Авраам Норов - Путешествие по Святой Земле в 1835 году
Греческий монастырь имеет содержание очень скромное и беднее последнего из наших монастырей. Митрополит разделяет вполне образ жизни с прочею братиею. Кельи, которых единственное украшение составляют образа и диваны, построены кругом нескольких четверосторонних террас, из которых на одной разведен небольшой садик или цветник с несколькими апельсинными и померанцевыми деревьями и бальзамическими растениями, по большой части аптечными – для лечения. Здесь место отдохновения отшельников, которые в этой земле мятежей часто по целым годам не выходят из стен монастырских или из окружности храма Гроба Господня. С одной из вышних террас открывается вид на два купола Святого храма и на часть Иерусалима, по направлению к горе Элеонской. При монастыре есть библиотека, довольно полная по части богословия и греческих классиков, в ней также хранятся несколько рукописей; из них драгоценнейшая – Евангелие, принадлежавшее, как сказывают, первому Епископу Иерусалимскому святому Иакову, и Библия – дар Византии. Библиотека находится под ведением первого секретаря, ученого и любезного иеромонаха Анфимоса; его глубокие сведения наставительны для путешественников; он знает французский язык. Гостиница для путешественников находится против монастыря, через улицу, и состоит из нескольких спокойных комнат; на дворе этой гостиницы есть садик с кедровыми, кипарисовыми и апельсинными деревьями, растущими посреди овощей. Я уже сказал, что гостиница и прием странников поручен почтенному старцу, русскому иеромонаху Паисию, которого добродушие и ласки остаются памятны каждому из наших поклонников. Из монастыря можно, миновав улицы, выйти прямо перед ворота храма Гроба Господня, возле башни, чрез церковь Св. Марии Магдалины; эта церковь считается как бы домашнею монастырскою, где служит в обыкновенные дни митрополит. Всех братий не более сорока, и при них пять архиереев.
Сверх главного монастыря, греки владеют в Иерусалиме еще двенадцатью малыми монастырями, которые обитаемы бывают только во время Святой Пасхи, поклонниками, – иначе они имеют только сторожей и кой-где несколько из братий. Вот имена этих монастырей: 1. Авраама. 2. Святых Архангелов. 3 и 4. Св. Георгия. 5. Св. Николая. 6. Мученика Димитрия. 7. Феодора Тирона. 8. Василия Великого. 9. Великомученика Евфимия. 10 и 11. Введения во храм Превятой Богородицы; эти два монастыря соединены в одном здании. 12. Св. Екатерины. Три последние монастыря женские. Малое число инокинь соединены в монастырях Введения, которые называют: Великая и Малая Панагия.
Монастырь латинский, во Имя Спасителя, населен монахами Францисканского ордена; они по большой части испанцы и сицилийцы. Монастырь этот столько же скромен, как и греческий, и едва ли не беднее. Лучшее украшение его состоит в домовой церкви, построенной с большим вкусом и даже с роскошью. Эта роскошь церкви, сравнительно с бедностью их жилищ, трогает сердце. Их библиотека ничтожна. Я нашел в них менее просвещения, чем в греках. Путеводители их вообще лучше, чем греки, потому что католики следуют указаниям многих хороших латинских творений о Палестине, – я говорю о путеводителях из чреды братской, – но у них нет тех любомудрых Епископов, какие у греков, – у них нет ученого Анфимоса. Я очень желал сойтись с ними дружественно. Беседуя однажды с ними, в душевном прискорбии, о распрях, разделяющих иерусалимские церкви, я слышал жалобы от их настоятеля на греков; он упрекал их, между прочим, за Святой огонь; он прибавил, что относится ко мне в этом, как к европейцу. Я им отвечал, что если они принимают это за обряд, то и в этом случае он освящен столетиями и что Римская церковь не имеет права на таковой упрек; что мне Италия знакома коротко, что и я также отнесусь к ним, как к европейцам, о совершаемом обряде в Неаполе, в церкви Св. Ианнуария, когда хранимая в склянке кровь мученика, будучи вынесена перед народом, начинает кипеть. Тут настоятель воскликнул: ma questò e un vero miracolo! (это настоящее чудо!) и не внимал никаким возражениям; если это так, сказал я ему, то позвольте мне более верить чуду, совершаемому на Гробе Самого Спасителя, чем чуду святого Ианнуария. Этот ответ навлек, может быть, на меня недоброжелательство латинцев в Иерусалиме. Богу известно, как я равно, душевно, расположен ко всему братству христианскому, и как я старался отстранить семена раздора между двумя главными церквами иерусалимскими!
