Джеймс Фрэзер - Золотая ветвь
Иногда требовалось девять различных пород дерева, но лишь для того, чтобы подложить их в горящий костер, а не для того, чтобы разжечь его. Способы разжигания огня бедствия в разных районах были разные. Вот самый распространенный из них. Два шеста втыкали в землю на расстоянии около полуметра друг от друга. Каждый шест имел на стороне, обращенной к другому, отверстие, в которое вставлялась гладкая поперечина или вал. Отверстия были набиты паклей, в них плотно вгоняли концы вала, смазанные смолой. Затем на него наматывали веревку, с ДВУХ сторон за свободные концы веревки хватались двое людей и, перетягивая ее взад и вперед, заставляли вал быстро вращаться до тех пор, пока от трения пакля не загоралась. Тогда к ней подносили солому, и она вспыхивала ярким пламенем. Этой горящей соломой разжигали приготовленный для костра хворост. Часто в состав подобного механизма входило колесо — иногда тележное, а иногда простая прялка, как в графстве Абердин. Оно называлось „большим колесом“ (muckle-wheel). На острове Мулль колесо, надетое на девять дубовых осей, вращали с востока на запад. Передают, что огонь зажигали трением обычных деревянных планок. Иногда обычай требовал, чтобы тележное колесо, употребляемое для разжигания огня, и ось, на которой оно вращается, непременно были новыми. Передают также, что веревка, обертываемая вокруг вала, должна быть новой и, если это возможно, сплетенной из веревки, на которой вешали людей. Последнее требование, однако, выдвигалось в идеале и не считалось совершенно необходимым.
Существовали различные правила, касавшиеся тех лиц, которые имели право или должны были раскладывать костер бедствия. Передают, что в иных случаях люди, которые тянули за веревку, вращавшую колесо, должны были быть братьями или по крайней мере тезками. Иногда достаточно было, чтобы оба они были просто целомудренными молодыми людьми. В некоторых деревнях Брауншвейга считалось, что, если люди, которые участвуют в разжигании огня бедствия, носят разные имена, их труд пропадет даром. В Силезии дерево, предназначенное для разведения огня, срубалось обычно братьями-близнецами. На островах к западу от Шотландии огонь зажигали восемьдесят один женатый мужчина, они терли друг о дружку две большие доски, работая по девять человек в один заход. На севере острова Уист (Uist) все девять девяток мужчин, разжигавших огонь, были первыми детьми: неизвестно, однако, были ли они женатыми или холостыми. У сербов огонь иногда зажигается мальчиком или девочкой от одиннадцати до четырнадцати лет, которые работают совершенно нагими в темной комнате: иногда это — также в темноте — делают старик или старуха. В Болгарии разжигающие огонь тоже раздеваются, а в Кейтнессе они не должны иметь при себе никаких металлических изделий. Если после длительного трения костер все же не загорался, люди заключали, что в деревне остался гореть какой-нибудь огонь. Тогда совершался осмотр всех домов, и, если где-либо находили огонь, его тушили, а нерадивого главу семьи наказывали или же бранили, на него могли наложить и крупный штраф.
Когда огонь бедствия наконец разгорался, от него зажигали костер и, как только пламя несколько спадало, прогоняли по тлеющим углям больных животных, иногда в определенном порядке: сначала свиней, затем коров и в самом конце лошадей. Иногда их прогоняли сквозь дым и пламя, дважды или трижды, так что некоторые животные умирали от ожогов. Как только все животные проходили, молодежь стремительно набрасывалась на золу, посыпала и мазала ею друг друга; те, кто оказывались выпачканными больше всех, шествовали вслед за скотом в деревню и после этого долго не мылись. Люди приносили горячие угли домой и зажигали от них огни в своих домах. Эти головни, намоченные прежде в воде, иногда клали в ясли, из которых ел скот, и оставляли их там на некоторое время. Золу из костра бедствия разбрасывали по полям, чтобы защитить посевы от паразитов, иногда ее брали домой, чтобы использовать как средство против болезней, посыпали больные места или же, размешав с водой, пили.
