Даг Батчелор - У ног Иисуса
Когда они свернули на узкую улицу, у Марии перехватило дыхание. Священники подбирали большие камни, всегда лежавшие около зданий, чтобы держать двери открытыми.
«Они собираются побить меня камнями!» — выдохнула она. Небольшая свора натравленных собак следовала по улице за толпой, потявкивая в необычном для раннего утра возбуждении. Мария запаниковала: «Они собираются побить меня камнями до смерти, а потом эти уличные псы сожрут меня, как Иезавель!»
Она не раз слышала эту историю, так как росла в правоверной иудейской семье. Но никогда не представляла себе, что ее судьба будет такой же, как судьба злобной царицы Ахава. Страж, державший ее за правую руку, посмотрел на нее с сочувствием и быстро отвел глаза, сосредоточив свое внимание на том, чтобы половчее пробраться сквозь растущую толпу шумных зевак. Слева от себя она заметила, как владелец магазина подобрал камень. Продавец рыбы справа сделал то же самое. Мысли Марии путались. Она начала еще сильнее дрожать. Дыхание стало прерывистым. Перед глазами плавали темные круги. Она чувствовала, будто находится в каком–то туннеле и вот–вот потеряет сознание.
— Зачем они ведут меня в храм? — спросила Мария стража. Ее глаза выражали боль и недоумение. «Почему они не будут побивать меня камнями за воротами?»
Не поворачивая головы, страж шепнул красотке на ухо:
— У тебя все еще есть шанс. Если они побьют камнями Учителя, то, возможно, отпустят тебя. Им нужен Он.
Учитель! Она слышала об Учителе, Который ходил по стране, исцеляя людей и благословляя их. Каждый слышал о Нем. Вскоре над толпой любопытных зрителей и пришедших на поклонение, над кружащейся пылью она увидела белые стены Божьего святилища в золотых отблесках солнечных лучей.
Прохладный ветерок колыхал ее длинные темные волосы. Женщина не знала, чего она больше страшилась: того, что ее побьют камнями до смерти за прелюбодеяние, или того, что ее, полураздетую, приведут в дом Божий, обвинив в скандальном преступлении.
Применяя физическую силу, священники и стражи прошли последние 30 метров, вошли во двор, где ассамблея злых менял и торговцев жертвенными животными теснилась у входа в храм. «Странно, — подумала Мария, — обычно они приводят животных и приносят столы для обмена денег во двор».
Несколько взволнованных торговцев подошли к священникам, которые вели Марию:
— Он сделал кнут и выгнал нас, — прорычал один. — Он опрокинул стол для обмена денег!
— Кто дал этому Галилеянину такую власть? — спросил другой, потрясая кулаком перед лицом раввина. — Этого Человека нужно остановить!
С новой решимостью священники, втянув шеи, направились в храм. Вовлеченная в разрастающуюся драму, Мария почти забыла о своей роли, пока разгневанная молодая женщина не стянула ее накидку и не провизжала в лицо:
— Шлюха!
Потом, как верблюд, она послала в сторону Марии точный плевок, попавший на ее одежду. Мария опустила голову и посмотрела на пятно своей и так уже запачканной одежды. Она съежилась, потому что никогда не чувствовала себя такой грязной.
В святом дворе атмосфера кардинально изменилась. Исчезло знакомое блеяние коз и овец, воркованье перепелов и сам запах скотного двора, который обычно присутствовал там. Вместо этого здесь царила сладостная атмосфера мира и тихое благоговение. Без предупреждения стражи замедлили шаг и затем остановились. Они ослабили свою железную хватку. Мария потерла покрытую синяками кожу.
Священники, возглавлявшие процессию, тоже остановились. Приглушенными голосами они обсудили неожиданный поворот событий, затем быстро исправились, возвратив себе характерную надменность, набожное спокойствие.
— Там! Он там, — прошептал один из них, указав на большую толпу, собравшуюся вокруг кого–то, сидящего на ступенях храма.
Стряхнув пыль с подолов своих одеяний, священники сложили руки, их прекрасная белая одежда с голубыми кисточками на рукавах предполагала уважительные религиозные манеры. Затем, обменявшись самодовольными и коварными кивками друг с другом, они направились через мраморный зал, к группе пришедших на поклонение людей. Храмовые стражи, которые со своей стороны были настроены по отношению к женщине менее враждебно, последовали за ними.
