Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет
В этом послании апостол трогательно убеждает простить Онисима, которого апостол называет своим сыном, «родившимся в узах его». «Он был, – пишет апостол, – негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне; я возвращаю его». Затем апостол убеждает Филимона принять опять Онисима, но «не как уже раба, но выше раба, как брата возлюбленного». До какой степени любвеобильный апостол заботился об Онисиме, показывает то, что он обещается в послании лично заплатить за Онисима все, что он оказывается должным Филимону. Свое послание апостол заключает выражением уверенности, что Филимон исполнит обращенную к нему просьбу и сделает даже более ее. Вместе с тем он просит и приготовить себе помещение, так как надеется уже на скорое освобождение.
Послание к Филимону, несмотря на свою краткость, имело громадное общественное значение в смысле выяснения отношения христианства к величайшему злу языческого мира – рабству. Доселе законы почти всех народов цивилизованного мира делили людей на два разряда – свободных и рабов, полноправных и бесправных, и человеческое достоинство признавалось только за первыми. Это воззрение до такой степени укоренилось в сознании древнего человечества, что оно не могло представить себе общества без рабов как особых рабочих существ, обязанных беспрекословно исполнять волю своих господ. Даже величайшие мыслители, как Платон и Аристотель, признавали такое деление людей необходимым и смотрели на рабов как на бездушное орудие. Рим во всей силе осуществил это воззрение и развил рабство до ужасающих размеров. Рабами были переполнены все дома и поместья богатых и знатных лиц, и закон относился к ним с таким бесчеловечием, что позволял жестоким и капризным господам всячески издеваться над ними, по личному капризу или за малейшее преступление казнить, распинать или даже отдавать их на съедение собакам на псарне и рыбам в садках. Бывали случаи, как за малейшее преступление какого-нибудь раба против господина избивался весь его род, хотя бы никто из других его членов не имел не малейшего отношения к преступлению, и такая жестокость прямо подтверждалась особым законом. Такое положение дел, лишая рабов (а они были вдвое многочисленнее свободных) всякого человеческого достоинства, низводило их на степень безгласного рабочего скота, и с другой стороны развращало господ, развивая в них ложное сознание своего неизмеримого превосходства над подобными же им людьми. И отсюда рабство сделалось величайшим общественным злом, от которого разлагались самые основы общественно-государственной и нравственной жизни древнего человечества, и происходили ужасные потрясения и кровопролития, как это было особенно в последний период Римской республики. И вот теперь апостол возвещал истину, до которой не могли подняться величайшие умы древности, именно, что раб есть такой же человек, как и его господин, в нем живет такая же душа, как и в других, и под благотворным нравственным влиянием самый негодный раб может сделаться «братом возлюбленным», как это и было с Онисимом. Этим наносился решительный удар рабству, именно в самой его основе. Христианство не провозглашало отмены рабства, что повело бы к бесплодным восстаниям рабов и кровопролитиям, и напротив, этот же апостол, который писал послание к Филимону, в других своих посланиях нередко увещевал рабов повиноваться своим господам. Но сама идея духовного равенства и братства раба с господином разрушала самые основы рабства, и это зло отселе должно было неизбежно умаляться и исчезнуть, как умаляется и исчезает льдина под все более разгорающимися лучами весеннего солнца.
Посланным в Колоссы приходилось ехать через Ефес, и этим обстоятельством апостол воспользовался для того, чтобы написать послание и своим возлюбленным Ефесянам, с пресвитерами которых он так трогательно беседовал и прощался проездом через Милет. Как написанное почти одновременно с посланием к Колоссянам, послание к Ефесянам имеет в своем содержании много общего с ним. В нем, кроме уяснения главной истины, что Христос есть глава церкви и всего существующего, виновник нашего спасения и залог нашего будущего наследия, подробно уясняется сущность новозаветной церкви, ее иерархическое устройство и отношение в ней между пастырями и пасомыми. В последних главах даются различные нравственные наставления мужьям и женам, родителям и детям, господам и рабам и вообще всем членам христианской церкви.
Все эти послания, очевидно, написаны были уже незадолго до освобождения апостола от его двухлетнего пребывания в узах. В некоторых из них, как в послании к Филиппинцам и особенно в послании к Филимону, апостол высказывает явную надежду на скорое решение своего дела и именно в его пользу, так что просил Филимона приготовить для него даже помещение. Но дело решилось нескоро, и можно было опасаться даже всего худшего, потому что состояние дел в Риме все более ухудшалось. Нерон с каждым годом становился все более жестоким и распутным деспотом, который удалял от себя всех более или менее честных слуг престола, каким был, например, известный философ Сенека, и вверил власть приближенным любимцам, которые всячески поощряли гнусные наклонности императора. При таком состоянии вещей трудно было надеяться на правосудие, тем более что Нерон, убив свою жену, Октавию, женился затем на своей наложнице Поппее, которая, как прозелитка иудейства, находившаяся под влиянием иудеев, могла и своего мужа-императора враждебно настроить против ненавистного им апостола. К счастью, в отношении дела апостола в Нероне восторжествовали его лучшие чувства. При всем своем сумасбродстве Нерон, воспитанный под влиянием строгой дисциплины Сенеки, сохранил в себе отчасти чувство справедливости и римской добросовестности. Поэтому, когда ему представлено было дело апостола, то он, вероятно считая его простым соплеменником и единоверцем Поппеи, без дальнейшего расследования дела оправдал его.
