Игорь Малин - ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ Проповеди, интервью, доклады
Когда беда входит в нашу жизнь, каждый из нас на собственном опыте неоднократно убеждался и убеждается в том, что у Бога почему–то есть дело именно до меня. Мы постоянно ощущаем присутствие утешающего Господа. Причем утешающего как -то по–особенному, не по земному. Апостол Павел писал об утешении Христовом, настигающем нас в сложной жизненной ситуации: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор 1:3–4). Апостол говорит «чтобы и мы с вами могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих». Здесь мы подошли к очень важной теме: «как относится к страданию другого человека?»
Христианство привнесло в наш жестокий мир идею сострадания, сопереживания, сочувствия. И вот нам с вами необходимо научиться этим добродетелям от Самого Христа Спасителя. Мы призваны с вами нести веру в Христа окружающим нас людям. А Господь уже Сам утешит нашего ближнего. Мы часто только мешаем Ему в этом. Мы пытаемся либо объяснить причину страдания, либо просто засвидетельствовать свое соболезнование ближнему и вежливо откланяться, оставив человека один на один с его несчастьем. А Христос призывает нас с вами: «Утешайте! Утешайте народ Мой» (Ис. 40:1), «утешайте тем утешением, которым и вы утешились в скорби вашей». А это утешение — Сам Христос Спаситель. И нам надлежит скорбящему человеку помочь встретиться с Господом.
Христос принимает и бунт страдающего человека, и его благодарность. Причем, резкие слова, которые мы в сердцах бросаем в Его адрес из глубины сердца, Он принимает с гораздо большей готовностью, чем если бы мы сказали: «это страдание мне на пользу, для вразумления», а на самом деле и пальцем не дотронулись бы до креста, который надо взять на свои плечи. Господь ожидает нас такими, какие мы есть: со всеми нашими горестями, разочарованиями, обидами, недоумениями. Он говорит нам: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:28–29).
Лай Бог, чтобы мы научились проходить страдания силою Христовой. Лай Бог, чтобы научились состраданию и сопереживанию. Лай Бог, чтобы страдая, мы всегда оставались предельно честными перед нашим Господом. Пусть же «Бог всякой благодати, призвавший нас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании нашем, да совершит нас, да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми» (1 Пет 5:10). Аминь.
ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ
(Евангелие от Луки 15:11–32)
Сегодняшнее евангельское чтение говорит нам нечто о нас самих. Вернее, о нашем отношении к Господу, к самим себе и к нашему ближнему. Притча о блудном сыне, пожалуй, самый известный и трогательный евангельский рассказ. Давайте же еще раз вслушаемся в слова Христовы с тем, чтобы услышать жизненно важные уроки для нашего спасения.
Спаситель говорит, что уйдя на чужбину, блудный сын «жил распутно» (Лук. 15:13). Слово асотия, переведенное в синодальном переводе как «распутство», в Новом Завете означает «блуд». Причем в значении «блуд» это слово встречается всего несколько раз в апостольских посланиях. А само слово асотия происходит от греческого глагола содзо — «спасать». И если этот стих перевести с учетом этого, то получится, что блудный сын «жил не спасительно».
И далее мы видим как усложняется жизнь человека, избравшего собственный, независимый от Бога путь: «когда же он прожил все, настал великий голод… и он начал нуждаться» (Лук. 15:14). Выражение «прожив все» лучше перевести: разрушив в себе все. Он уничтожил в себе все самое доброе, на что еще был способен. Так бывает и в нашей жизни. Незаметно, начиная с малого, мы разрушаем в себе образ Божий. А через некоторое время неожиданно оказываемся в глубоком духовном кризисе. Нам казалось, что мы не делаем ничего дурного и недостойного, а на самом деле все дальше и дальше отдаляемся от Господа и Его Церкви. И мы уже не способны ни на что доброе, у нас просто нет сил и желания. Нам кажется, что мы все уже знаем, все попробовали, через все прошли. И в таком состоянии мнимой духовной опытности мы становимся закрытыми и для человека и для Бога.