В Шотландии и на соседних островах, как только от огня бедствия зажигали огонь домашнего очага, на него ставили наполненный водой горшок. Подогретой водой кропили людей, зараженных чумой, и больной ящуром скот. Особо полезные свойства приписывали дыму костра. В Швеции им окуривали плодовые деревья и сети для того, чтобы иметь больше фруктов и рыбы. В горных районах Шотландии огонь бедствия считался лучшим средством против ведьмовских козней. По слухам, когда на острове Мулль (Mull) огонь зажигали с целью лечения ящура, существовал обычай приносить в жертву больную телку, которую разрезали на куски и сжигали. Славянские и болгарские крестьяне представляли себе мор скота в виде отвратительного демона или вампира, от которого можно обезопасить себя огненным барьером, устроенным между ним и стадами. Вероятно, подобная точка зрения привела к употреблению огня бедствия как средства против ящура. По-видимому, жители некоторых частей Германии не дожидались, когда начнется падеж скота, а заблаговременно ежегодно для того, чтобы помешать бедствию, разжигали огни бедствия. Говорят, что и в Польше каждый год в день святого Роха крестьяне зажигают огни на деревенских улицах и трижды прогоняют через них скот, чтобы защитить его от ящура. Мы уже знаем, что на Гебридских островах скот подобным же образом ежегодно прогоняют вокруг Бельтанова огня с той же целью. В некоторых кантонах Швейцарии дети по сей день разжигают огни путем трения деревянных брусков с целью разогнать туман.
Глава LXIII
ИСТОЛКОВАНИЕ ПРАЗДНИКОВ ОГНЯ
О праздниках огня вообще. Предшествующий обзор народных праздников огня в Европе нуждается в нескольких общих замечаниях. Прежде всего, не может не поразить сходство, существующее между всеми этими обрядами, в какое бы время года и в какой бы части Европы они ни совершались. Обычай разжигать огромные костры, прыжки через них и прогон скота сквозь — или вокруг — них были распространены, по-видимому, практически во всей Европе. То же самое можно сказать о процессиях или беге с горящими факелами вокруг полей, садов, пастбищ или стойл. Менее распространены обычаи подбрасывания в воздух горящих дисков и скатывания с холма горящего колеса. Церемония святочного полена отличается от других праздников огня тем, что носит частный, семейный характер. Это различие скорее всего вызвано суровыми зимними погодными условиями, которые делают публичные собрания на открытом воздухе делом малопривлекательным. Дождь и снег составляют угрозу проведению праздника, так как они в любой момент могут погасить разожженный костер. Не считая этих локальных или сезонных различий, праздники огня повсюду и во все времена года достаточно похожи. Ожидания, связанные с этими церемониями, так же похожи, как и сами эти церемонии. Идет ли речь о кострах, пылающих на заранее намеченных местах, или же о факелах, переносимых с места на место, об углях или головнях, выхваченных из дымящейся кучи поленьев, считается, что огонь благоприятствует росту хлебов и благополучию человека и скота, стимулируя их рост и развитие или предохраняя от угрожающих им опасностей: грома и молнии, пожара, вредителей, паразитов, бесплодия, болезней и особенно колдовства.
Здесь, однако, сам собой напрашивается вопрос: каким образом люди поверили в возможность получения такого количества великих благ столь простым способом? Каким образом людям пришло в голову вообразить, что применение огня и дыма, углей и золы может возыметь столь много хороших последствий и помочь избежать столь многих зол? Современные исследователи дали два различных объяснения праздникам огня. С одной стороны, утверждалось, что это — солнечные чары или магические церемонии, призванные по принципу имитативной магии обеспечить необходимый запас солнечного света для людей, животных и растений путем устройства на земле костров в подражание великому источнику света и тепла в небе. Такова, в частности, точка зрения В. Маннхардта, которую можно назвать солярной теорией. С другой стороны, было установлено, что эти ритуальные огни не имеют обязательного отношения к солнцу и являются просто-напросто кострами, цель которых — сжечь и уничтожить всякое вредное влияние. исходит ли оно от одушевленных существ (ведьм, демонов и монстров) или же выступает в безличной форме — как своего рода распространяющаяся по воздуху зараза. Таково мнение доктора Эдварда Вестермарка и, кажется, профессора Евгения Монгка. Это мнение можно назвать очистительной теорией. Теории эти явно исходят из двух совершенно различных представлений об огне, который играет основную роль в этих ритуалах. Согласно одной точке зрения, огонь, как и солнечный свет в наших широтах, является созидающей силой, которая благоприятствует росту растений и развитию всего живого. Согласно другой теории, огонь является могучей разрушительной силой, которая истребляет все вредные элементы материального и духовного порядка, угрожающие жизни людей, животных и растений. Согласно одной теории, огонь является стимулятором, согласно другой — своеобразным дезинфицирующим средством. По одной теории, он обладает позитивными свойствами, по другой — негативными.
