Феофилакт Болгарский - Толкование на Деяния святых апостолов и на Соборные послания святых апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Иуды
О крещении уверовавших в Ефесе, о сообщении им дара Духа Святаго по молитве Павла и о совершенных Павлом исцелениях.
О смерти и воззвании к жизни Евтиха молитвой Павла в Троаде; пастырское увещание пресвитерам ефесским.
Пророчество Агава о том, что имеет случиться с Павлом в Иерусалиме.
Иаков увещевает Павла не запрещать евреям обрезываться.
О возбужденном в Иерусалиме возмущении против Павла и о том, как тысяченачальник отнял его из рук толпы.
О том, что перенес Павел, явившись в синедрион, что говорил и что сделал.
О злодеяниях, какие замышляли иудеи против Павла, и об их доносе на него Лисию.
Об обвинении Павла Тертиллом перед игемоном и об его оправдании.
О преемнике Феликса Фисте и образе действий последнего.
Прибытие Агриппы и Вереники и сообщение им сведений о Павле.
Исполненное весьма многих и весьма великих опасностей морское путешествие Павла в Рим.
О том, как Павел прибыл в Рим из Мелита.
О беседе Павла с иудеями, бывшими в Риме.
Святого отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольского, Златоустого, предуведомление к Деяниям святых апостолов
Многим, а не одному кому-нибудь, не были известны ни сама книга, ни тот, кто составил и написал ее. Посему я признал необходимым приняться за это толкование с целью и научить незнающих, и не допустить, чтобы такое сокровище было неизвестно и скрывалось под спудом, потому что не меньше, чем сами Евангелия, может доставить нам пользы проникновение таким любомудрием и таким правым учением и особенно тем, что совершено Духом Святым. Итак, не будем опускать из внимания этой книги, напротив, со всевозможным тщанием изучим ее, потому что в ней можно видеть исполнившимися на самом деле те предсказания Христовы, какие заключаются в Евангелиях; в ней можно видеть также истину, блистающую в самих делах, и большую перемену к лучшему в учениках, произведенную над ними Духом Святым. В ней можно найти догматы, которые никем не были бы так ясно понимаемы, если бы не было этой книги; без нее сущность нашего спасения осталась бы сокровенной и некоторые из догматов учения и из правил жизни остались бы неизвестными.
Но большую часть содержания этой книги составляют деяния апостола Павла, более всех потрудившегося. Причиной этого было и то, что писатель этой книги, блаженный Лука, был учеником Павла. Его любовь к учителю видна и из многого другого но в особенности из того, что он неотлучно был при своем учителе и постоянно следовал за ним, тогда как Димас и Гермоген оставили его: один отправился в Галатию, другой – в Далматию. Послушай, что говорит о Луке сам Павел: Один Лука со мною (2 Тим. 4, 10); и, в Послании к Коринфянам, говорит о нем: Послали… брата, во всех церквах похваляемого за благовествование (2 Кор. 8, 18); также, когда говорит, что явился Кифе, потом двенадцати; напоминаю… Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли (1 Кор. 15, 1, 5), разумеет его Евангелие; так что никто не погрешит, если этот труд Луки (книгу Деяний святых апостолов) будет относить к Нему; говоря «к Нему», я разумею Христа.
Если же кто скажет: «Почему же Лука, находясь при Павле до конца жизни, описал не все?» – то мы ответим, что для ревнующих достаточно было и этого, что он всегда останавливался на том, что особенно нужно, и что преимущественная забота апостолов заключалась не в писании книг, так как многое передали они и без писания. Но все, что содержится в этой книге, достойно удивления, особенно же приспособительность апостолов, которую Дух Святый внушил им, приготовляя их к делу домостроительства. Поэтому, рассказывая о Христе так много, они немного говорили об Его Божестве, а более об Его вочеловечении, Его страданиях, воскресении и вознесении. Ибо цель, к которой они стремились, заключалась в том, чтобы заставить слушателей уверовать, что Он воскрес и вознесся на небеса. Как Сам Христос более всего старался доказать, что Он от Отца пришел, так и Павел более всего старался доказать, что Христос воскрес, вознесся, отошел к Отцу и от Него приходил. Ибо если прежде иудеи не поверили тому, что Он от Отца пришел, то гораздо более невероятным казалось им все учение Христово после того, как к нему прибавилось сказание о воскресении и вознесении Его на небеса. Поэтому Павел незаметно, мало-помалу, доводит их до понимания более возвышенных истин; а в Афинах Павел называет Христа даже просто человеком, не прибавив более ничего, и это не без цели, потому что если Самого Христа, когда Он говорил о Своем равенстве со Отцом, часто покушались побить камнями и называли за это хулителем Бога, то с трудом могли принять учение это от рыбаков, и притом после распятия Его на кресте.
