С. Коновалов - Книга, которая лечит. Я забираю вашу боль! Энергия Сотворения
И все-таки Путь, который был предназначен Сергею Сергеевичу, и здесь самым необычным образом подавал свои тайные Знаки, заставляя задумываться, искать.
Разумеется, каждый врач, работающий в реанимации, неоднократно сталкивается со смертью. К смерти нельзя привыкнуть. Она — боль и горе родных, их слезы и страдания. Все это отзывается необыкновенной тяжестью на сердце врача, на руках которого умирает пациент. Однажды, после смерти пациента, когда Сергей Сергеевич с тяжелым грузом на сердце вошел в ординаторскую, буквально через минуту-две вслед за ним тихо, взволнованно и как-то украдкой вошла медсестра. «Вы знаете, — пролепетала она, обращаясь к Коновалову, — мне страшно». Сергей Сергеевич удивленно поднял брови: к сожалению, не всегда усилия реанимационной бригады заканчивались победой над смертью, но медицинский персонал не испытывал никогда суеверного страха перед умершим человеком. «Там что-то странное…» — продолжала она, и Сергей Сергеевич поспешил назад, в реанимационную палату. В одном из верхних темных углов они вместе с медсестрой, замерев, наблюдали явственно светящееся бесформенное пятно.
Это произошло только однажды. Или только однажды было замечено врачами. Но махнуть рукой на это было не так-то просто. Что же такое смерть? Остановка сердца? Прекращение процессов жизнедеятельности? И все? Но почему при виде этого странного свечения сразу приходит в голову мысль о Душе, покидающей тело? Возможно ли такое?
Раздумывать было некогда. Работа не оставляла на это времени. И все-таки иногда случались необъяснимые вещи. Необъяснимые с точки зрения науки.
Так, например, больной, находившийся в коме, неожиданно пришел в себя и сел на кровати. К нему направилась удивленная медсестра: выход из комы — явление довольно редкое. Мужчина начинает собирать вещи. Медсестра, не понимая, что происходит, спрашивает его: «Что вы делаете? Ложитесь». — «Передайте это моей жене, — просит больной, протягивая ей собранные вещи, — мне это уже не понадобится». — «Да что вы такое говорите? Ложитесь, успокойтесь, я сейчас позову врача…» — «Не нужно врача, меня уже нет, я ушел, передайте это…» С этими словами больной снова ложится в постель и… умирает.
Все это вызывало не просто изумление, все это будило воображение и ум. Может быть, смерть — это не конец, а только граница, за которой — совсем другая жизнь? Так ли наивно религиозное представление о Бессмертной Душе? Так ли далеко от Истины? И в чем же тогда Истина?
Когда обычный ход событий замыкается на себяЧерез какое-то время Доктор Коновалов понял, что не испытывает полного удовлетворения от своей работы. Он ведь видит больного только короткое время, спасает его, отводит от страшной черты, за которой — смерть, небытие, а дальше тот переходит в обычное отделение больницы, и его дальнейшая судьба неизвестна. Возможно, кому-то это покажется обычным делом, нормальным явлением.
Больной или «дорогой мой человек»?Действительно, если врач будет интересоваться судьбой каждого своего пациента, вникать во все ее нюансы, то что же получится? У него и времени не останется на личную жизнь. А врач ведь обыкновенный человек, у него свои заботы, обязанности перед семьей. И разве возможно впустить в свою душу этот бесконечный поток человеческой боли и страданий, с которым врач ежедневно сталкивается в силу своей профессии? Душа не выдержит! Поэтому одни врачи привыкают держать душу на запоре, виртуозно делая свое дело, но ни в коем случае не допуская внутрь чужую жизнь со всеми ее страданиями, а другие в какой-то момент просто привыкают к чужим страданиям — устав сочувствовать, равнодушно делают свое дело. Это они говорят пациентам: «Не вы один такой», «У вас не самое тяжелое заболевание», «Ваши жалобы — обычное дело». Знакомо? Еще бы! Каждому. Действительно, не может же врач растрачивать свою душу на каждого пациента, тем более что таких пациентов у него каждый день — десятки.
Не может, если это не такой врач, как Коновалов. У него хватает сил ежедневно пропускать через свою душу боль и страдания нескольких тысяч пациентов. И не пациентом он чаще всего называет больного, а — «дорогой мой человек». Это обращение стало своеобразным лозунгом всей его деятельности. Пациенты повторяют его в своих письмах как молитву, как пароль. Вы можете сомневаться в этом, сидя дома в собственном кресле, но там, в зале, на его сеансах, в этом не сомневается никто.
Из истории болезни 1002162; 1927 г. р.
