти Аркону да встать посреди круга алого, что был начертан на выложенном мелкой плиткой полу.
Сбежав по лестнице, Ерем спустился в сад, который благоухал ароматами дивных плодов и цветов с обратной стороны терема. Окинув взглядом всё вокруг, заметил он посреди беседки, что была вырезана из камня тёплого, женскую фигуру. То была Мизида — добилась она разрешения от Морея направиться на Мирград-Землю да передать новость о незваном госте Ерему. Обменявшись взглядами, двое уселись на лавочке да начали беседу длинную.
Ерем предложил Мизиде отдохнуть с дороги да сам мыслям предался, как Товера одолеть. Да за советом направился к двум золотым изваяниям, что стояли подле причала.
Ведали, зачем пожаловал, други старшие — Мер да Лель, и такой предложили уклад Ерему:
Должно пройти три срока малых. И как займётся зорька в первый день опосля времечка пройденного, пусть Аркон последует во чертоги урские да возьмёт с собой в провожатые, взорам людским неявленного, самого Ерема.
То был их замысел, но не время было приводить его в действо.
Поблагодарил новый хозяин терема Мера с Лелем да отправился проведать князя буянского Кира.
Был тот весел и предавался забавам молодецким. Во всю шли торги с купцами заезжими, и народ жил счастливо в те поры.
Усевшись посредь круга начертанного, Аркон последовал наказу слепого старца да взглянул прямёхонько на его чело — без усилий великих навёл Арил на него дрёму.
Тут увидел Аркон — простирались пред ним просторы бескрайние. Да не ловко как-то было, будто ребятёнок малый, первые шаги делать.
Почуял Аркон себя во дрёме, словно в Яви. Огляделся — лес дремучий стоит стеной. На краю того леса опушка, да на одном из деревьев улей пчелиный — кружится пчёл рой да собирает пыльцу с цветов дивных, коими усеяна вся опушка.
Тут одна пчела подлетела к Аркону подле правого уха да давай жужжать. Вмиг понял он, что язык её понятен и прост. Велела пчёлка в царство, что за семью лесами, за семью горами, по-над морем синим направляться.
Было не с руки как-то Аркону без посоха свого, с коим сроднился дюже, передвигаться. Ну что ж — ничего не поделать. Понял тут, что пчела та и есть старец слепой и что место, куда попал, порой бывает недоброе, да поковылял медленно сквозь чащобу напролом.
Тут окликнул его Арил да шепнул на ухо заклинание, что в действо приводило силы великие да могло обратить те силы на благо его произносящего.
Было то заклинание не из лёгких — с восьмого раза смог повторить его точь-в-точь Аркон. Действо могло преображать слово то заговорённое только во дрёме.
Тут подле юноши очутилась плеть, вроде той, что коней стегают нынче. Хлестнул он ей оземь да расступилась чаща лесная. И побрёл Аркон уверенной походкой бывалого странника вперёд — во царство, что по-над морем синим, за семью лесами да за семью горами.
Вот воротился Ерем от Кира на колеснице огненной, распростился с женой, да с Мизидой отправились они во Землюшку, где Морей прибывал — судить-рядить, как быть далее, чтоб уберечь Мирград-Землюш- ку от беды грядущей.
Мер и Лель на время то иглой золочёной обернулись, да заткнул ту иглу Ерем за воротник своего кафтана, да отправился в края дальние, как ни в чём не бывало.
72
Тем часом Аркон, во дрёме пребываючи, брёл тропами лесными, проходя лес за лесом, чащобу за чащобой.
Вот посредь леса крайнего забрёл он на опушку да увидел избу, что была без окон, без дверей; а за избой протекала река огненная, да не было ни мосточка, ни брёвнышка, чтоб на тот берег перейти.
Шепнул Арил на ухо Аркону что-то, да тот плетью оземь три раза стегнул — отворилась дверца посредь избы той, да вошёл юноша в неё.
Была богата убранствами изнутри та изба. Проходя по палатам, в одной из них увидел Аркон стол длинный, ломившийся от яств, да во главе стола восседал не пойми кто — то ли человек, то ли зверь с клыками, будто у вепря. Да всё ж было что-то в обличии его человечье. Тут заговорил он с Арконом:
— Чего тебе надобно, зачем в хоромы мои пожаловал гость незваный?
Арил тут же подле уха всё нашептывал слова, что в ответ говорить надо было.
— Иду я в град стольный, что по-над морем, за семью лесами, за семью горами. Да никак не перейти мне реку огненную. Не подсобишь ли мне, не развеешь ли мои печали, хозяин дома? — спросил Аркон.
Призадумался вепрь, повертя в руке плод душистый. Надкусил его, да повеяло таким ароматом, что у Аркона слюнки потекли.
Пчела не велела к плодам прикасаться — были они сладкими на вкус, да горечь яда хранила в себе погибель путнику уготованную.
Тот хозяин избы, что без окон, без дверей, подивился терпению Арконову, ведь никто доселе не мог устоять пред ароматом плодов дивных с его стола. Заговорил он голосом человечьим:
— Есть средство у меня помочь твоей печали, но сперва должен ты принести мне ларец хрустальный, что высоко в горах. Да охраняет его птица тоски и печали — всяк, кто позарится на сокровище, будет в пепел обращён. Велел Арил соглашаться Аркону на условие.
Дал вепрь парню три дня и три ночи да сказал ворочаться к полудню на третий день.
Вышел Аркон из избы, да дверца в тот миг закрылась за ним, будто её и не было.
Стал воспрошать он у пчелы, как быть дальше, как до гор тех добраться да ларец достать без вреда для себя.
Прошептала пчела на ухо что-то Аркону, тотчас обернулся тот серым соколом да помчался, что было мочи, ввысь.
Было то чувство необычное для юноши. Птицей вольной во бескрайнем просторе видел он леса и луга, что простирались внизу. Пролетел так ввысь много вёрст да пелену тумана завидел пред собой.
Арил, недолго думая, ветром разнёс пелену, и предстала пред очами ихними гора высоченная, что упиралась вершиной своей в небо тёмное. Указала пчела Аркону на отверстие, что зияло на стене отвесной, да оба мигом юркнули туда.
Была то пещера, что спускалась до самого подножья, да гнездо своё свила там птица печали и горести. Да ларец хрустальный хранился в аккурат под её логовом, так что взять его нельзя было, не потревожив скверное создание.
Пчела забилась в одну из щелей пещеры да тут же, ящеркой серой обернувшись, выползла да зашипела на Аркона — тот принял своё обличье вмиг. Ящерка велела за ней следовать.
