Аверкий Таушев - Четвероевангелие
Цель, указанная св. Иоанном, особенно ясно видна в его Евангелии, которое полно торжественных свидетельств о Божестве Господа Иисуса Христа, но, конечно, и остальные три Евангелия имеют ту же цель.
Предвечное рождение и воплощение Сына Божия
(Иоанн. 1:1-14).
В то время как евангелисты Матфей и Лука повествуют о земном рождении Господа Иисуса Христа, св. Иоанн начинает свое Евангелие изложением учения о Его предвечном рождении и воплощении как Единородного Сына Божия. Первые три евангелиста начинают свои повествования с событий, благодаря которым Царство Божие получило свое начало во времени и пространстве, а св. Иоанн, подобно орлу, возносится к предвечной основе этого Царства, созерцает вечное бытие Того, Кто лишь в «последние дни» (Евр. 1:1) стал человеком.
Второе лицо Пресвятой Троицы — Сына Божия — Иоанн именует «Словом». Тут важно знать и помнить, что греческое «логос» означает не только слово уже произнесенное, как в русском языке, но и мысль, разум, мудрость, выражаемую словом. Поэтому наименование Сына Божия «Словом» значит то же, что и наименование его титулом «Премудрость» (см. Луки 11:49 и ср. Матф. 23:34). Св. Ап. Павел в (1 Кор. 1:24) так и называет Христа — «Божия Премудрость».
Учение о «Премудрости Божией», несомненно, в том же смысле изложено в книге Притчей (см. особенно замечательное место в (Прит. 8:22-30). После этого странно утверждать, как это делают некоторые, будто св. Иоанн заимствовал свое учение о Логосе из философии Платона и его последователей, в частности, Филона. Св. Иоанн писал о том, что известно ему было еще из священных книг Ветхого Завета и чему он, возлюбленный ученик, научился от Самого своего Божественного Учителя и что было открыто ему Духом Святым.
«В начале было (бе) Слово» означает, что Слово совечно Богу, причем дальше св. Иоанн поясняет, что Слово не отделяется от Бога в отношении Своего бытия и что, следовательно, Оно единосущно Богу, и, наконец, он прямо называет Слово Богом: «И Слово было Бог». Здесь слово «Бог» употреблено по-гречески без сочлена, и это дало повод арианам и Оригену утверждать, что Слово не такой же Бог, как Бог Отец. Однако это просто недоразумение. На самом деле здесь скрыта глубочайшая мысль о неслиянности лиц Пресвятой Троицы. Отсутствие сочлена указывает на то, что речь идет о том же предмете, о котором говорилось перед тем; поэтому, если бы Евангелист употребил так же сочлен «о Феос» (по-греч.) и во фразе «Слово было Бог», то получилась бы неверная мысль, будто «Слово» есть тот же Бог Отец, о Котором говорилось выше. Поэтому, говоря о Слове, Евангелист называет его просто «Феос», указывая этим на Его Божественное достоинство, но и подчеркивая вместе с тем, что Слово имеет самостоятельное ипостасное бытие, а не тождественно с ипостасью Бога Отца.
Как отмечает блаж. Феофилакт, св. Иоанн, раскрывая нам учение о Сыне Божием, называет Его Словом, а не Сыном, «дабы мы, услышав о Сыне, не помыслили о страстном и плотском рождении. Для того назвал Его Словом, чтобы ты знал, что, как слово рождается от ума бесстрастно, так и Он рождается от Отца бесстрастно».
Слова «всё через Него начало быть» не означают, будто Слово было только орудием при сотворении мира, но что мир произошел от Первопричины и Первоисточника всего бытия (в том числе и Самого Слова) — Бога Отца через Сына, Который Сам по Себе уже есть источник для всего, что начало быть (еже бысть), но только не для Самого Себя и не для остальных лиц Божества.
«В Нем была жизнь» — здесь подразумевается не жизнь в обычном смысле этого слова, но жизнь духовная, побуждающая разумные существа устремиться к Виновнику их бытия, к Богу. Эта духовная жизнь дается только путем общения и единения с ипостасным Словом Божиим. Следовательно, Слово есть источник подлинной духовной жизни для любой разумной твари.
«И жизнь была свет людям» — здесь имеется в виду, что эта духовная жизнь, происходящая от Слова Божия, просвещает человека полным, совершенным ведением.
