Патрисия Сент-Джон - У истока реки
– По-моему, речка где-то за холмом, – сказал Франциск. – Поторопись, Рэм.
Они шли по сказочным местам. Огромные буки раскинули свои могучие ветви – вот бы по ним полазать! – над тропинкой, образовав тенистый коридор. Листья еще не распустились, но маслянистые сережки, казалось, танцуют на ветвях, а птицы весело щебетали, готовясь вить гнезда и выводить птенцов. Воздух лучился солнцем, жизнью, источая весенние ароматы. Франциск раскинул руки и, изображая самолет, со всех ног помчался вниз по холму.
– А вот и река, – прокричал он. – Я же говорил! Беги за мной к мосту, Рэм.
Но Рэм не привык бегать по топким лесным тропинкам. Ногой он попал в кроличью нору и растянулся на земле, больно ударившись носом. Но, будучи храбрым и вежливым мальчиком, он быстро поднялся и извинился перед Франциском за свою невнимательность. Он весь перепачкался и из-за этого явно волновался.
– А скоро мы идти домой? – с надеждой в голосе поинтересовался он.
– Домой! – воскликнул Франциск. – Да никогда в жизни! Смотри, мы пришли к реке, как я и обещал. Давай, Рэм, спускайся к воде!
– Зачем идти в реку? – спросил Рэм. – Вода холодный, а я не уметь плавать.
Но тем не менее он послушно последовал за Франциском к мосту. Они сидели на коряге, угощались захваченной из дома снедью и смотрели, как мимо проносится золотистая вода, кружась вокруг ольховых стволов. Франциск медленно жевал бутерброд и думал о том, что сегодняшний день, должно быть, самый счастливый в его жизни. Венди и отчим далеко, и о них думать не хотелось. Он свободен и может делать что вздумается, идти куда захочется, а эта река только начало невероятных приключений.
Франциск огляделся. За его спиной на склоне холма раскинулось пастбище, на котором паслись черно-белые коровы. За пастбищем виднелись ферма, амбар, какие-то постройки, а еще дальше – свежевспаханное поле, засеянное молодой пшеницей, и весеннее небо, по которому резвый ветерок гнал стайку белых облаков. Франциск опять повернулся к реке и увидел, как выглянувшее из-за облаков солнце весело засверкало на цветках чистотела и мать-и-мачехи, что росли вдоль берега, и по воде запрыгали солнечные зайчики.
Он вскочил и побежал к длинной стройной ольхе, склонившейся над рекой. Здорово будет вскарабкаться на это дерево и посмотреть с него на реку! Но Франциск вдруг заметил еще кое-что, сулившее куда более захватывающее и опасное приключение, и издал крик, в котором смешались нотки радости и страха. Рэм тоже поднялся, подошел к Франциску и стал рядом.
Они смотрели на узкую, едва заметную сквозь сплетение ветвей протоку, в которой покачивалась привязанная к колышку маленькая лодка. Вода приподнимала и опускала ее – крохотную невзрачную шлюпку, которую так и хотелось покрасить свежей краской, чтобы она по-весеннему расцвела, как и все вокруг. Франциск мигом спустился к воде и залез в лодку. Весла и руль были кем-то предусмотрительно убраны. Это была маленькая лодчонка для детей, с которой удобно нырять в жаркий летний день. Но Франциск уже предвкушал самое что ни на есть настоящее приключение, лучшее из всех. Он торопливо возился с узлами и кричал Рэму, чтобы тот спускался к нему.
Рэм стоял в грязи, дрожа от страха и не зная, как поступить. Он вдруг понял, как опасно пускаться в плавание на этой крохотной шлюпке, – перечить Франциску и пытаться остановить его бесполезно, и бросить его нельзя. Рэм все же попытался образумить товарища.
– Не надо, Франциск, – закричал он, умоляюще сложив руки. – Вернись – это плохо – я не уметь плавать – Франциск!
Но последний узел был уже распутан, и лодка, подхваченная водоворотом, отчалила от берега и уже выплывала из протоки в полноводную реку. Рэм, который больше всего на свете боялся остаться в одиночестве, в последний момент прыгнул с берега и упал на дно лодки возле Франциска. Лодка угрожающе накренилась, но не перевернулась. Спустя еще мгновение они уже быстро неслись вперед, подхваченные мощным течением.
Франциск молчал, его лицо побледнело. Он и представить себе не мог, что произойдет то, что произошло. Он хотел медленно плыть вдоль берега, цепляясь за корни и ветки, а сейчас не мог совладать с лодкой, которую увлекало бурное течение. Она легко скользила, лавируя меж пенистыми водоворотами. Сидящий позади него Рэм что-то бормотал и всхлипывал, думая, что пробил его последний час, да и сам Франциск думал о том же. Он вцепился в борт лодки и попытался сосредоточиться, но лодка летела так быстро, что, казалось, и все его мысли, подхваченные течением, уносились прочь, едва мелькнув в голове. Если бы только он смог подгрести к берегу, ухватиться за ветку или корень, торчащий из воды, – но он ничего не мог поделать, оставалось только сидеть, изо всех сил вцепившись в борт.
