Михаил Иржавцев - Планета Йоргов
Потом начали расходиться: окончательное прощание предстояло завтра — перед самым отлетом земного крейсера на экпресс. Остались лишь Лейли и Конбр, ждавший Марка — не желавший не повидаться с ним лишний раз.
— Координаторы снова предлагали тебе вместе с остальными удалиться на Зрыыр? — спросила после долгого молчания Лейли.
— Нет. Погр последним предложил это, а я сделал то, что они уже спустить мне не могут: хотят непременно подвергнуть меня бойкоту. Конечно же: боятся оставить меня без своего надзора.
— Разве твое присутствие на Гардраре уже не более опасно для них?
— Наверно — но только отлично понимают, что мы не дадим своего согласия удалиться и не мешать им и дальше беспрепятственно творить своё зверство. Зато не понимают, что удаление вас на Зрыыр им уже ничего не даст. Насколько догадываюсь, считают почему-то, что вы оказываете мне техническую помощь. В частности, в оборудовании скрытых убежищ для тех молодых, которых намереваются ликвидировать.
— Но ведь её не было — нашей технической помощи.
— Ну, да. Я взял с собой с Зрыыра всех наших роботов. В том числе и специально созданных мной там: превосходящих тех, что имелись здесь.
Всё сделал так, что никто и не знал об этом: изготовлял на ваших заводах и из материалов с них же. Отправку их на экспресс вел вместе с необходимым для переоборудования вашего экспресса; не привлекая внимания, и с экспресса сюда. Понимаешь, я не тешил себя иллюзиями: отчетливо представлял, что мне здесь предстоит.
— Ситуация у тебя, я смотрю, сложней, чем была у Лала, а затем Дана с Эей.
— Естественно: у вас не убивали ведь без счета, как здесь. Мы уже сознательно делали то, что на Земле казалось временной вынужденной мерой: озверели окончательно. Но лекарство и для вас и для нас одно: восстановление семьи — единственной надежной преграды всякой отбраковки.
— С семьей тоже может оказаться немало проблем. Ты знаешь: я рассказала тебе свою историю.
— С демократией ведь — то же самое. А семья сделает нас и счастливей.
— Ты бы хотел сам иметь семью?
— Не простой вопрос. Понимаешь, я как-то по-хорошему завидую Лиму — тому, как любит его Цангл, но…
— ?
— Но понимаю, что для меня подошел бы союз не только с красивой, но и интеллектуальной женщиной. Такой, как ты: такую я бы смог любить. А пока я, наверно, люблю тебя как свой идеал.
— Спасибо: мне как женщине это слышать приятно.
— А сына я хотел бы иметь, конечно, такого, как Марик. Замечательный мальчик! Я к нему сильно привык: он мне, и правда, совсем как сын. Только где он так долго?
Конбр уже встал, собираясь уйти, когда вместо Марка появился Лал, бледный почему-то. В руке у него был какой-то чип.
— Не уходи, уважаемый Конбр: тут и тебя касается.
— Что-то случилось, Лал? — спросила Лейли: вид мужа встревожил её.
— Да: к сожалению, — Лал торопливо вставил чип в компьютер, и на стене появился Марк.
— Мамочка, папа, — заговорил он. — Простите меня, но я не могу улететь с вами. Здесь начинается битва, не менее важная, чем та, которую продолжает на Земле мой дед. Я уже принял в ней участие и должен его продолжать, поэтому мне нельзя покидать Гардрар.
Еще и потому, что не могу оставить в такое время своего замечательного учителя, Конбра: хочу быть рядом с ним. Ведь я уже не только землянин — гардрарец тоже: говорю на их языке, и всё, что происходит на этой планете, касается меня. Эта планета — не чужая мне.
Не ищите меня, чтобы переубедить: моё решение твердо. Поверьте, я уже не тот, кто продолжает смотреть старинные фильмы о космических пиратах. Понимаю, что наша борьба будет более серьезной и, возможно, более страшной, но я вам обещаю быть осторожным.
Крепко обнимаю вас и целую. Я очень люблю вас, но иначе я не могу.
Встретимся после нашей победы, — изображение погасло.
— Что делать? Ну, что делать? — Лейли была тоже такая бледная, как Лал.
— Боюсь, что ничего, — ответил он.
— Конбр, но, может быть, ты сможешь отговорить его? — не успокоилась она.
— Хотел бы, но едва ли получится. Но твердо обещаю вам: буду всячески беречь его.
— Давай попросим Ли: Марик его очень уважает.
Но и Ли, посмотрев запись, только покачал головой:
— Не надо пытаться. Это не просто детская жажда необыкновенных подвигов: уже нет. И он внук Дана: с этим ничего не поделаешь.
