Андрей Кураев - Лекции
Это ведь удивительное открытие современной космогонии: не существует пространства вне света. Пространство создаётся только светом. Только там, где есть энергия, где есть материя, только там создаётся пространство. И, если материя возникает из некоторой первичной точки, то, распространяясь со скоростью света, она раздвигает границы пространства.
Я бы мог сказать, конечно, так о том свете, созданном Богом в первый день раньше всех светил… Но, по большому счёту, мне это неинтересно — заниматься подгонкой Библии под современную космогонию или наоборот. Меня больше интересуют философские, богословские выводы из этого.
Смотрите: Бог создаёт некоторый свет, который станет основой мироздания… Возникает вопрос: этот свет, он исчез, или мы можем его увидеть?
Ну, вы знаете, что жутко волнуют космологов реликтовые излучения: «Как бы нам поймать пульс вселенной в первом мгновении её бытия — послушать его?».
И вот точно так же меня как богослова волнует: а вот этот вот первый свет, он ещё остался? Его можно коснуться или нет?
И вот здесь православная мистика говорит — да, можно…
Если человек будет идти путём очищения сердца, путём духовных упражнений, он этот свет увидит в своём сердце… Это утверждают все религии мира: человек, когда он занимается некоторыми медитациями, видит световидность, свет некоторый в своей душе. И вот здесь принципиальная грань между христианством и язычеством пролегает. Язычник скажет: «Тот свет, который я в результате медитации увидел в себе самом, это и есть Божественный свет!». А христианин скажет: «Нет, дорогие… надо различать: есть естественная световидность моей души…» («Ум подобен свету», — это и авва Дорофей пишет, и вся классическая монашеская литература…) Но есть нетварный свет…» То, что называется на языке христианства «благодатью», это нетварный свет — это сияние самого Бога. А тот свет, который мы можем сами по себе найти в нашей душе вне Христа, это отблеск того света, который был создан в первый день мироздания. Это свет не физический, но это свет и не Божественный.
Теперь дальше… Вновь вернёмся к «день един». Почему не «день первый», а «день един»? Ещё один очень важный вопрос.
Дело в том, что Христос говорит о себе: «Я есмь альфа и омега, начало и конец…».
Что такое первый день мироздания? Вселенная новорожденная в этот день. Она только вышла — откуда? Из вечности… И вот теперь я позволю себе вам напомнить категорию гегелевской диалектики — «граница». Или «мера». Граница — это то, что отделяет два разных пространства. Вот есть, скажем, граница, ну например, России и Финляндии. Скажите — кому принадлежит пограничная полоса? Ну вот, представим себе иначе: Амур течёт, граница Китая и России. Кому принадлежит река Амур? Скажем так: китайские рыбаки могут в ней ловить рыбу? Могут. Русский рыбаки могут ловить в ней рыбу? Могут. А — японские? Нет. Значит, граница принадлежит обоим сопредельным пространствам.
Первое мгновение времени, оно граничит с вечностью. И поэтому можем сказать, что в некотором смысле… первое мгновение времени, первое мгновение истории, бытия — оно ещё не оторвалось от пуповины вечности. И поэтому в вечности продолжает пребывать. Как говорил святитель Филарет Московский в прошлом веке: «Бог из вечности глаголет в круг времени…».
Ну а теперь смотрите… «Аз есмь альфа и омега, начало и конец…» — мы вышли из вечности и в вечность мы должны вновь войти. Мы вышли из Бога и к Богу должны вновь вернуться. И вот поэтому этот первый день является не просто первым днём — он является днём как таковым… День один…
Теперь я немножко обращу ваше внимание просто на числовую символику Библии: вся история мироздания, с точки зрения библейской символики, делится на восемь цифр. 6 дней — это 6 дней творения вселенной. Седьмой день — это что такое? Когда Бог почил от всех дел своих. Седьмой день — это день человеческой истории — когда не Бог творит, а человек творит. Седьмой день — это время от создания Адама до Второго Пришествия Христа. Вот мы живём в седьмом дне. Бог в это время не творит ничего заново — Он помогает нам, если мы желаем творить. Как Христос говорил: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю».
Так вот… а восьмой день — это день возврата в вечность. День Суда — день преображения мира.