В таком состоянии человека поджидает еще одна опасность. Это желание отвлечься от грустных мыслей и уныния путем доброделания. Подобные мысли знакомы многим из нас: «С этого момента я так уже никогда не буду делать. Отныне я буду делать только хорошее, доброе, вечное. Я посвяшу себя какой–нибудь трудной миссии. Я буду больше отдавать свое время и свои силы для других». Но в таком положении человек остается замкнутым, не переступает границы собственного «Я». И в силу такой замкнутости человек вскоре срывается. Происходит духовный надлом. Потому что не на духовном основании строил, а на плотском. А плоть, как известно, немощна. Мы ведь только люди. Да еще пораженные греховной болезнью. Мы слишком быстро устаем от активного добра. Мы' уже не можем найти в самих себе источник вдохновения. И в полном разочаровании, находясь у разбитого корыта, мы начинаем роптать и на человека, и на Бога. У Льва Николаевича Толстого, в произведении «Отец Сергий», нечто подобное происходит с главным героем: «Все больше и больше приходило к нему людей. И все меньше оставалось у него времени для молитвы и Бога». Как следовало, отца Сергия постигает духовное падение и разочарование.
Но блудному сыну повезло больше, чем отцу Сергию. С ним случилось чудо. Он пришел в себя (Лук. 15:17). Он очнулся. Он с ужасом увидел кем он был и в кого превратился. И в этот момент он не отчаялся, потому что вспомнил, что у него есть дом, у него есть отец. Эта остановка — начало покаяния. Так было когда–то и с каждым из нас. Мы тоже в какой–то момент остановились и пришли в себя, услышав внутренний зов веры. Мы тоже с удивлением обнаружили, что итог нашей жизни до сего момента — это свиные рожки и равнодушие окружающих. Мы тоже вдруг вспомнили об Отчем доме и об Отце…
И далее мы видим в блудном сыне окрепшее решение: «встану, пойду» (Лук. 15:18). От глагола «встану» происходит греческое слово анастасис «воскресение». Сын желает воскресения, он устремляется к жизни. До сих пор вся его жизнь была непрерывным умиранием, но теперь — все изменилось. Внутренняя вера в любовь отца помогла вернуться к жизни.
Еще одна особенность сегодняшнего Евангелия. Это эпизод встречи блудного сына и отца. В притче блудный сын отличает земного отца от Небесного. Падая на колени сын говорит: «Отче! я согрешил против неба и перед тобою» (Лук. 15:21). Вот этот момент очень важен для нас с вами. У Николая Семеновича Лескова в рассказе «На краю света» есть такой эпизод. Священник разговаривает с проводником–язычником. И этот язычник говорит священнику странную фразу: «Крещеному человеку, христианину верит нельзя». И далее объясняет почему: «Крещеный сворует, попу скажет, а поп его простит. А надо по–другому: у кого украл, тому назад принеси, и простить проси: человек простит и Бог простит». И действительно, так просто обидев ближнего бухаться на колени и просить Бога о прошении. Хорошо еще, если находим в себе желание хотя бы у Бога прощение попросить. А ведь чаще всего мы себя вообще не считаем виноватыми. Это нас обидели. Это нас вынудили сказать хлесткое слово. Это нас заставили дать пощечину. И нам ничего другого не оставалось, как только сделать подлость. Мы то ведь не хотели!
Да, намного проще молить о прощении Того, Кого не видишь. И как сложно позвонить, прийти, посмотреть в глаза тому, кому действительно причинил боль. Но к сожалению мы с вами часто поступаем как «крещеные», обижаем одного, а прощение просим у Другого. И вот в поступке младшего сына мы встречаемся с духовным законом: «Моли о прощении греха Господа и примирись с ближним». Если бы только мы поступали так в своей жизни! Но как это трудно, очень трудно нам дается.
Есть еще один образ в этой притче — образ старшего сына. Он возвращается домой и слышит: «пение и ликование» (Лук. 15:25). Согласно другому переводу сын слышит: «симфонию и танцы». В отчем доме наконец наступило согласие. Он слышит симфонию: единство отца и младшего сына. О наставшем внутреннем мире в отношениях между отцом и сыном также свидетельствует и танец. Но этот мир вызывает гнев старшего сына. Причем весь последующий разговор его и отца, также как и в случае с младшим, происходит вне дома. Старший сын уже не ощущает себя частью отчего дома. Неожиданно для себя он оказался еще одним блудным сыном при живом отце… Так бывает и с нами. В тот момент, когда радость входит в жизнь к нашему ближнему, нас охватывает непонятное чувство тоски и обиды. Ну почему счастье опять мимо нас?! И почему к тому, кто его меньше всего заслуживает?