Вдруг сквозь шум воды он услышал голос – громкий, испуганный окрик, доносившийся откуда-то с берега. Франциск оглянулся и увидел, что вдоль берега бежит огромный, сердитый мужчина, а за ним поспешают два мальчика и заливающаяся лаем овчарка.
– Впереди плотина, маленькие безумцы! – кричал сердитый мужчина. – Поворачивайте лодку к берегу! Снимите куртки и опустите их в воду с правого борта!
Он бежал быстрее лодки и уже был далеко впереди. Один из мальчиков, тот, что поменьше, схватил за руку старшего, державшего в руках веревку или пояс, один конец которого был обвязан вокруг талии сердитого мужчины. Мужчина прыгнул в воду прямо в одежде. «Точно свирепый гиппопотам», подумал Франциск.
– Ты умеешь плавать? – прокричал ему мужчина.
– Умею, а он нет, – в отчаянии ответил Франциск.
– Тогда прыгай в воду, – скомандовал мужчина, как пароход загребая воду огромными руками, борясь с течением. – Впереди плотина. Прыгай, говорю тебе!
Франциск посмотрел вперед – туда, где река с ревом падала с плотины и исчезала из вида. Рэм тоже увидел это, пронзительно завопил и прыгнул в воду. Мужчина крепко схватил и держал Рэма, борясь с течением.
– Тяните! – крикнул он мальчикам на берегу. – А ты – держись крепче.
Послышался громкий всплеск. Франциску показалось, что он проглотил целую реку воды и теперь идет ко дну. Вдруг его голова появилась на поверхности, руки нащупали в воде собачий поводок, он изо всех сил ухватился за него, и кто-то стал тащить его на берег. Мужчина уже выходил из воды, с Рэмом на руках, а в следующее мгновение кто-то схватил Франциска за шиворот, точно тонущего щенка, выдернул из воды и бросил на траву – промокшего, замерзшего и от испуга сглатывающего слезы вперемешку с водой.
ГЛАВА III ФЕРМА
Лодка скрылась за плотиной, мальчики и собака устремились за ней, но мужчина прикрикнул на них, приказав вернуться. – Мы найдем ее позже, – прокричал он. – Отведите этих горе-утопленников к маме, чтобы они согрелись и обсохли. Ну, кому говорю! Прекратите плакать, вы двое, и поднимайтесь. Бегом, я сказал!
Он кричал так громко и сердито, что Франциск и Рэм не стали медлить ни минуты. Кашляя и тяжело дыша, они поднялись на ноги и поплелись вслед за своими шустрыми провожатыми. В ботинках хлюпала вода, промокшая одежда казалась невыносимо тяжелой. Пошатываясь, они шли через поле, спотыкаясь о сучки сухой травы и наступая на коровьи лепешки, но не останавливаясь ни на секунду, потому что за ними шел сердитый мужчина, и сейчас они боялись его больше всего на свете.
И когда Франциск и Рэм уже готовы были упасть от усталости, то оказалось, что они подошли к какому-то дому. Они пересекли двор, и старший мальчик открыл перед ними дверь. В дверях появилась женщина и стала слушать своих детей, которые наперебой рассказывали ей о происшествии на реке.
– Какие непослушные дети, – произнесла женщина ледяным тоном. – Вам крупно повезло, что вы не утонули. Мартин, наполни ванну, а вы двое – немедленно залезайте в нее. Кейт, прополощи их штаны и рубашки и прокрути через выжималку, а потом отнеси к камину сушиться. Я подыщу им какую-нибудь старую одежду и усажу греться у камина. А теперь, шалуны, отправляйтесь наверх!
Через четверть часа они уже сидели в кухне у камина, прихлебывая горячий чай. Франциску нашлись халат и пижама, которые были ему очень малы, а Рэму, наоборот, досталась чересчур большая одежда. Сердитый мужчина фыркал и плескался в ванне, и мальчики очень надеялись, что он пробудет там подольше. Кейт, девочка лет пятнадцати, смерила их презрительным взглядом, когда вешала их вещи сушиться перед камином, и вышла из кухни, напоследок тряхнув длинной гривой прекрасных волос.
Но в глазах Мартина и Криса, сыновей фермера, они были героями, отважными путешественниками, которые только что избежали неминуемой гибели в бурной реке. Мальчики сидели на коврике перед камином, и Франциск шепотом рассказывал об их рискованном путешествии, с опаской поглядывая на дверь, откуда в любой момент мог появиться сердитый мужчина. С каждым его словом их приключение становилось все опаснее, а глаза его слушателей с каждой секундой все больше и больше округлялись. Франциск уже было подумывал для пущего страха приплести и крокодила, но тут в кухню вошла женщина.
