Михаил Скабалланович - Толковый Типикон. Часть I
Из памятников III в. мы имеем лишь два известия об утреннем богослужении. В первом известии, принадлежащем Тертуллиану, знаменательно прежде всего, что писатель, вынужденный в апологетических целях коснуться богослужения христиан, не только сначала говорит об утреннем богослужении, но и отводит ему не менее места, чем агапе. Не что другое, как утреннее богослужение, должны иметь в виду следующие слова Тертуллиана, непосредственно предшествующие выше приведенному свидетельству его об агапах.
«Мы устраиваем», — говорит Тертуллиан, — «сходки и собрания (coetus et congregationes), чтобы окружить Бога общими молитвами, как бы войском, собранным в одно место (manu facta). И эта сила приятна Богу. Мы молимся за императора, его слуг (ministris), его властей (potestatubus), за существование этого века (pro mora finis) [71]. Мы собираемся для чтения (commemoratione) божественных писаний, если обстоятельства времени требуют увещания или напоминания. Этими священными словами мы питаем веру, одушевляем свою надежду, поддерживаем дерзновение, равно как укрепляем дисциплину, напоминанием правил (disciplinam praeceptorum nihilominus inculcationibus densamus); здесь даже убеждения (exhortationes), порицания (castigationes) и суд (censura) божественный: суд этот происходит (nam et judicatur) с большою торжественностью (pondere), как среди уверенных в присутствии Бога; это — последнее предрешение (summum praejudicium) будущего суда, так что если кто преступит его, удаляется от общения с нами в молитве, собраниях (conventus), богослужении и во всех священных отношениях (commercii)» [72].
Не лишено значения в этом свидетельстве уже и двоякое обозначение богослужебных собраний христиан, как coetus и congregationes. Последние, должно быть, были более многолюдны и торжественны, и возможно, что под ними Тертуллиан разумеет далее описываемые им агапы, а под coetus в таком случае утренние богослужебные собрания. Последние, по Тертуллиану, носят преимущественно молитвенно-гомилетический характер в отличие от описываемых далее агап с сакраментально-певческим характером: тогда как на агапах главное было трапеза и пение [73], утреннее богослужение слагалось из молитв, чтения Св. Писания и поучения. Составные прошения молитвы представляют зачаток нынешних ектений, в частности — великой. В высшей степени замечательно упоминание о каком-то «суде» за богослужением, — может быть, отлученных недостойных членов после пуб{с. 85}личного покаяния; эта своеобразная частность богослужения несколько напоминает Плиниево sacramento se obstringere [74].
Утреня по «Завещанию»
Из других памятников III в. известие об утреннем богослужении находим только в «Завещании Господа нашего Иисуса Христа». Здесь дается уже полный и довольно сложный чин утрени. Об утреннем богослужении под именем «славословия на заре» (collaudatio aurorae) памятник говорит сразу же после литургии; между тем об агапе памятник говорит, как мы видели, только в чине пасхальной службы. Следовательно, к эпохе «Завещания» (концу III в.) утреня уже заняла свое теперешнее почетное положение в круге суточных служб. Это была единственная после литургии общественная служба. Все другие богослужебные собрания в особые, молитвенные часы дня, число которых как увидим, в III в. значительно возросло по сравнению со II в., носили частный, необязательный характер. Такою сделалась должно быть и агапа.
Епископская утреня «Завещания»
«С первой зарей», — предписывает Завещание, — «епископ собирает народ, чтобы совершать службу до самого восхода солнца. Для первого славословия на заре он, окруженный предстоящими пресвитерами, диаконами и прочими (клириками), говорит: «Слава Господу». Народ: «Достойно и праведно есть».
Затем в памятнике помещена с заглавием «Прославление зари» (или славословие на заре) молитва для чтения ее епископом, начинающаяся словами: «Достойно и праведно хвалить Тебя нам и превозносить Тебя и исповедаться Тебе, неизреченный Боже, создавший все». В ней воссылается утренняя хвала Богу премудрому и премилостивому, укрепителю и защитнику душ наших, и Слову Его, почивающему со святыми своими, художнику, несотворенному, изъяснителю невидимых и чистых святынь, открывшему нам тайны мудрости о обещавшему свет бессмертия; во втором отделе молитвы, обращенном сначала тоже к Богу Отцу и Сыну Его, нашему Творцу и Искупителю, воссылается прошение, чтобы Сын Божий дал возможность непрестанно хвалить Его; в третьем отделе молитвы, обращенном уже только к Сыну Божию, Он прославляется за разные частные благодеяния, например, за помощь плавающим в море, заключенным в темницы, пытаемым, распинаемым на кресте, и воссылается прошение, чтобы Он дал нам ходить по Его заповедям и посетил милосердием своим малых и великих, князя и народ его, пастыря и стадо его. На каждый из первых двух отделов молитвы народ отвечает: «Тебя славим, Тебя благословим Тебе исповедуемся, Господи, и молимся тебе, Боже наш» [75]; а на последний: {с. 86} «Аминь». Затем:
«Поют псалмы и песни четыре: одну из Моисея, из Соломона (может быть, надписанный именем Соломона псалом 71) и какую-либо из пророков (т. е. из песней нынешнего нашего канона). Поют мальчики, две девы, три диакона, три пресвитера (не указано вместе, или попеременно-антифонно). И произносится славословие епископом и пресвитером следующим образом: «Благодать Господа нашего со всеми вами». Народ говорит: «И со духом твоим». Священник говорит: «Восхвалим же Господа нашего». Народ: «Достойно и праведно». Священник: «Да будут устремлены сердца ваши». Народ: «Имеем у Господа».