«И свет во тьме светит…». Слово, подающее людям свет истинного ведения, не перестает руководить ими и среди греховной тьмы, но свет тот не воспринят тьмой; люди, упорствующие во грехе, предпочли остаться во тьме духовного ослепления. Но «тьма не объяла его [света]» — не ограничила его действие и распространение.
Тогда Слово предприняло чрезвычайные средства, чтобы приобщить людей, пребывающих в греховной тьме, к Своему Божественному свету: послан был Иоанн Креститель, и, наконец, само Слово стало плотью.
«Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн» — «бысть» по-гречески сказано «эгенето» («стал»), а не «ин», как это сказано о Слове; то есть Иоанн «произошел», родился во времени, а не вечно существовал, как Слово. «Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете». То есть пророк Иоанн Креститель не был самобытным светом, но светил лишь отраженным светом Того единого Истинного Света, который Собой «просвещает всякого человека, приходящего в мир».
Мир не познал Слово, хотя Ему обязан своим бытием. «Пришел к своим», то есть к избранному Своему народу Израилю, «И свои Его не приняли», — не все, конечно.
«А тем, которые приняли Его» верою и любовью, Он «дал власть быть чадами Божиими», то есть даровал им начало новой духовной жизни, которая, как и плотская, тоже начинается через рождение, но рождение не от плотской похоти, а от Бога, силою свыше.
«И Слово стало плотью». Под плотью здесь подразумевается не одно тело человеческое, но весь, полный человек — в том смысле, в каком слово «плоть» часто употребляется в Священном Писании (например, Матф. 24:22). То есть Слово стало полным и совершенным человеком, не переставая быть, однако, и Богом. «И обитало с нами, полное благодати и истины». Под благодатью надо подразумевать как благость Божию, так и дары благости Божией, открывающие людям доступ к новой духовной жизни, т. е. дары Святого Духа. Слово, обитая с нами, было преисполнено также и Истины — совершенного ведения всего, что касается духовного мира и духовной жизни.
«И мы видели славу Его, славу как единородного от Отца». Апостолы действительно видели славу Его в преображении, воскресении и вознесении на небо; славу в Его учении, чудесах, делах любви и добровольного самоуничижения. Он — «единородный от Отца», ибо только Он один — Сын Божий по существу, по Своей Божественной природе. Этими словами указывается на Его безмерное превосходство над сынами и чадами Божиими по благодати, верующими людьми, о которой сказано выше. (Примечание протопресвитера Михаила Помазанского).
Внимание каждого христианина, знакомого с Библией, привлекается параллелью между началом ветхозаветной книги «Бытия» и началом Евангелия от Иоанна с первого же их слова. На этой параллели внимание остановим и мы.
«Эн архи» — «В начале» — первые слова обоих священных творений. Греч. «архи» имеет три основных значения: а) начало события или дела, в обычном, простом смысле слова; б) начальствования, господства, или власти: в) и в значении старого времени, прошлого, давнего, а в религиозном смысле — неограниченного временем, вечного.
В подлинном языке книги прор. Моисей применяет это слово в обычном, первом смысле: Бог, прежде всех Своих действий вне Себя, сотворил небо и землю. То же слово стоит первым в Евангелии от Иоанна, но св. апостол возвышает смысл греч. Слово «архи»: «В начале было Слово» — Слово, как личное Божественное бытие, «было в начале» — прежде всякого иного бытия, более того: вне всякого времени, в безграничной вечности. В том же Евангелии еще раз стоит это слово, в таком же значении; приводим этот стих. Когда иудеи спросили Господа: «Кто же Ты?» — «Иисус сказал им: «От начала Сущий, как и сказал вам» — Тин архин, оти кэ лало имин. Так первые книги двух Заветов, ветхого и нового, начинаются одним и тем же выразительным словом; но оно в книге Нового Завета имеет более возвышенный смысл, чем в книге Бытия.
В дальнейшем тексте обеих книг, особенно в первых пяти стихах каждой, замечаем эту внутреннюю связь, пусть — не нарочито проведенную евангелистом, так как проведена она не в точной последовательности, но как связь, сама собой вытекающая из существа этих двух предметов речи. Здесь ясно определяется величие для нас новозаветных событий при сопоставлении их с ветхозаветными. Проводим эту параллель, ставя для ясности на первом месте книгу Бытия, на втором — Евангелие.
