Иоанн Кассиан - Творения
Я знаю одного, который считал себя монахом и, что еще хуже, льстил себя совершенством. Когда после принятия в киновию авва стал увещевать его, чтобы он не возвращался к тому, от чего отрекся при вступлении на поприще самоотвержения, и отрешился бы от корня всех зол — сребролюбия и земных уз, а лучше бы пожелал очиститься от прежних страстей, которым часто подвергался, перестал домогаться того, чего и прежде не имел, а если узами корыстолюбия будет связан, без сомнения, не сможет достигнуть очищения своих пороков; тогда монах не постыдился с суровым лицом отвечать ему. если ты имеешь, чем содержать очень многих, то зачем мне запрещаешь иметь то же?
глава 13 Разоблачая пороки, какую пользу приносят старцы молодымА такое наставление никому не должно казаться излишним или неприятным. Если прежде не будут раскрыты раны и исследованы истоки и причины болезней, то недужным не может быть предоставлено соответственное лечение и у здоровых нельзя сохранить полное здоровье. Это и многое другое старцы, испытавшие бесчисленные случаи превратностей и падений, обычно высказывают в наставление младшим. Когда таким образом старцы излагали, каким страстям подвергались, мы получали исцеление, молча узнавая лекарства и причины приключающихся с нами пороков, которые мы скрыли, оставили без описания не из опасения братьев, а потому, чтобы книга, попав в руки мало сведущих в этом деле, не открыла не-\112//опытным того, что должно быть открыто только трудящимся и старающимся достигнуть верха совершенства.
глава 14 Троякая болезнь сребролюбияТри вида этого недуга, которые всеми отцами одинаково осуждаются. Первый, порочность которого мы выше описали, обольщает бедных и внушает собирать то, чего они и прежде не имели, когда жили в мире. Второй побуждает опять желать и возвратить то, что оставили, отрекшись от мира. Третий, в начале отречения от мира из страха бедности беспомощности, не отвергает богатства мира, но сберегает у себя и деньги и имущество, которые следовало бы отвергнуть вначале самоотвержения. Такие монахи никогда не достигнут евангельского совершенства. Эти три вида сребролюбия в Священном Писании подвергались нелегкому наказанию, чему мы находим следующие примеры: Гиезий, желая приобрести то, чего и прежде не имел, не только не удостоился получить благодать пророчества, которую должен был иметь от своего учителя по наследственному порядку, но по проклятию Елисея еще поражается проказою (4 Цар 5, 21, 27). А Иуда, желая получить деньги, которые прежде, следуя Христу, отвергал, не только предал Господа и потерял чин апостольства, но и жизнь завершил не добрым порядком, окончив ее насильственной смертью (Мф 27, 5). Анания и Сапфира, удержав некоторую часть из того, чем владели, из уст апостольских наказываются смертью (Деян 5, 1–10).
глава 15 Худо отрекающийся чем отличается от не отрекающегосяО тех, которые, говоря, что отреклись от этого мира, а на самом деле, опять побежденные неверием, боятся лишиться земного имущества, во Второзаконии таинственно заповедуется так: кто боязлив и малодушен, тот да ней-\113//дет на войну, пусть идет и возвратится в свой дом, чтобы он не сделал робким сердца братьев его, как его сердце (Втор 20, 8). Что очевиднее этого свидетельства? Не ясно ли Св. Писание желает, чтобы они лучше уж и не принимали этого звания, не принимали и имени, нежели словом и развращающим примером отвлекать других от евангельского совершенства и расслаблять страхом неверия? Итак, повелевается им, чтобы, уходя с войны, возвращались в свой дом, потому что никто с двоящимся сердцем не может вести войну Господню. Ибо человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих (Иак 1, 8). В евангельской притче говорится, что тот, кто с десятью тысячами шел против царя, идущего с двадцатью тысячами, видя, что не может сражаться, стал просить мира, пока царь еще далеко был (Лк 14, 31, 32). Это значит, что лучше уж не класть начала отречению от мира, чем впоследствии холодно исполнять его и подвергать себя большей опасности. Ибо лучше не давать обета, нежели, дав обет, не исполнить его (Еккл 5, 4). Хорошо говорится, что этот идет с десятью тысячами, а тот — с двадцатью тысячами. Ибо число пороков, воюющих против нас, больше, нежели добродетелей, борющихся за нас. Но никто не может служить и Богу, и маммоне (Мф 6, 24); никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк 9, 62).
