Джед МакКенна - Духовное просветление: прескверная штука
Она понимающе улыбнулась.
– Вам, наверно, не понравилась моя книга, да?
Разговор сделал поворот. Вот так это происходит. Она задаёт мне вопрос или просто болтает с мистиком Джедом? Мне не очень-то хочется становиться учителем, пока она сама не попросит об этом. Я никогда не примусь за это дело без достаточно ясного знака. Я боюсь, что получится, как с теми людьми, которых спросишь "Как дела?", и целый час будешь действительно выслушивать ответ на вопрос.
– Просто это не моё, – сказал я, уклончиво.
– Вы не знаете дзен?
Ох, ё-моё. Я лёг на спину, закинув руки за голову, стал разглядывать проплывающее облако, похожее на Мерилин Монро, когда воздух из вентиляции задрал ей юбку. Или может быть, это клякса Роршаха, и моя интерпретация его предостерегала меня от флирта лёжа на траве с приятными молодыми девушками.
– Нет, правда, – настаивала она, – мне очень интересно.
Ну вот, это то, что нужно, чтобы я включился. Но я всё ещё осторожничал.
– Есть два дзена, – сказал я. – Один продаёт книги, миниатюрные песочные сады, наборы для каллиграфии и маленькие статуэтки Будды. Другой имеет дело с просветлением.
– Моя книга плохая, да? – спросила она.
Я засмеялся.
– Да, плохая.
– Просто я начала изучать дзен всего несколько месяцев назад, – объяснила она. – По-моему, это действительно круто. Я прочла кучу книг о дзен и была на встрече, где один японец рассказывал о нём. Вы думаете, все книги, которые я прочла, такие же, как эта?
– Всё зависит от того, что ты почерпнула оттуда. У дзен очень привлекательная обёртка. Людям нравится читать о дзен и может быть даже практиковать дза-дзен. Ты уже купила специальные подушечки?
Она купила.
– Что ещё?
– Маленький песочный садик, – призналась она со смущённой улыбкой. – Статуэтку Хотэя, смеющегося Будды.
– Да, мне он тоже нравится, – сказал я. – Прекрасно. Ты любишь дзен, тебе нравится читать о нём, обставляться аксессуарами. Ничего плохого в этом нет.
– Но это на самом деле не дзен, так вы говорите.
– Да, на самом деле это не дзен. Это больше похоже на его милого кузена. Реальный дзен отнюдь не мил, и тебе не нужны никакие книги о нём.
Вот коротко – и пространно – о дзен. Мне не хотелось слишком грубо наезжать на новое хобби Джолин, но я действительно серьёзно отношусь к дзен – люблю настоящий дзен и ненавижу новый дзен. Настоящий дзен это горячий и узкий поиск просветления – кратчайшее расстояние между сном и пробуждением. Никаких правил, церемоний, учений, лишь грязная, кровавая битва за пробуждение.
Новый дзен – тот, который управляет издательской и торговой индустрией – это всё о том, как спать и оставаться во сне. Конечно, говоря так, я рискую вызвать возмущение тех сияющих энтузиастов, которые верят, что дзен, это то, о чём написано к книгах, что можно практиковать его и, в конце концов, овладеть им– будто дзен это хобби, или религия, или общественная деятельность; будто дзен можно делать попутно с чем-то ещё; будто дзен это значит быть умным, или безумным, или присутствующим, или молчаливым. Но если они действительно заинтересованы в пробуждении, тогда эти рассерженные фанаты дзен должны быть благодарны за этот звонок будильника, потому что они хотели реально встать на путь, но были одурачены милым кузеном дзен и вынуждены сидеть и никуда не двигаться.
Решающий тест всегда один и тот же: сколько просветлённых? Никаких "если", "и" или "но". Никаких других малейших целей или выгод. Где есть устойчивый выпуск просветлённых существ? В некрасивом дзен они есть, а в красивом – нет, вот и весь сказ.
– Значит, это как злой брат-близнец дзен, – сказала она.
Я засмеялся.
– Да. Злой близнец шмякнул доброго по башке и отправил на далёкий остров, а сам стал предаваться славе и успеху и завладел всем миром.
Мы лениво поиграли этим сценарием несколько минут, развивая его дальше и дальше, просто наслаждаясь непринужденностью момента и тёплым солнцем.
– Все знают, что вы мистик, – перевела разговор на меня Джолин. – Почему вы утверждаете, что нет?
Я застонал и сел, обхватив руками колени.
– Мммм, окей, я отвечу, если ты расскажешь, что тебе нравится в дзен.
– Окей! – весело начала она. – Ну, когда приезжал мистер Ямомото, он говорил…
Я перебил.
– Мистер Ямомото или Ямомото роши?
