Денис Прейгер - Восемь вопросов об иудаизме
Мы уже рассматривали детально все те проблемы и аргументы, которые ведут к признанию необходимости организованных религиозно-этических систем, веры в Бога и соблюдения абсолютов морали (Вопросы 1, 2 и 3 ). Не будем повторяться.
Но так как и гуманизм, и иудаизм стремятся к созданию нравственного мира, то главным вопросом при сравнении этих двух философских систем будет следующий: какая из них более эффективна в достижении вышеуказанной цели? На наш взгляд, более эффективен иудаизм. Гуманизм настаивает на том, что либо мораль вообще относительна (поэтому любой индивидуум может истолковывать добро и зло как ему заблагорассудится и, следовательно, нравственности вообще не существует, как мы писали в первых главах этой книги), либо моральные абсолюты существуют, но… они практически являются подменой моральных абсолютов Бога моральными абсолютами, состряпанными самими гуманистами. Гуманисты отрицают существование Бога и приписывают человеку заслугу создания понятия о морали. Но какому именно человеку? Самому умному? Самому практичному? Человеку, обладающему качествами вождя? Или человеку из "толпы"? Далее, гуманисты утверждают, что "мораль — это побочный результат жизненного опыта человечества" (Манифест гуманистов-2, 1973 год). Но кто именно обобщает "жизненный опыт" для всех нас, имеющих столько же различных опытов, сколько различных людей живет на земле? Или каждый из нас "обобщает" опыт и создает мораль для себя1 Гуманисты обычно отвечают, что последнее верно: каждый человек строит свою мораль, основываясь на своем жизненном опыте. Но тогда мы возвращаемся "на круги своя" — к моральной относительности и к отрицанию каких-либо общепринятых моральных стандартов — то есть, к исчезновению морали вообще…
На это гуманисты, обычно, возражают, то разум, мол, способен создавать и поддерживать моральные стандарты. Разум — вот главный судья гуманистов, разделяющий понятия добра и зла. Разум и вера в него заменяют гуманистам религию. "Рациональность сознания или даже стремление к рациональности, — пишет профессор философии Иельского университета Бранд Бланшард, — занимает место веры… Относитесь с разуму серьезно… Пусть он (разум) ведет вас свободно, пусть он формирует вашу веру, ваше поведение. Он поведет нас правильным путем, если что-либо вообще способно в этом мире повести вас правильным путем…" (журнал Гуманист, ноябрь-декабрь 1974).
Как мы уже спорили в первой главе этой книги, вера в то, что разум ведет к нравственному поведению, сама по себе иррациональна. Разум способен оправдывать любую мораль и любое преступление: "рациональные" древние греки, например, сбрасывали больных младенцев в пропасть. ВXX веке многие полагают, что поддерживать коммунизм или фашизм вполне разумно (рационально). Разум часто вступает в противоречие с моралью, ибо стандарты морали часто требуют поведения, прямо противоположного личным, "рациональным" интересам, комфорту или даже самосохранению. Хотя мораль подсказывала многим людям во время Второй мировой войны, что нужно бороться против нацизма, большинство считало это неразумным и мало кто внимал голосу морали. А те, кто восстал против нацизма, руководствовались не соображениями разума, а всегда только моральными убеждениями.
Гуманисты настаивают на том, что, кроме разума, созданию добропорядочного общества способствует образование. Зигмунд Фрейд писал в Вене в 1927 году:
"Цивилизация не должна опасаться умных и образованных людей. Именно они заменяют религиозные мотивы хорошего поведения другими, нерелигиозными, рациональными мотивами этики…" (Будущее одной иллюзии. Изд-во Нортон, Нью-Йорк, 1961, стр. 39.) Десять лет спустя после этого знаменитого заявления доктор Фрейд смог самолично убедиться, что "опасаться" следует как образованных, так и необразованных людей: австрийские и немецкие коллеги Фрейда, весьма интеллигентные люди, проявили ничуть не больше нравственной силы или мудрости по отношению к фашизму. Многие из них не только политически поддержали нацистов, но, как показывают документы Ассоциации медиков Германии, приведенные в книге Макса Вайнриха Профессора Гитлера (Нью-Йорк, изд-во Иво, 1946), сами участвовали в преступлениях нацистов против человечности.