И что говорить об иудеях, когда и сами ученики Христовы, слушая учение о предметах более возвышенных, смущались и соблазнялись? Поэтому Христос и говорил: Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить (Ин. 16, 12). Если же они не могли вместить, они, которые были с Ним столько времени, которые посвящены были в столь многие тайны и видели столько чудес, то каким образом язычники, отказавшись от жертвенников, от идолов, от жертв, от кошек и крокодилов (потому что в этом состояла языческая религия) и от других нечестивых обрядов, вдруг могли принять возвышенное слово о догматах христианских? Каким образом и иудеи, ежедневно читавшие и слышавшие следующее изречение из закона: Слушай, Израиль: Господь Бог наш, Господь един есть (Втор. 6, 4), Я и нет Бога, кроме Меня (Втор. 32, 39), и при этом видевшие Христа распятым на кресте, а главное – распявшие Его и положившие во гроб и не видевшие Его воскресения, – каким образом эти люди, слыша, что этот самый муж есть Бог и равен Отцу, могли не смутиться и не отпасть совершенно, и притом скорее и легче всех? Поэтому апостолы постепенно и незаметно подготовляют их и являют большое искусство приспосабливаться, а сами получают более обильную благодать Духа и именем Христовым творят большие чудеса, чем какие совершены Самим Христом, чтобы тем и другим способом поднять их, распростертых на земле, и пробудить в них веру в слово о воскресении. И потому книга эта есть по преимуществу доказательство воскресения, потому что по уверовании в воскресение удобно воспринималось и все остальное. И всякий, основательно изучивший эту книгу, скажет, что по преимуществу в этом заключается ее содержание и вся ее цель. Выслушаем же сперва самое начало ее.
Толкование на Деяния святых апостолов
Глава первая
1. Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала.
Напоминает Лука Феофилу о своем Евангелии, чтобы указать на свое весьма тщательное отношение к делу, потому что и в начале того своего труда говорит: Как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе (Лк. 1, 2–3). Итак, говорит об Евангелии с целью напомнить о том, с каким тщанием оно написано; а об этом вспоминает для того, чтобы, имея в мыслях такое же тщательное отношение к делу при составлении и настоящей книги, быть как можно более внимательным к тому, что пишется. Поэтому ему и не было нужды на этот раз в каком-либо ином одобрении, так как тот, кого удостоили написать о том, что он слышал, и кому верят в том, что он написал, по справедливости заслуживает гораздо большей веры, когда излагает не то, что слышал от других, но то, что сам видел. Посему не говорит, что написал «Евангелие, которое проповедовал», но: первую книгу, так как он был чужд надменности и был смиренномудр, думая, что название «Евангелие» выше его труда, хотя апостол величает его за этот труд братом, во всех церквах похваляемым за благовествование (2 Кор. 8, 18). Но своим выражением: о всем он, кажется, противоречит евангелисту Иоанну. Тот говорит, что описать все не было возможности, а Лука говорит: написал… о всем от начала даже до вознесения. Итак, что скажем на это? То, что выражениемо всем Лука указывает на то, что он не опустил ни одной из вещей существенных и необходимых, из которых познаются Божественность и истинность проповеди, потому что и Лука, и каждый из евангелистов в своих Евангелиях во главе всего поместили то, из чего познаются Божественность и истинность проповеди, и притом в такой точной форме, как будто бы по какому образцу. Подобным же образом изложил обо всем этом и сам Иоанн Богослов. Они не опустили ни одной из тех черт, через которые, с одной стороны, познается и становится предметом веры служение Слова по плоти, с другой – сияет и открывается величие Его по Божеству. Иоанн говорит, что если бы по частям и вкратце описать все, что сказал и сделал Господь, то и тогда самому миру не вместить бы написанных книг (Ин. 21, 25); но тем более не вместить бы, если б кто пожелал изложить в Писании все дела и слова Господни с исследованием их значения, потому что значения их и причин, по которым творил и говорил Господь, человеческий разум не может ни вместить, ни познать по той причине, что все то, что Он творил в человеческом естестве, творил как Бог; с этой стороны нельзя дел и слов Христовых ни в слове выразить, ни в писании передать. Впрочем, допускаю и то, что это прибавление есть гиперболический оборот речи и не говорит безусловно о том, будто мир не вместил бышписанных книг, если бы изложение было пространнее. Можно сказать еще и то, что этот евангелист (Иоанн), как развивавший более чем другие теоретическое созерцание, действительно знает все творения и дела Спасителя, – не только те, какие Он явил во плоти, но и те, какие Он совершил от века, как без тела, так и с телом. Если бы кто решился описать черты природы, происхождения, различия, сущности и прочее каждого из этих дел, то, если и допустить возможность этого, миру невозможно было бы вместить… написанных книг. Если же кто под словом «мир» станет разуметь не просто мир, но человека, лежащего во зле и помышляющего о предметах мирских и плотских, потому что слово «мир» понимается так во многих местах Писания, и в этом случае верно говорит Иоанн, что если бы кто захотел описать все чудеса, совершенные Христом, то таковые люди, расположенные от множества и величия дел Христовых скорее прийти к неверию, чем к вере, не могли бы вместить написанного. И потому-то именно евангелисты часто обходят молчанием целую толпу исцеленных и множество чудесных действий, обозначая только общий факт, что многие избавились от различных болезней, что много было чудес и тому подобного, а перечисления их не делают, потому что для людей, неспособных понимать и обольщенных, перечисление по частям многих чудес обыкновенно служило поводом скорее к неверию и к нежеланию слушать проповедь, чем к уверованию и к расположению слушать.