– Да, Ямомото роши. Он говорил о единственной цели, и о жизни в дзен монастыре, и обо всём таком, это было так интересно. Он рассказывал много замечательных историй о людях, которые занимались дзен, а потом вдруг Бам! – просветление! Может, кто-то сказал что-то нужное в нужный момент и…
– Бам.
– Да!
– Круто, да?
– Да! – она в возбуждении встала на колени. – Он рассказывал об истории дзен и всё такое, показывал видео о своём монастыре в Северной Каролине, и мне всё это показалось, не знаю, правда здоровским!
– И ты начала читать об этом, купила что-то по интернету?
– Я купила книгу у тех, кто спонсировал его визит. И да, в интернете я купила подушки и ещё кое-какие книги. Песочный садик я купила в магазине в Айова-Сити, и ещё пару подержанных книг по дзен и буддизму.
– А он сказал, что такое просветление? – спросил я.
Она задумалась на минуту.
– Он говорил о самадхи, или о сатори? Вы, наверное, думаете, что я глупая?
Я засмеялся.
– Нет. Я тоже люблю дзен. Я полюбил его задолго до того, как понял, примерно так же, как ты сейчас.
– Ваша очередь! – сказала она.
Я вспомнил о договоре.
– Окей, но тебе это может показаться неинтересным. Я говорю, что я не мистик, потому что я им не являюсь, ну, может, только чуть-чуть. Об этом действительно довольно трудно говорить, но я не тот, кого можно назвать мистиком.
– А кто вы?
– Я просветлённый.
– Разве это не то же самое?
– Нет. Так может показаться на первый взгляд, но когда ты действительно с этим столкнёшься, ты увидишь большую разницу.
– А что лучше? Быть просветлённым, верно?
– О, да, конечно. Мистики – так себе. Просветлённые – ребята хоть куда!
Она засмеялась и толкнула меня. Я засмеялся тоже.
– Нет, правда, – сказал она, – в чём разница?
– Нет, правда, – я передразнил её, – это не так уж интересно.
Она опустилась на землю и ровно встретила мой взгляд.
– Можно я скажу что-то? Пожалуйста?! Не знаю, как это вышло, но мне так повезло, что по прошествии всего нескольких месяцев, ну, знаете, когда я начала интересоваться дзен, духовностью и всё прочее, я провожу день с… – она запнулась. – Это как Бог, или вселенная, или моё высшее "я", или что-то говорит, что я действительно на верном пути. Оно говорит: "Вот, ты хотела знать – пожалуйста, вот человек, вот твой шанс". И я сижу здесь с вами, вы такой милый, но вы также возможно и… это так странно… серьёзно, вы… вы тот, чего все…
Она вся трепетала, и было видно, что вот-вот расплачется.
– Вы и вправду, действительно просветлённый? Без шуток? То есть, кончено, я знаю, что это так. Вы, правда, просветлённый?
Меня редко можно ошеломить. Я тщательно подумал, прежде чем ответить.
– Да, Джолин, – сказал я. – Я и вправду просветлённый.
Она кивнула головой, впитывая, переваривая.
– Да… да… понимаете, о чём я? Я имею в виду, в чём всё-таки разница?
Я смотрел на неё несколько мгновений, любуясь глубиной искренности в её глазах.
– Окей, – сказал я, – я понимаю.
– Дело в том, что, знаете, я знаю, что я молода и ничего не понимаю, а вы так добры со мной, но я правда хочу знать. Мне и правда интересно. Я не хочу быть ещё одной… Как Будда сказал: "Я не упущу драгоценной возможности".
Она замолчала, нижняя челюсть её дрожала, глаза были полны слёз.
Так мы сидели несколько часов, пока я официально отвечал на её вопросы о разнице между просветлением и множеством разновидностей и уровней мистицизма, о разнице между реальным дзен и дзен, продающим книжки, об индуизме, медитации, христианстве, о коренных американцах и американских трансценденталистах, о том, может ли Брэд Питт стать ещё круче и прочих высоких материях.
Но в основном мы говорили о "платоновском кино".
14. Очищающий огонь.
Битва за истину Идёт против лжи.
Когда всё поглотит пламя, и дым рассеется, останется лишь истина.
Уничтожь всё. Сожги. Испепели даже собственное сердце. Брось свою душу в очаг.
Это Великое Пожарище. Всё ложное погибнет. Всё истинное выживет.
Это процесс. Это война. Поле битвы – ты. И эта битва абсолютна.
Если тебе не нравится, не делай этого. Оно всегда будет здесь, ждать.
– Джед МакКенна –
15. Ведь это же не Платон?
Забудем про течение времён, Забудем про конфликты мнений,
Взовём же к бесконечности, друзья, и обустроимся навеки в ней.
