Николай Сагарда - Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие
Житие св. Григория Чудотворца, написанное св. Григорием Нисским, представляет собственно похвальное слово, произнесенное, вероятно, о сокращениями в собрании верующих в день, посвященный памяти св. Григория; оно носит поэтому на себе все черты, свойственные этого рода произведениям и написано с соблюдением установленных для них форм и приемов [138]. Похвальное слово не заключает всех необходимых биографических данных. Св. Григорий Нисский, в противоположность греческим ораторам, не хочет ставить в похвалу великому Григорию отечество, не хочет брать на помощь своему похвальному слову его предков, не упоминает и о родителях его, виновниках его плотского происхождения, отказывается говорить об их богатстве, чести и мирской знатности. „Посему, как, от кого он (св. Григорий Чудотворец) произошел, в каком сначала жил городе, — все это, — говорит св. Григорий Нисский, — как нисколько не ведущее нас к предположенной цели, мы опускаем, а началом для похвалы его возьмем то время, как он начал добродетельную жизнь“. По этим соображениям св. Григорий Нисский начинает свое повествование о св. Григории собственно с того времени, когда он сознательно стал на путь, приведший его впоследствии к христианству.
Впрочем, вслед за таким решительным заявлением, что он не хочет идти по пути мирских ораторов, Григорий Нисский все-таки, хотя и кратко, восхваляет Понт и его обитателей, а также отечественный город св. Григория — Неокесарию. И о дальнейшей жизни св. Григория до посвящения его во епископа Григорий Нисский сообщает мало сведений. Он говорит, что св. Григорий прилежно изучил внешнюю философию и, прошедши все учение эллинов и опытом дознавши слабость и несостоятельность их положений, делается учеником Евангелия. Но и до обращения в христианство он достиг такого совершенства в жизни, что не в внес в купель крещения никакой греховной скверны. В подтверждение его целомудрия Григорий — Нисский приводит случай обвинения св. Григория блудницей, когда он жил в Египте, в большом городе Александрии, и наказания ее за клевету. По окончании полного обучения внешней мудрости, он встретился с Фирмилианом; открывши друг другу образ своих мыслей, они вместе пришли к главному в то время руководителю в христианской философии — Оригену. Проживши у него потребное для изучения божественных наук время, св. Григорий возвратился в свое отечество и вместо того, чтобы обнаруживать свою ученость в общих собраниях, удаляется в уединение, не интересуясь делами государственными и общественными. Таковы краткие сведения, сообщаемые похвальным словом о жизни св. Григория в первую ее половину.
В дальнейшем повествование св. Григория Нисского делается более обстоятельным. Он излагает историю посвящения св. Григория в епископа Неокесарийского Федимом амасийским и откровения ему символа веры, текст которого приводит. Вслед затем он сообщает о целом ряде чудесных действий св. Григория: об изгнании демонов из языческого храма по пути из пустыни в город (после посвящения) и перемещении скалы, следствием чего было обращение в христианство жреца, о прибытии в Неокесарию и радушной встрече, оказанной ему жителями города, об успехе проповеди в Неокесарии, о постройке храма, который остался целым и невредимым во время бывшего уже при Григории Нисском землетрясения, когда вокруг все здания, как частные, так и общественные обратились в развалины; об обращении к суду Григория в спорных делах и чудесном иссушении им озера, об ограждении страны от разливов реки Лика, о посвящении в епископа Коман угольщика Александра, о попытке двух иудеев обмануть св. Григория и о наказании их, об исцелении одержимого юноши, о гонении на христиан и удалении св. Григория с своею паствою в пустыню, о чудесном спасении св. Григория и его диакона, бывшего жреца, от преследования гонителей, о видении св. Григория относительно мученичества Троадия и проверке его рассказа диаконом, о спасении диакона от демона в бане, о возвращении св. Григория в город и учреждении праздников в честь пострадавших за веру. В заключении описывается кончина св. Григория. После этого оратор вспоминает еще одно чудо, совершенное св. Григорием: прекращение язвы по молитве св. Григория и обращение многих ко Христу. Св. Григорий Нисский оканчивает свое похвальное слово замечанием, что в памяти сохранились еще и иные чудеса великого Григория, которых он не присовокупил к описанным, щадя слух недоверчивых.
