Марк Подвижник - Нравственно–подвижнические слова
Вопрос: Услышав это, схоластик сказал: «Согрешают ли же правители, когда наказывают обижающих и представляют обижаемым должное по справедливости?»
Ответ: Старец отвечал: «Не судьи согрешают, а те, которые предают им обидевших, не предоставляя их Богу: и, во-первых, согрешают потому, что все постигающее их попускается за их же собственные злые дела и влечет их к покаянию, а не к отмщению другим; во-вторых, потому, что если они и несправедливо пострадали случившееся злоключение, то всё-таки должны были простить обидевшему их, слыша слова Господни: «отпущайте, и отпустят вам», — а не мстить чрез людей, оставляя таким образом и свои злые дела без прощения. «Князи бо, — по слову Апостола, не суть боязнь добрым делом, но злым (Рим. 13:3). Ибо они не принуждают благочестивых людей обвинять обижающих их, не укоряют незлопамятных, почему они, будучи обижаемы, не прибегают к судам, но (только) удовлетворяют желающих отмщения; тех же, которые переносят (обиды) Бога ради, почитают и восхваляют как наиболее разумных. Как судьи не привлекают не желающих (судиться), так и, отмщая за обиженных, не согрешают. Итак, следует тебе, о премудрейший, после внешних законов и знаний научиться и духовному закону, воспринять труды о благочестии и все постигающее тебя скорбное переносить как свое собственное. Ибо без сего никто не может сделаться истинно премудрым». Когда же схоластик пожелал узнать, какие это труды о благочестии, старец сказал ему: «Заповеди Христовы, из которых первая и величайшая есть любовь; ибо она «не мыслит зла, но вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит» (1 Кор. 13:5, 7), по слову Писания, исполняя же все это, он не может судить тех, которые думают ее обидеть. Сею любовию различаемся мы один от другого, но (полноты) ее достоинства никто из нас не достигает, а ожидает, что благодать Христова восполнит наши недостатки, если только мы не вознерадим о делании по силе нашей, ибо Бог знает, сколько мы не можем сделать по немощи и сколько не исполняем дела любви по нерадению. Но так как любовь укрепляется не только произвольными трудами, но и случающимися скорбями, посему — то много нужно нам терпения и кротости, при содействии помощи Божией. Божественный апостол говорит: «аще кто мнится мудр быти… в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет» (1 Кор. 3:18). Таковой высших себя не осуждает в неимении совершенной любви; но, напротив, сам простирается достигать того, в чем они его превосходят, и когда сравняется с ними, то опять ищет других, больших его, и, найдя их, соревнует им, и никогда не останавливается в своем стремлении, пока не найдет некоторых, превосходящих его любовию. Если же кто не уподобляет себя высшим, а недостигших еще до степени полной любви осуждает как несовершенных, тот осуждает самого себя, ибо сказано: «не осуждайте, да не осуждены будете» (Лк. 6:37). Отсюда происходит, что мудрые в слове только обижающих считают виновными; а умудренные Духом и тогда, как их обижают другие, порицают самих себя, если не с радостью произвольно терпят обиды, и не только за сие порицают себя, но и за то, что скорби происходят от их же собственной прежней вины, хотя одно согрешение и легче другого. Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия, а кто нашедшую на него скорбь переносит, как свою собственную, тот исповедует прежде сделанное им зло, за которое и терпит, перенося тяжкое».
Вопрос: Негодуя на обличения, схоластик сказал (на это): «Если так повелевает вам духовный закон по установлению Божию, как ты сказал, то почему же некоторые иноки, держась этого закона, падают?»
Ответ: Старец отвечал: «Падают не те, которые держатся его, но которые его оставляют, и, будучи окрадены тщеславием и попечением о житейском, не радят о главнейшем в нем — о молитве, говорю, и смиренномудрии. Потому-то и диавол не препятствует нам помышлять и делать все житейское, только бы удалить нас от молитвы и смиренномудрия, ибо он знает, что совершаемое без этих двух (добродетелей), хотя оно и доброе, он впоследствии когда-нибудь отнимет. Молитву же разумею не только телом совершаемую, но и неразвлеченною мыслию приносимую Богу. Ибо ежели одно из сих двух (тело и мысль) безвременно отделяется, то и другое, оставшись одно, не Богу предстоит, а своей воле».
Схоластик спросил: А разве тело имеет волю без мысли?