— Затем в памятнике следует с заглавием: «Славословие конечное» молитва из 3-х частей; в первой Бог Отец прославляется за дарование нам света телесного и духовного — веры и за постоянные благодеяния и содержится прошение, чтобы Господь дал нам непрестанно славить Его; во второй Господь Иисус прославляется преимущественно за благодатные действия Его в душах наших; в третьей после прославления «Господа святого» за благо искупления и примирения с Отцом содержится ряд частных прошений к Нему: «помоги сиротам, помилуй одержимых, мучимых нечистыми духами и очисти их, научи немудрых; обрати заблуждающихся; освободи заключенных в темницы; нас же всех соблюди». На отдельные части молитвы народ отвечает так же, как в предыдущей молитве («Тебя славим, Тебя благословим…») По окончании молитвы
«чтец читает пророков и прочие (чтения); пресвитер же или диакон читает Евангелие; в заключение епископ или пресвитер учит, чему следует и что полезно. Затем бывает молитва и оглашенные получают руковозложение (подразумевается: оглашенные отпускаются). Епископ наставляет народ в том, что составляем тайну. Если же нет епископа, говорит пресвитер, чтобы верные знали, к Кому они приступают, и Кто у них Бог и Отец».
Памятник помещает и самый текст этого «тайного учения», «мистагогии», заключающий в себе изложение важнейших истин вероучения: о двух природах во Христе, о тайне воплощения и искупления, о победе Христа над смертию и адом (в нынешнем богослужении этой мистагогии соответствует символ веры). На мистагогию народ отвечает аминь. «Когда народ будет научен мистагогии, приносится евхаристия. Впрочем, мистагогия не всегда преподается, но только в Пасху, в день субботний, день Господень и в дни богоявления и Пятидесятницы» [76].
Замечание, что тотчас после мистагогии приносится евхаристия, показывает, что изложенная служба является вместе и подготовительной частью литургии, литургиею оглашенных. На ней, как мы видим, есть и молитва об оглашенных и то чтение Св. Писания, какое еще при Иустине мученике входило в состав этой части литургии. Потому-то, излагая в другом месте, выше, чин евхаристии, «Завещание» начинает этот чин прямо с принесения Даров и молитвы над ними, не касаясь подготовительной части литургии. Эта часть литургии таким образом в «Завещании» сливается с утреней.
{с. 87}
Возглашение диакона (утреня диаконская)
Но надо заметить, что изложенный чин утрени, с которой слилась литургия оглашенных, не полон: так как он помещен в отделе об обязанностях епископа, то он дает только молитвы и возгласы епископа. В другом отделе «Завещания», посвященном обязанностям диакона, приводится так названное там «Возглашение диакона» (Prociamatio diaconi), т. е. ряд возгласов, какие делает за богослужением диакон. За каким богослужением делает их диакон, так не сказано; замечено только, что часть их предшествует молитве епископа или пресвитера, а часть следует за нею. Но возгласы эти отличны от помещенных в чине евхаристии и соответствуют возгласам диакона на литургии оглашенных в «Постановлениях Апостольских». Следовательно, такое же приблизительно место в чине богослужения должны занимать они и по настоящему памятнику, т. е. должны были входить в состав утреннего богослужения, состоявшего из утрени в собственном смысле (славословия на заре) и подготовительной части литургии. Это «Возглашение диакона», являющееся как бы самостоятельной службой (утреней) диакона, подобно тому, как «Завещание» имеет особую утреню епископскую, особую пресвитерскую и даже особую «утреню вдовиц», состоит из 12 подготовительных возгласов, 22 прошений и 1 заключительного возгласа. Подготовительные возгласы: «Встанем. — Каждые пусть знает свое место. — Оглашенные пусть уйдут. — Смотрите, да не кто нечестивый, да не кто нерадивый. — Смотрите, кто не верит, пусть уйдет. — Единодушно помолимся. — Да не будет какого-либо любодея, да не будет гневающегося. — Кто раб греха, пусть уйдет. — Смотрите, как сыны света будем просить. — Помолимся Господу Богу Спасителю нашему Иисусу Христу». «Затем, когда пресвитер или епископ начнут молитву (неизвестно какую)» —продолжает непосредственно «Завещание», — «народ молится и преклоняет колена. Диакон же говорит так». Следуют 22 прошения в такой форме: «За то-то помолимся, чтобы Господь…». 1-ое прошение — о небесном (свышнем мире), 2 — о вере, 3 — о согласии, 4 — о терпении, 5 — об апостолах (о даровании силы подражать им), 6 — о пророках, 7 — об исповедниках, 8 — об епископах, 9 — о пресвитерах, 10 — о диаконах, 11 — о пресвитерах (опять) [77], 12 — об иподиаконах, чтецах и диакониссах, 13 — о мирянах верных, 14 — об оглашенных, 15 — о царстве, 16 — о высших властях, 17 — о всем мире, 18 — о плавающих и путешествующих, 19 — о гонимых, 20 — об умерших, 21 — о падших, 22 — о всех нас. Ряд прошений заключается общим возгласом: «помолимся и умолим Господа, чтобы принял наши молитвы». «По окончании же возгласов диакона, — продолжает «Завещание», — епископ дает знак рукою, и диакон говорит: «Восстанем в Духе Святом, чтобы, соделавшись уже мудрыми, мы возрастали в Его Благодати, славясь во имени Его, назидаясь на основании апостолов и молясь помолимся, чтобы Господь милостиво {с. 88} принял молитвы наши». Епископ затем оканчивает (делает отпуст). Народ говорит аминь» [78].