глава 16 Предлог к оправданию тех, которые не хотят оставить свое имуществоТакие стараются в свидетельстве Св. Писания найти себе повод к прежнему корыстолюбию. Превратно толкуя, силятся извратить изречения апостола, или лучше Господа, и приноровить по своему желанию, приспосабливая к смыслу Св. Писания не свою жизнь или разум, а, делая по желанию своей страсти натяжку, хотят, чтобы Св. Писание согласовалось с их мнениями, и говорят, что написано: блаженнее давать, нежели принимать (Деян. 20, 35).
\114// Превратным толкованием этого они думают ослабить следующее изречение Господа: если хочешь быть совершенным, поди, продай имение твое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф 19, 21). Думают, что они под этим предлогом не должны оставлять свое богатство, и считают себя блаженными, если, обеспечив себя запасным богатством, от избытка его уделяют и другим; поскольку стыдятся принять с апостолом славную нищету ради Христа и не хотят довольствоваться трудами рук и монастырской умеренностью. Такие должны знать, что они или сами себя обманут и не отрекутся от этого мира, полагаясь на прежнее богатство; или, если хотят делом исполнить монашеский обет, отвергнув и расточив все и ничего не удерживая у себя из того, от чего отреклись, с апостолом прославятся в голоде и жажде, в холоде и наготе (2 Кор 11, 27).
глава 17 О самоотвержении апостолов и первенствующей церквиТакже и тот, кто свидетельствует о себе (Деян 22, 25), что он по мирскому чину был славен, поскольку от рождения был почтен достоинством римского гражданина, разве не мог бы содержаться прежним имуществом, если бы считал это более удобным для совершенства? Также и те, кто в Иерусалиме, будучи владельцами полей или домов, продавали все и, совершенно ничего не оставляя у себя, приносили цену проданного и клали у ног учеников (Деян 4, 35); разве не могли бы они удовлетворять из собственного имущества телесные потребности, если бы это было признано апостолами более совершенным или сами бы сочли более полезным? Но, отвергнув все имущество, они пожелали содержаться собственным трудом или приношением язычников. Святой апостол о пожертвовании их пишет к римлянам, обещает свои услуги им в этом и, приглашая к такому подаянию, говорить: теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахаия
\115// усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме. Усердствуют, да и должники они перед ними. Ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном (Рим 15, 25–27). Также и в послании к коринфянам, показывая заботу о них, убеждает их старательнее приготовить к его приходу подаяние, которое он предполагал послать в Иерусалим святым для употребления. При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим. И чтобы побудить их к более щедрому подаянию, он прибавляет: а если прилично будет и мне отправиться, то они со мною пойдут (1 Кор 16, 1–4), т. е. если ваше подаяние будет таково, что заслужит быть отнесенным при моем сопровождении. Также и в послании к галатам свидетельствует, что он сделал этот самый договор с Иаковом, Петром и Иоанном, когда разделялось между апостолами служение проповеди, чтобы именно он проповедовал язычникам, но никак не оставлял заботы и попечения и о нищих в Иерусалиме, которые, для Христа отвергнув все свои вещи, приняли добровольную нищету. Узнав, говорит, о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих. Апостол свидетельствует, что он это дело исполнял со всею заботливостью, говоря: что и старался я исполнять в точности (Гал 2, 9, 10). Итак, кто же блаженнее, неужели те, которые, недавно обратившись из язычников и будучи не в состоянии восходить к евангельскому совершенству, еще удерживали у себя свое имущество, для которых апостол считал большим плодом уже то, что, воздерживаясь хоть от идолопоклонства, блуда, удавленины и крови
