Иларион Алфеев - Жизнь и учение св. Григория Богослова
Итак, обскурантизм, необразованность, невежество, нежелание и неспособность впитать в себя все многообразие культурного достояния человечества несовместимы с христианством, считает Григорий. Ему глубоко чуждо такое восприятие христианства, при котором оно мыслится как некая полу–катакомбная секта, враждебно настроенная по отношению ко всему окружающему миру. Напротив, христианство должно быть открытым по отношению ко всему лучшему из накопленного в человеческой истории; оно должно быть достаточно всеобъемлющим, чтобы вместить в себя достижения человеческого разума.[262]
В соответствии с этими представлениями Григорий выдвигал идею о том, что языческая культура и эллинская мудрость не принадлежит язычникам: будучи языческой по происхождению, она теперь принадлежит христианству, так как оно оказалось способным творчески воспринять и усвоить ее. Григорий гневно обличал Юлиана Отступника за то, что тот хотел лишить христиан возможности получать хорошее светское образование, отсутствие которого и должно было, по мысли Юлиана, превратить христианство в маргинальную секту, состоящую из малограмотных и малокультурных людей. Такое отношение воспринималось Григорием как нарушение законного права всякого человека на образование. Григорий считал это главной виной Юлиана перед христианством:
Он достоин ненависти за многие свои злодеяния, но мне кажется, что ни в чем он не был столь беззаконен, как в этом. И пусть негодует вместе со мной всякий, кто любит словесность и кто избрал ее своим занятием — таковым и я не откажусь (считаться). Ибо все остальное я оставил желающим, а именно богатство, знатное происхождение, славу, власть… но одно удерживаю за собой — словесность; и не порицаю себя за труды на суше и на море, благодаря которым приобрел ее. О если бы сила словесного искусства принадлежала мне и тому, кто является моим другом! Это первое, что я возлюбил после Первого, то есть Божественного, и надежд, которые вне видимого (мира). Если же, по Пиндару, каждого гнетет своя ноша, [263] то необходимо и мне говорить о любимом предмете; и особенно справедливо, как не знаю что другое, словом воздать благодарность Слову за словесные (науки). Итак, откуда пришла тебе эта идея, о легкомысленнейший и ненасытнейший из всех, — лишить христиан (доступа) к словесности?.. [264] Если хочешь, мы сами представим причину этого. После столь многих противозаконных злодейств надлежало тебе наконец дойти и до этого, и явно напасть на самого себя, чтобы там, где ты хотел отличиться смекалкой, самому того не замечая, опозориться и продемонстрировать свое безумие…"Наши, — говорил он, — словесные науки и эллинская культура (hoi logoi kai to hellenizein), так же, как и почитание богов, а ваш (удел) - необразованность и грубость, и в вашей мудрости нет ничего, кроме" "веруй!"…[265]
Не только античная словесность, но и вся мировая цивилизация является достоянием христианской Церкви, считает Григорий Богослов. Вместе с Оригеном и Григорием Нисским он убежден, что египетские сокровища, под которыми аллегорически понимается языческая ученость, не должны быть оставлены" "новым Израилем" " — христианами в руках" "египтян" " — язычников; христианам следует" "заимствовать" "их, т. е. ассимилировать, усвоить, сделать своими, при этом, разумеется, отвергнув идолопоклонство:
Заимствуй у египтян сосуды золотые и серебряные, с ними иди; запаси на путь чужие сокровища, лучше же сказать — свои собственные… А что? Неужели оставишь египтянам и сопротивным силам то, что они неправедно нажили и еще неправеднее расточают? Оно не им принадлежит; они силой похитили его у Сказавшего:"Мое серебро и Мое золото; [266] Я отдам его тому, кому захочу" ". Вчера оно принадлежало им, ибо так было попущено. А сегодня Владыка приносит и отдает его тебе, чтобы ты употребил его ко благу и во спасение. Приобретем себе друзей богатством неправедным, чтобы, когда обнищаем, мы могли возвратить это себе в день Суда. [267] Если ты Рахиль или Лия, душа патриаршая и великая, укради у своего отца и идолов, которых найдешь — не чтобы сохранить их, но чтобы уничтожить.[268]