— Но и оставить его здесь не смогу: жутко далеко от нас, — Лейли вытерла слезы и произнесла: — Мы не улетим на Зрыыр: останемся на орбите. И если понадобимся, прилетим.
26
За стартом крейсера землян наблюдали издали два порученца Комитета координации. Когда после его отлета они приблизились, Конбр с удивлением узнал бывших децемвиров: Второго и Пятого.
— Достопочтенный Конбр, нам поручено уведомить тебя о предстоящем глобальном суде над тобой.
— Я уже был предупрежден. С требованием объявления мне и моим сторонникам бойкота.
— Комитет координации до последнего момента надеялся на твое благоразумие, но ваши последующие действия заставили пойти на подобные крайние меры.
— Что ж: мы готовы.
— Мы? Это смешно: какая-то горсть всего.
— Да? Хорошо: не будем спорить раньше времени.
— Ты что — сомневаешься в результате глобального голосования? Напрасно!
— Вы, конечно, уверены на все сто процентов? Впрочем, именно вы предпочли бы обойтись и без всякого суда, насколько вас знаю. — Очень хотелось намекнуть на такой же суд: не здесь — на Земле. Во что перешел он — чем закончился. Если плохо знают, пусть спросят хитрейшего Погра: ознакомит их. Только зачем раскрывать, что сам он готовит мудрым?
— Можете назвать дату?
— Будет уточнена. Но в самые ближайшие дни.
— Не забудьте только, всё же, точно сообщить мне её, — не удержался он от иронии.
— А ты, достопочтеннейший, об этом можешь нисколько не волноваться, — ответили в том же тоне и они.
Разговор был окончен. Конбр повернулся: уйти на вертолетную площадку. И неожиданно увидел Марка вблизи от себя. Рядом с ним Горгла и Сиглл.
— Так: нашлась пропажа. Как это называется: заставил маму плакать?
— Она поймет: я, правда, не мог иначе.
— Не ругай его, командир. Он нам нужен: будет всем рассказывать про Землю.
— Где ты скрывался? — не успокоился Конбр.
— В горах, — вместо Марка ответила Сиглл. — Но мы всё время были с ним. И Горгл принял необходимые меры безопасности: нас никто не мог обнаружить.
— Тогда ладно. — Разыскать Марка он обещал Лейрлинд сразу после отлета землян.
Подозревал, конечно, что скрывавшиеся учащиеся, с которыми Марк сдружился, прячут его у себя. Но все отрицали, когда появлялся в пещерах, что тот у них. Правду ли говорили или соблюдали конспирацию даже по отношению к нему? Только не известно было, в каком убежище мог оказаться он.
Их уже слишком немало. Многие универсанты и студенты оказались достаточно недоверчивыми: хотели сами убедиться в истинности сообщенного им, и потом приходилось скрыться.
Еще хорошо, что коллегианты оказались более доверчивыми: обходились почти без проверок, и не требовалось оборудовать еще убежища. А то, при их уже значительном количестве, это создало бы проблемы. Тем более, при их энергии: они уже знакомили иногда и лицеистов.
Всё продолжалось делаться так же — без использования радиосвязи, и Комитету трудно было уследить за распространением знания учащимися своего реального положения. Накапливались ощутимые силы, готовые воспротивиться висящей над каждым опасности быть ликвидированным в любой момент.
— Командир, значит, скоро суд?
— Вы слышали?
— Да. Мы ведь были почти рядом. Кто они такие?
— Бывшие децемвиры: Второй и Пятый; сейчас работники Комитета координации. Вы как: готовы?
— Почти: уважаемый Лим должен был что-то еще дописать, но сейчас срочно занят другим.
— Знаю. — Отлет землян заставил Лима заняться подготовкой к приему родов у Цангл самому — вместо Лейрлинд. Ребенок уже родится со дня на день: может быть, даже уже родился — сегодняшней ночью.
Лим волновался невероятно. Без конца проверял, всё ли у него готово; снова и снова заглядывал во все разделы акушерского руководства. Ведь как снег на голову: внезапный отлет землян, и уже нет Лейрлинд, на которую была вся надежда, что она примет роды у Цангл, и всё пройдет благополучно.
А Цангл его продолжает верить, что он у неё самый умный: справится обязательно. Ему бы её уверенность!
… Удивился потом, как гладко прошли они. Оказалось, что гардрарские женщины рожают легче, чем описывала Лейрлинд: роды шли быстро, и Цангл не издала ни одного звука. Она, правда, была прекрасно подготовлена к ним: Лейрлинд показала ей нужные упражнения, и она старательно проделывала их каждый день по несколько раз.