«…Вы вернули меня к жизни, к себе самой. Избавили от нежелания жить. Я получила от Вас и через Вас свою связь с Вселенной, отчего стала сильнее и хоть капельку мудрее. Я верю, что уже никогда не останусь без поддержки в трудный час, потому что мы вместе…»
(На 10.2001 г. состояние стабильное.)
Из истории болезни 1007366; 1941 г. р.
«…Сергей Сергеевич! Не могу не добавить к сотням невыразимых в словах благодарностей свою искреннейшую признательность за Ваш ПОДВИГ — этический, духовный, профессиональный, физический, человеческий! За исцеление наших „побитых“ душ, за возвращение возможности жить. Я знаю многих „помеченных Богом“ людей в искусстве, но Ваше творчество, а вернее — миссия, не оставляет сомнений по поводу того, чья работа важнее…»
(На 10.2001 г. состояние стабильное. Продолжает лечение.)
Из истории болезни 100 7728
«…Спасибо за то, что лечите всех нас. Каждый человек, приходя к Вам на сеансы, не чувствует себя обделенным вниманием. Он попадает в атмосферу доброты, понимания, любви. Когда Вы обращаетесь к залу, мне кажется, что Вы обращаетесь именно ко мне, чувствуете, что у меня болит, и хотите помочь. Успокаиваете, поддерживаете, утешаете. И точно такие же чувства испытывают все мои знакомые, которые ходят к Вам…»
Когда круг замкнулся, или когда врач бессиленЗатем Сергей Сергеевич Коновалов проработал три года в кардиологическом инфарктном отделении. И вот именно здесь он впервые ощутил полную свою беспомощность как врача. А это означало отсутствие перспектив для больного.
Больной поступал в отделение. Его лечили. И как лечили! Используя весь арсенал средств современной медицины, ничего не упуская из внимания. Здесь были и хороший уход, и широкие возможности по реабилитации, и весь современный объем лечения. Больной выписывался в удовлетворительном состоянии, а через некоторое время, чуть раньше или чуть позже, снова поступал в отделение. Это был какой-то замкнутый круг!
На этом отделении лечили в основном сердце. Современная медицина вообще разделила человека на составляющие и воспитала поколения врачей, призванных лечить именно его составляющие, — сердце или желудок, почки или печень, но только что-нибудь одно. «Доктор, а у меня еще…» — «Это не ко мне. Я только по почкам».
Естественно, что больные с инфарктом миокарда или иными поражениями сердца, находившиеся на лечении, страдали и другими хроническими заболеваниями, начиная от банального остеохондроза и заканчивая тяжелыми поражениями органов и тканей, в том числе системными заболеваниями. На фоне инфаркта миокарда и, как правило, в среднем двухнедельного постельного режима многие сопутствующие заболевания обострялись.
Ему говорили: «Спасибо, Доктор, что с сердцем стало полегче!», а он беспокоился о том, что сопутствующая патология оставалась с пациентом. Да и не только сопутствующая. Ведь перенесший инфаркт миокарда больной после выписки оставался с ишемической болезнью сердца. Только вот сердце стало намного слабее, а значит, недостаточность кровообращения будет нарастать. И наступит день, когда больной вернется в отделение.
В реанимации проще. Там врач может чувствовать себя победителем. Он спасает жизнь, исполняет свой святой долг. Хирургу тоже есть чем гордиться, есть от чего испытывать удовлетворение: удалил, зашил, пересадил — спас, продлил жизнь человеку. А какой будет эта жизнь — не его дело. Главное, он дал человеку возможность еще некоторое время оставаться на этом свете и даже чувствовать себя вроде бы здоровым. А вот в терапии хронической патологии, к сожалению, все совсем не так. Наступает момент, когда врач начинает избегать больного, отводить взгляд. Как часто в терапевтических стационарах любого профиля идет «сражение» между больным и врачом перед выпиской. «Доктор, я еще болен, у меня ничего не прошло. Почему вы меня выписываете?» — не понимает больной. И уходит неудовлетворенный, даже озлобленный на своего врача, на всю медицину в целом. Не понимая, что в медицине на первом месте средний койкодень, а не он — больной. Главное — не дать больному умереть в стационаре, не испортить показатели работы отделения и больницы в целом. Да что там говорить! Врач.
«По сути, все врачи сегодня являются заложниками незыблемой доктрины: хроническую болезнь излечить нельзя. Это знает каждый врач, особенно в крупных специализированных клиниках не только нашей страны, но и всего мира. Почему крупных? Потому что врачи поликлиник, небольших больниц направляют своих пациентов в эти специализированные клиники в надежде, что там им помогут. Да, несомненно, помогут, то есть облегчат страдания, продлят жизнь, что тоже очень важно».