Итак, языческая ученость не принадлежит язычникам: их мудрость — не их собственная, но Христа, Божественного Логоса, у Которого они похитили ее, а теперь должны вернуть христианам. Эта идея на христианской почве не нова: у писателей II‑III вв., в частности у Климента Александрийского, была целая теория о том, что античная философия и мифология — ни что иное, как искаженное Писание Ветхого Завета, из которого эллины украли свои учения.[269]
Надо отметить, что в раннехристианской письменности достаточно часто говорилось о том, что человеческая цивилизация, искусство и культура имеют демоническое происхождение и появились в результате отпадения человека от райского блаженства: именно среди потомков Каина, который" "пошел от лица Господня" ", [270] появилось градостроительство, скотоводство, музыка и производство орудий труда. [271] В соответствии с этим взглядом Иоанн Златоуст говорил, что" "города, искусства, одежды и множество остальных нужд… принесла смерть вместе с собою" ". [272] А в Беседах Макария Египетского проводится мысль о том, что мудрецы, философы, писатели, поэты, художники, скульпторы, архитекторы и археологи были" "пленниками и рабами лукавой силы" "и творили под воздействием" "поселившегося внутри них змия" ", то есть диавола.[273]
Однако многие церковные писатели указывали и на положительные аспекты человеческой цивилизации и культуры, считая, что христианство, хотя и отмежевывается от язычества, может заимствовать из языческой культуры все полезное. Климент Александрийский, в частности, воспринимал цивилизацию и культуру как плод творчества человека под водительством Божественного Логоса. Все светские науки, по мнению Климента, имеют небесное происхождение:"Писание общим именем мудрости называет вообще все мирские науки и искусства, все, до чего ум человеческий мог дойти… (ибо) всякое искусство и всякое знание происходит от Бога" ". [274] Климент включает медицину, музыку, скульптуру, пение, искусство" "притираний" ", [275] резьбу по дереву, научные изыскания, поэзию, диалектику и философию в число искусств, имеющих небесное происхождение.[276]
Именно такой взгляд на цивилизацию и культуру был близок Григорию Богослову. Он считал, что ни одна нация, ни одна религия, ни одна философская школа не вправе присваивать себе монополию на культуру, науку и искусство, которые являются достоянием всего человечества. Для Григория подлинным творцом человеческой культуры является сам Бог; люди творческих профессий, созидающие мировую цивилизацию — лишь орудия в Его руках:
Как язык не принадлежит исключительно его изобретателям, но всем, кто пользуется им, так точно и искусство и всякое занятие, какое только можешь себе представить. И как в искусной музыкальной гармонии каждая струна издает различный звук, одна — высокий, другая — низкий, так и в этих (искусствах) Художник и Творец–Слово, хотя и поставил различных изобретателей различных занятий и искусств, но все дал в распоряжение всех желающих, чтобы соединить наc узами общения и человеколюбия и сделать нашу жизнь более цивилизованной (hemeroteron). И после этого ты говоришь, что эллинская (культура) принадлежит тебе? [277] Но скажи, разве не финикийцы (изобрели) грамоту или, как некоторые (думают), египтяне, или евреи, которые были мудрее и тех, и других?.. Тебе ли (принадлежит) аттическое (красноречие)? А игра в шашки, арифметика и искусство считать по пальцам, система мер и весов, тактика ведения войны — чье это? Не эвбеян ли?.. Может быть, и поэзия — твоя (собственность)?[278]
Григорий, как видим, готов включить даже игру в шашки (to petteuein) в число благ цивилизации. Различные виды искусства также вызывают восхищение Григория. В одном из стихотворений он с похвалой отзывается об искусстве дрессировщиков зверей:
…Послушай, чего достигло искусство.
Скворцы говорят подобно человеку,
Подражая чужому голосу, которому они научились,
Когда видели в зеркале изображение выточенного из дерева
Скворца и слышали голос человека–дрессировщика из‑за зеркала.
И вороны также крадут звуки у человека. Когда же попугай,
Пестрый, с горбатым клювом, в своей клетке
Заговорит человеческим голосом, тогда он обманывает слух и самого человека.
Для лошадей вешают канаты, по которым
Они ходят. А страшная медведица ходит на открытом воздухе,
Сидит на судейском троне, словно некий умный судья,