Ответ подвижника: Имеет, как говорит апостол: «бехом бо иногда и мы непокориви» (Тит. 3:3), «творяще волю плоти» (Еф. 2:3); и еще: «плоть похотствует на духа, дух же на плоть» (Гал. 5:17). Вот, значит, плоть имеет и похоть, и волю, чего многие не знают, ибо не внимают своим помыслам и соглашаются с ними. Посему не только нерадящие о молитве, но и невнимающие в оной уму своему бывают беспокоимы (помыслами). Это мы сказали не для осуждения других, но, сознаваясь в своих собственных недостатках, ибо первое есть признак гордости, а последнее — смиренномудрия: «но гордым Бог противится, смиренным же дает благодать» (1 Пет. 5:5), чрез которую Он и приводит нас не только к познанию, но и в навык священной добродетели, то есть неразвлекаемой молитвы. И блаженный Павел, желая, чтобы мы отнюдь не были нерадивы о ней, говорит: «непрестанно молитеся» (1 Сол. 5:17); и вместе с тем, указывая на неразвлекаемость ума, сказал: «не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего; во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим. 12:2), Так как Бог по маловерию нашему и немощи дал различные заповеди, чтобы каждый по мере своего старания избегнул муки и получил спасение; то апостол наставляет нас к совершенной воле Божией, желая, чтобы мы вовсе не были и судимы, зная же, что молитва содействует к исполнению всех заповедей, не перестает многократно и многообразно о ней заповедовать и говорит: «молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяцем терпении и молитве» (Еф. 6:18). Из сего мы видим, что молитва бывает различная: ибо иное — неразвлеченною мыслию молиться Богу и иное — предстоять на молитве телом и развлекаться мыслию; так же иное — выбирать время и, окончив мирские беседы и занятия, помолиться, и иное — сколько возможно предпочитать и предпоставлять молитву всем мирским попечениям, по слову того же апостола: «Господь близ». «Ни о чемже пецытеся, но во всем молитвою и молением… прошения ваша да сказуются к Богу» (Флп. 4:5–6). Как и блаженный Петр говорит: «уцеломудритеся и трезвитеся в молитвах, всю печаль вашу возвергше Нань, яко Той печется о вас» (1 Пет. 4:7; 5:7), Во-первых же, и Сам Господь, зная, что все утверждается молитвою, сказал: «не пецытеся… что ямы, или что пием, или чим одеждемся: ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6:31, 33). Но, может быть, и призывает нас Господь чрез это и к большей вере: ибо кто, оставив попечение о временном и не терпя в нем скудости, не поверует Богу и касательно вечных благ? Сие-то обнаруживая, Господь сказал: «верный в мале, и вомнозе верен есть» (Лк. 16:10). Но и в этом снизошел Он нам человеколюбиво, ибо, зная, что для нас неизбежна ежедневная заботливость о теле, не отсек дневного попечения, но, попустив нам заботиться о настоящем дне весьма прилично, боголепно и человеколюбиво повелевает не заботиться о завтрашнем; ибо людям, облеченным в тело, невозможно вовсе не заботиться о том, что относится к жизни тела: чрез молитву и воздержание можно многое сократить в малое, но совершенно презреть все (относящееся к телу) невозможно. Итак, желающий, по Писанию, возраста «в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова достигнути» (Еф. 4:13) не должен предпочитать молитве различные служения и без нужды, как случится, брать оные на себя; но и встречающихся по некоторой надобности и по смотрению Божию не должно уклоняться и отвергать оные от себя под предлогом молитвы, но ему (надобно) познавать различие (между молитвою и другими занятиями) и служить смотрению Божию без испытания. Кто мудрствует иначе, тот не верует, что одна заповедь бывает, по Писанию, и выше, и главнее другой, и не хочет, по слову пророка, «направлятися ко всем заповедем» (Пс. 118:128), встречающимся ему по смотрению Божию. Но хотя необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, однако безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрание излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечений, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто-либо по маловерию или по какой-либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве. Ибо лучше подвергнуться ответственности за недостаток (дел), а не за обольщение и возношение, да удостоверит тебя в этом притча Господня о мытаре и фарисее. Итак, постараемся и мы надеждою и молитвою отдалять от себя всякое мирское попечение, если же не можем исполнить этого в совершенстве, то будем приносить Богу исповедание в недостатках наших, прилежание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за частное упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела наши надобно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда к исполнению суть одни и те же, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанною; посему мы и должны ее предпочитать занятиям, в которых не настоит необходимой надобности. И все апостолы, уча о сем различии народ, желавший привлечь их к служению, говорили: «не угодно есть нам, оставльшым слово Божие, служимы трапезам: усмотрите убо, братие, мужы от вас свидетелствованы седмь… ихже поставим над службою сею: мы же в молитве и служении слова пребудем. И угодно бысть слово сие пред всем народом» (Деян. 6:2–5). Чему же мы из сего научаемся? Тому, что людям, которые не могут пребывать в молитве, хорошо находиться в служении, чтобы нам не лишиться того и другого, и тем, которые могут — лучше не нерадеть о лучшем.