По освобождении от уз апостол решил отправиться на Восток для посещения своих возлюбленных церквей. При этом он невольно вспомнил, что ему придется встретиться главным образом с своими единоплеменниками и бывшими единоверцами – евреями. Некоторые из них приняли христианство, но большинство отвергало его и старалось даже всячески противодействовать его распространению. Эта мысль болью отозвалась в сердце апостола, и он решил обратиться к своим соотечественникам с посланием, в котором окончательно выяснял их заблуждение и показывал истину и превосходство христианства, для которого все ветхозаветное домостроительство было лишь подготовлением. Все это апостол и изложил в своем знаменитом Послании к Евреям, в котором вместе с тем окончательно развито и выяснено христианское учение об оправдании, именно, что человек оправдывается верой, доказываемой добрыми делами. Послание написано из Италии, так как в нем есть приветствие от «италийских» (собратий), и именно вскоре по освобождении апостола от уз, когда он собирался посетить Восток (Евр 13:23–24).
ХLV
Деятельность ап. Павла по освобождении его от первых уз. Посещение Востока. Пастырские послания к Тимофею и Титу. Путешествие в Испанию. Новый арест в Ефесе, вторые узы в Риме и мученическая кончина
После своего освобождения от первых уз ап. Павел, вероятно, исполнил свое желание посетить основанные им на Востоке церкви, хотя в этом отношении, за отсутствием прямых исторических свидетельств, существует лишь несколько предположений.
По наиболее вероятному предположению, подтверждаемому преданием, апостол еще раз посетил Иерусалим и затем отправился посетить и те церкви, которые, несмотря на свою духовную связь с ним, однако же еще «не видели лица его в плоти» (Кол 2:1), именно Колоссы, Лаодикию и Иераполь. Найдя помещение, как он и предполагал, в гостеприимном доме Филимона, апостол еще раз обозрел окрестные малоазиатские церкви и между прочим Ефесскую. Так как в этой последней им замечены были разные беспорядки в церковной жизни и даже зародыши заблуждения, от которого он пророчески предостерегал ефесских пресвитеров в прощальной беседе с ними на острове Милет, то, оставляя Ефес, он нашел необходимым оставить там себе преемника по управлению церковными делами и эту важную должность вверил Тимофею, который и был первым епископом вне круга апостолов.
Обязанности, возложенные на Тимофея, были важны и сложны. Он должен был управлять пресвитерами, многие из которых были старше его по летам, распределять между ними вознаграждение по трудам каждого из них, разбирать распри и жалобы, заведовать делами благотворения и женских общежитий, рукополагать пресвитеров и диаконов. Кроме того, молодому епископу приходилось умиротворять страсти недовольных его главенством, да и самим апостолом, которого уже по преклонности лет некоторые считали неспособным к дальнейшей апостольской деятельности и к управлению церквами. Пользуясь продолжительным отсутствием апостола, в Ефесе появились дерзкие самозванцы, которые, вроде Именея, Филита и Александра, выступили с новыми вероучениями, противными истинному христианству, и отвергали авторитет апостола. С одной стороны, заблуждение иудействующих, с другой – бредни александрийской философии начали распространяться среди ефесских христиан и омрачать их светлую и чистую веру, которую они восприняли от апостола. Ввиду стольких затруднений апостол не оставил юного епископа без своего авторитетного руководительства и вскоре по отбытии из Ефеса написал к нему первое послание, в котором и изложил ему ряд наставлений, как действовать в затруднительных обстоятельствах. В этом послании между прочим апостол преподавал своему возлюбленному сыну и сотруднику завещание «воинствовать как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере. Таковы, – прибавляет апостол, – Именей и Александр, которых я предал сатане, чтоб они научились не богохульствовать» (1 Тим 1:18–20). Всепослание наполнено истинно пастырскими наставлениями, в которых мог назидаться Тимофей при исполнении своего высокого долга архипастыря церкви в столь большом и шумном городе, каким был Ефес. Свое послание апостол закончил повторением высказанного раньше предостережения. «О Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания, которому предавшись некоторые уклонились от веры. Благодать с тобою» (1 Тим 6:20–21).