Да и в нынешних демократиях многие интеллектуалы демонстрируют удивительное отсутствие моральных убеждений. Что касается поддержки Сталина многими западными интеллигентами, то профессор Джордж Уотсон из Кембриджского университета, например, писал: "Опубликованные данные свидетельствуют о том, что многие западные интеллигенты эпохи Сталина верили в необходимость "ликвидации" и "чисток" в СССР хотя бы в том смысле, что не возражали против этих акций (и желали их)…" (Одураченные интеллигенты, журнал Энкаунтер, "декабрь, 1973). Связь между нерелигиозной образованностью и нравственным поведением весьма слаба, если вообще имеет место. Так же, как и разум, образование может быть инструментом аморального поведения. Поэтому следует спросить гуманистов: на чем базируется ваша мораль, если у нее нет и быть не может религиозной основы? Третьим столпом гуманизма, помимо разума и образования является вера в изначальную порядочность человека. Гуманисты верят в гуманного человека. Если оглянуться назад, вспомнить жестокую историю рода; человеческого, в особенности зверства нашего XX века, самого антирелигиозного в истории, то вера в гуманность человека покажется более иррациональной, нежели вера евреев в Бога и в потенциальную, (свободно избранную) доброту человека. Просто диву даешься, как гуманисты могут верить в "изначальность" и априорность человеческой доброты, взирая на войны, насилие, –преступность, лицемерие и ложь, апатию и жестокость окружающего мира. Жестокость и насилие, проповедуемые в кинофильмах и телепередачах, восторг при виде мордобоя на льду во время хоккейных матчей и, наиболее яркий пример, жестокость более сильных детей по отношению к слабым, даже во время обычной мирной игры в парке — это ли не доказательства абсурдности идеализации "доброго" человека вне религии и нравственных стандартов? Итак, разум нейтрален, образование нейтрально, нейтральна и сама природа человека. Но именно эти факторы являются основанием для создания "нравственного" мира в представлении неверующих гуманистов. По сути дела, гуманисты повторяют почти все этические идеалы, которые иудаизм проповедует на протяжении уже трех с лишним тысяч лет и весьма успешно претворяет в жизнь, по крайней мере в еврейском народе. Однако в отличие от гуманизма иудаизм предлагает по крайней мере четыре вещи, которых так не хватает гуманизму для воплощения этических идеалов:
1. Система этических законов. Иудаизм содержит наиболее полный свод этических законов, известных человечеству (см. главу Вопрос второй, где описана эта система). Имеет ли гуманизм подобную систему, хотя бы в отношении благотворительности, обязательную для всех людей, рожденных в семьях гуманистов? Имеется ли у гуманистов что-либо, подобное трактату о вреде распространения слухов и сплетен, изложенном на 200 страницах текста, как в иудаизме? Имеется ли гуманистический кодекс законов, предписывающих пути и способы выполнения декларируемых этических норм, как в иудаизме? Увы, ничего подобного в системе гуманизма нет, там преобладают идеалы, но отсутствуют правила и законыих претворения в жизнь.
2. Система этических законов, данная Богом. Иудаизм не просто "советует" евреям относиться порядочно к окружающим людям, быть честными в деловых операциях или сострадательными по отношению к животным и природе. Иудаизм приказывает евреям именем Бога поступать в соответствии с этическими законами. И приказание это относится в равной степени и к простым верующим, и к "сильным мира сего" — вождям, лидерам, авторитетам. Такой обязательности мы не наблюдаем у гуманистов.
3. Система этических законов, универсальная для народа в целом. Исходя из двух предыдущих положений, иудаизм предлагает универсальный и всеобщий критерий для суждения о характере и поведении людей. У еврейского народа имеется систематический кодекс, основанный на "всевышнем" авторитете, который облегчает людям задачу "исправления" и своего поведения, и поведения окружающих. Еврей, например, может конкретно и четко указать: "Я (ты, он или мы) нарушили такой-то закон Бога и поступили вопреки воле Его". Для исправления поведения людей у евреев имеется иудаизм. А что есть у гуманистов? Если, скажем, гуманист совершает греховный поступок, что мы скажем ему — опыт человечества, разум и главный редактор журнала Гуманист советуют вам исправиться?
4. Метод передачи этической системы от поколения к поколению. Более трех тысяч лет иудаизм переходит "в наследство" последующим поколениям евреев — путем изучения законов и их соблюдения. Каким образом гуманисты передают свое идейное наследство своим детям? Моральная "необязательность" лишает гуманизм такой важной системы "наследственности".