Говорят, что самая беспокойная нация в Иерусалиме есть армянская. Церкви греческая и латинская могли б сродниться; монастырь армянский очень богат и силен подпорою первого министра при Мегмете-Али и дефтердаром при султане в Константинополе; они оба армяне; но министр Мегмета-Али, армянин Богос-Бей, не всегда их оправдывает. Сказывают, что армянская церковь запрещает своим поклонникам под клятвою рассказывать, по возврате на родину, о трудностях пути до Иерусалима – чтобы привлекать более поклонников, приносящих дары. Роскошный и обширный монастырь армян заключает в себе священное место мученичества Иакова Зеведея; на нем построена армянская церковь, она есть одна из первоклассных церквей Палестины по своему зодчеству, богатству и восточному разнообразию украшений. Все стены обложены синею кафелью, а помост устлан богатыми коврами. Церковь освещена сверху сквозь отверстие купола. Множество золотых и серебряных лампад и подсвечников блестят со всех сторон; их огни отражаются в глазури кафелей. В небольшом приделе показывают самое место мученичества святого Апостола. Иаков Зеведей был брат Евангелиста Иоанна; он был особенно любим Спасителем, который и предрек его мученичество (Мф 20:23). Он был казнен Иродом Агриппою в то великое гонение на церковь, о котором говорится в Деяниях Апостольских (Деян 8:1). Повествуют, что страж, приведший Иакова на казнь, был сам внезапно подвигнут благодатью и обратился в христианство в присутствии всего судилища. Он был казнен вместе с Апостолом. Тело святого Иакова Зеведея было скрытно увезено в Испанию и находится теперь в Компостеле.
Обширный двор армянского монастыря обнесен аркадами; там 700 келий открыты для поклонников. Сверх того много других пристроек. Большие караваны приходят к армянам. К монастырю принадлежит сад, замечательный по одному огромному кедру.
Монастырь абиссинцев, во имя Св. Марка, есть укромное жилище малого числа представителей этой нации. Должно сказать к чести армян, что они содержат их на свой счет. Абиссинцы принимают иудейское обрезание и, подобно иаковитам, вместо крещения клеймят на теле горячим железом кресты. При Папе Клименте VII они изъявили желание принадлежать Римской церкви. Копты и сириане находятся также в очень малом числе и питаются своими трудами. Коптский монастырь находится в пристройке к храму Гроба Господня и посвящен имени патриарха Авраама. Сирийцы называют себя первыми христианами, по тому поводу, что святой Апостол Петр прежде своего путешествия в Рим жил семь лет в Антиохии. Иаковиты приняли название от ученика Ариева, Иакова, основателя их ереси. Они, так же как и сириане, считают себя первыми христианами, обращенными святым Апостолом Матфеем.
В Иерусалиме есть также женский армянский монастырь, основанный на очень строгих правилах.
Глава XV
Путь к Сиону
«… Избрал Господь Сион, благоволил соделать его жилищем Своим».
(Пс 131: 13)На пути к Сиону посещают замок Давидов, место, называемое Трех-Марий, монастырь армянский Св. Иакова, дома Св. Фомы, первосвященника Анны и Каиафы; а на обратном пути – железные ворота, место темницы Св. Петра и остатки церкви Св. Иоанна.
Замком Давидовым называют то укрепление, сквозь которое проходят Яфские или Вифлеемские ворота, откуда большая часть поклонников вступают в Иерусалим. Это укрепление выстроено четверосторонником, сажен 20 в ширину и 65 в длину. Твердые стены его связаны шестью башнями и защищены слабым бастионом с сухими рвами. Оно достаточно, при нескольких пушках, для временной обороны. Две главные башни, со времени крестовых походов, названы башнями Пизян, потому что пизяне возобновили их стены. На самом этом месте возвышался некогда замок Давидов и впоследствии башни Псефина и Гиппика; последняя находилась в смежности с укреплениями Сиона, где был дом Давидов. Сад полководца Урия и дом его прилегали к замку Давидову, тут теперь незастроенное место; а бассейн водоема Вирсафии еще виден противу замка, через улицу, при въезде в Яфские ворота, налево; он теперь засыпан. Это древний водоем Гискиев. Здесь излился из глубины души кающегося царя тот псалом, который не престает доселе примирять грешников с правосудием Божиим (Пс 50). Во внутренности замка Давидова нет ничего замечательного, кроме некоторых древних оружий.