И вот теперь мы с вами можем понять немножко церковную богослужебную символику. Скажите, пожалуйста, воскресенье — это какой день недели по счёту? Седьмой? С какой стати? Суббота отродясь была седьмым днём. Воскресенье — это восьмой день недели. Восьмой! И он же первый — совершенно верно. Почему восьмой? В библейской символике восьмой день — это символ Второго Пришествия… А на евхаристии, на литургии в воскресенье что мы делаем? Мы причащаемся в вечность… Граница времени и вечности растаивает в лучах благодати — человек приобщается к вечности. Вот символика восьмого дня.
(И здесь — вниманию адвентистов, если они есть, если кого‑то интересуют вопросы адвентизма. Суббота почитается православной церковью. Мы не отменили заповедь о субботе. Она продолжает оставаться во всей своей полноте и решительности. Суббота — праздничный день в православном календаре, расписании жизни. Другое дело, что кроме субботы мы празднуем воскресенье… Запрещает ли где‑то Библия праздновать другие дни, кроме субботы? Нет, не запрещает. В древнееврейском календаре были и другие праздники. И вот мы просто, кроме субботы, мы ещё празднуем величайший Праздник новозаветной Пасхи — Воскресенье… Откуда, вы скажете, видно, что православные празднуют субботу? А посмотрите на наши богослужебные уставы. Вот идёт Великий Пост. Православные люди помнят: Великим Постом в субботу и в воскресенье не читаются покаянные молитвы. Молитва Ефрема Сирина — не читается, коленопреклоненные молитвы — не читаются; служится литургия в дни Великого Поста: в будние дни литургия не служится, а в субботу и в воскресенье служится. Величайшее таинство происходит. Дальше… мы можем вспомнить, что в православной церкви до сих пор богослужебная неделя начинается с субботы. «Богослужебная неделя» — церковные люди помнят, что это неделя гласа. Определённые мелодии меняются каждую неделю — цикл двухмесячный. Смена эта происходит, обратите внимание, в пятницу вечером. Потому что день с вечера начинается, библейский день — с вечера к утру. И поэтому богослужебная неделя начинается — в пятницу вечером. И идёт дальше до вечера опять же пятницы. До пятничного утра. Все эти библейские, казалось бы, смыслы, стоящие в этих первых стихах, до сих пор живут в православной церковной традиции…)
Вновь скажу: день первый и день последний, они смыкаются. Это — день один. День как таковой.
А затем, после этого начинается оформление изначальной мировой стихии. Бог отделяет «воду, которая над небесами, от воды, которая под небесами». Вот теперь я хотел бы обратить ваше внимание на удивительную особенность библейского рассказа: в Библии космос возникает в результате разделений. Бог разделяет воду, которая над небесами, от воды, которая под небесами; в следующий день Он разделяет сушу и море; потом Он разделяет свет и тьму, день и ночь, небесное и ночное светила; Он разделяет животных и неживую среду; из мира животного Он отделяет человека…
© дьякон Андрей Кураев
© записано Chemarlik
Сотворение мира — шестоднев
…И затем возникает тема остатка Израиля: из Израиля, который стал слишком плотяным и слишком нерелигиозным, выводится Израиль по духу — остаток Израиля. В Ветхом Завете есть такой термин: «остаток Израиля», или «нищие духом» мы их можем называть. И затем из этого остатка Израиля выводится христианская церковь. Слово «церковь», знаете, что означает? Это греческое слово «экклесия». Приставка «эк» — «вы». Обычно переводится «экклесия» как «собрание» — это неправильно. «Экклесия» — это выборка, вытяжка…
Так вот, обратите внимание, что в Библии духовный прогресс идёт не путём синтеза («а давайте с кем‑нибудь ещё объединимся!»), нет — духовный прогресс идёт путём выборки. Пусть меньшинство, пусть очень мало, но сохранит истину до конца, а не растворит её в океанах язычества, безверия, блуда. Это я к чему говорю? Сегодня нас часто обвиняют: «Ну, почему вы, православные, не соединяетесь, с… католиками, протестантами, буддистами, кришнаитами, бахаистами? Евангелие, смотрите, как широко на эти вещи смотрит. А вы, средневековые христиане, окостенели в своей нетерпимости, в своих догматах!» Так я говорю: братья и сёстры, Библию читайте! И вы увидите с первых же строк Библии идею выделения и разделения…