В 1894 г. известный знаток сирийского языка Виктор Риссель, оказавший большие услуги науке своими переводами важных сирийских памятников, напечатал в „Teologische Zeitschrift aus der Schweiz“, Zürich, XI, 4, S. 241–254, перевод сирийского жития св. Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского, сделанный им по рукописи Британского Музея (add. 14648), которая, по W. Wright’y, принадлежит VI веку. Это житие оказалось по основному своему содержанию близко совпадающим с похвальным словом св. Григория Нисского о жизни св. Григория Чудотворца; но в расположении фактов, в подробностях их и в общем характере повествования оно значительно отличается от жизнеописания св. Григория Нисского. В 1896 г. PaulBedjan на основании той же рукописи Британского Музея, какою пользовался В. Риссель, опубликовал сирийский текст жития св. Григория Чудотворца в „Acta martyrum et sanctorum“, t. VI (Parisiis 1896), p. 83–106. Этот текст во многом расходится с переводом В. Рисселя. Однако не всегда можно точно определить, основываются ли эти уклонения на более правильном чтении рукописи или на собственных догадках Bedjan’a. Во всяком случае, по мнению Генр. Гильгенфельда, — они большею частью являются улучшениями, и с своей стороны он на основании издания и поправок P. Bedjan’a, дал поправки к переводу В. Рисселя наиболее ярких уклонений, в которых, по его мнению, Р. Bedjan предлагает более правильное чтение [139].
P. Bedjan, признавая редакцию сирийского жития в рукописи Британского Музея вообще не совсем точною, исправляет его в подстрочных примечаниях на основании Берлинского манускрипта № 321. Текст последнего почти в четыре раза обширнее текста рукописи Британского Музея; но Р. Bedjan не мог положить его в основу своего издания, так как большая часть листов этой рукописи находится в плачевном состоянии [140]. Р. Bedjan, по–видимому, не производил сличения жития в Берлинском манускрипте с жизнеописанием св. Григория Нисского. Между тем отрывок, приведенный P. Bedjan’oм в прим. 1 на стрн. 84, наводит В. Рисселя [141] на мысль, не представляет ли Берлинский текст просто перевода (в несколько распространенной форме) жизнеописания Григория Нисского. P. Bedjan не дает материала для суждения об этом, и мы не имеем возможности сказать, не примыкают ли и другие части этого жизнеописания к греческому житию, хотя на это, может быть, указывает отмеченная Bedjan’ом надпись большими красными буквами, сделанная неизвестным ориенталиртом на листах 8b и 9а Берлинского манускрипта: „История Григория, епископа Нисского“. Но если даже в других частях Берлинский текст совпадает с сирийским жизнеописанием, то и в таком случае, по мнению В. Рисселя, можно предположить, что Берлинский манускрипт дает интерполяцию древнего сирийского жизнеописания посредством материала, заимствованного из греческого жизнеописания св. Григория Нисского.
Сирийское житие носит название „Повести о славных деяниях блаженного Григория, епископа Неокесарийского“ [142], — следовательно, оно, так же, как и похвальное слово св. Григория Нисского, не ставит своей задачей описания всей жизни св. Григория Неокесарийского и потому не содержит исторических дат и фактов, которые бы расширяли наши исторические познания о жизни и деятельности Чудотворца.
После небольшого введения, в котором указывается на различные виды духовной жизни, какими Бог ведет людей к спасению, составитель повести прямо начинает сообщение о призвании отшельника Григория во епископа неокесарийского и посвящении его Григорием Назианзином. Затем автор повести переходит к изложению чудес, которые располагаются у него в таком порядке: обман иудеев, наказание их и помилование; изгнание демона–прорицателя из капища и обращение языческого жреца, сомнение жреца в рассказе Григория о мученической смерти юноши и удостоверение его в этом; победа жреца над демоном в бане по молитвам св. Григория; отведение реки Лика от угрожаемого ею города; осушение озера для примирения двух братьев; избрание угольщика Александра во епископа; оклеветание св: Григория блудницей, наказание ее и прощение; исцеление одержимого юноши; гонение на христиан и бегство св. Григория; чудесное спасение Григория и его диакона от гонителей. Повесть оканчивается кратким сообщением о возвращении св. Григория, успехе его деятельности и кончине.
Руфин в своем переводе Церковной истории Евсевия считает необходимым дополнить сообщение Евсевия указанием на деяния великого мужа, прославляемые под восточным и северным небом. Он рассказывает только о трех чудесных деяниях: об осушении озера, о чудесном перемещении скалы, об изгнании демона из храма Аполлона [143].