Как только священническая процессия направилась в середину толпы, люди расступились, чтобы она могла пройти и предстать перед Тем, Кто являлся центром собрания.
Взгляд Марии остановился в благоговении. Хотя она слышала о Нем, все о Нем слышали, она, тем не менее, никогда раньше не видела такого Человека. У Него были заостренные, резкие черты лица, несомненно, Ему была знакома тяжелая работа и жизнь вне дома. Но в Его лице она увидела и нежность, и выражение невинности наряду с мудростью и достоинством. Весь Его облик был идеально симметричен и сбалансирован, нес в себе сочетание благородства и сострадания. Никогда раньше Мария не видела подобного величия ни в одном человеке, хотя была знакома со многими людьми.
По какой–то непонятной причине Мария почувствовала мир и безопасность в Его присутствии. Окруженные стеной наблюдавших за происходящим людей, которые не позволили бы ей сбежать, стражи перестали ее держать, и дрожащая женщина упала к ногам Иисуса.
Мария закрыла глаза и прикрыла руками голову, будучи не в состоянии смотреть на этого святого Человека, желая, чтобы все прошло, как страшный сон. В шуме выкриков и насмешек она услышала, как ее обвинители представляют Иисусу свой смертельный вердикт:
— Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? (Ин. 8:4, 5).
Вся горькая реальность и безнадежность ситуации обрушились на Марию. Переполненная эмоциями и ужасом, она на какое–то мгновение лишилась чувств. Никто даже этого не заметил, так как она лежала на холодном мраморном полу. Никто, кроме Иисуса, Который не упустил ничего из того, что происходило с молодой женщиной. Задолго до того, как она вошла во двор, задолго до того, как она впустила в свою постель первого незнакомца, задолго до того, как она сделала свой первый шаг, который привел ее к этому унижению, Он предвидел именно этот момент во времени.
Через несколько мгновений Мария пришла в себя. Атмосфера во дворе изменилась. Было на удивление тихо. Сквозь растрепанные волосы она увидела, что Иисус спокойно писал слова на пыльном храмовом иолу. Сначала она ничего не могла разобрать, только видела, как Он встал и сказал:
— Кто из вас без греха, первый брось на нее камень (стих 7). Она съежилась, ожидая, что камни градом полетят в нее. Но, напротив, услышала глухой звук, шепот расходящейся толпы.
Открыв глаза, она увидела, как Учитель снова склонился и продолжил писать. Что Он писал? Он перечислял грехи руководителей храма у всех на виду.
Прошла как будто целая вечность, и вот нежная рука Иисуса коснулась ее плеча. Она убрала с лица волосы и подняла глаза. Мария увидела, что Иисус смотрит на нее с глубоким состраданием. На лице Его была слегка удивленная улыбка, будто Он недоумевал, почему она лежала в такой унизительной позе на этом святом месте. Медленно поднявшись, она обнаружила, что книжники и фарисеи ушли. Лицемеры, подстроившие ей западню, поспешно покинули храм. Потом Иисус обратился к ней с оттенком уважения:
— Женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? (Стих 10).
Мария озадаченно посмотрела вокруг и сказала:
— Никто, Господи (стих 11). И Иисус ответил ей:
— И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (стих 11). Марии подумалось, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой: «Иди и не поступай так больше? Я — прелюбодейка! И весь Его выговор состоит в том, чтобы я так больше не поступала?»
Неужели она действительно свободна и может идти? Ее наказание было отменено, она была спасена. Первым побуждением было убежать отсюда как можно быстрее, но ее остановило переполняющее чувство благодарности и желание поблагодарить своего Адвоката. Мария охотно припала к ногам Учителя и излила свою сердечную признательность, смешанную со слезами. Наклонившись, она увидела на полу слово «прелюбодей». При виде ярких, четких букв ее лицо вспыхнуло.
Прежде чем она нашла ответы в лице нежного Учителя, во двор храма ворвался порыв утреннего бриза, стерев собою весь перечень грехов, выгравированных в пыли. В этот момент Мария почувствовала, что ее душа освободилась от невыносимо тяжелого бремени вины.
Изучение
«А утром опять пришел в храм, и весь парод шел к Нему. On сел и учил их. Тут кпижпики и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что–нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители ? никто не осудил тебя ? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».
