Митрополит Сурожский - Воскресные проповеди
В этом предупреждение Господне о суде: суд не в том, что Господь придет и это страшно будет, а в том, что Он придет, и будет так жалко и так больно, что мы прожили жизнь, так и не став человеком: по трусости, сонливости, себялюбивой злобе или просто забывчивой беспечности. Суд в том, что мы иногда проживем всю жизнь, не заметив, что она глубока, просторна, что жизнь ключом бьет из глубин Божиих и уносит нас в эти глубины.
Вдумаемся в эти разные образы, опомнимся и станем жить не узкой, бедной жизнью, которая вся заключается в нас самих, а той просторной, глубокой, мощной жизнью, которая покоится в Боге, которая из Него получает источник безграничной силы, и которая нас уносит в вечность, где все имеет свое место, где все получает величие, потому что благодатью Святого Духа, любовью Господней человек может себя перерасти и стать богочеловеком по подобию Иисуса Христа. Аминь.
1970 г. или ранее
Неделя 17-я по Пятидесятнице. Исцеление дочери хананеянки
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Хананеянка, которая приступила ко Христу, моля Его исцелить ее беснующуюся дочь, – язычница: в то время евреи, единственные, кто верил в Единого Бога, не общались с язычниками, сторонились, чуждались их. И вот эта женщина подходит ко Христу: это уже говорит о том, что она в Нем увидела нечто, чего она не видела в других, что она почуяла нечто в Нем: чутьем, сердцем уловила что-то, что внушило ей доверие и сняло с нее страх, что она будет прогнана.
И она обратилась к Нему со словами, которые мы находим также в Евангелии от Марка на устах слепого Вартимея: Иисус, сын Давида!.. Это уже – исповедь веры: конечно, не во Христа как Сына Божия, но во Христа как рожденного от царственной ветви Давида, из которой должен родиться Спаситель мира: Иисус, сын Давида, помилуй мою дочь! Она беснуется...
А Христос идет Своим путем, молча, не отзываясь на ее крик. И ученики обращаются к Нему: Отпусти ее, – она же за нами следует, как бы преследуя нас этим криком надежды и отчаяния... «Отпусти ее» не значит «прогони»: это значит: Неужели Ты не пожалеешь? Она же тоже человек – или нет? Или нам чуждаться таковых? Разве человеческое горе в язычниках не так же страшно мучительно, как и в нас? Отпусти ее с миром...
И Христос говорит: Я не послан ко всем: Я послан к погибшим овцам израильского дома... Хананеянка же отвечает: Господи! Помоги... Она не отвечает на Его замечание, что Он не к ней послан; она просто верит, что Он ее пожалеет; она не спорит; она не утверждает: Как же так, – я тоже человек! – нет, она просто верит... И Христос испытывает ее веру еще раз; Он эту веру, конечно, знал; и хананеянка, верно, знала Его прозрение; но ученикам, вероятно, надо было измерить глубину веры, на которую способен язычник. Он ей говорит: Нехорошо отнять хлеб от детей и отдать псам... Эти слова кажутся такими жестокими, беспощадными; мне кажется, что их можно понять, если представить себе Спасителя, опустившего Свой взор – внимательный, вдумчивый, сострадательный взор – к поднятым глазам этой женщины; она слышала эти слова – как она слышала и другие жесткие слова – но она слышала их, и одновременно видела лик Божественной Любви, обращенный к ней. И она отвечает как бы с улыбкой: Да нет, Господи! Ведь и собаки питаются от крупиц, которые падают со стола их хозяев... Это можно сказать только из глубины веры и из сознания, что жестокие слова не исходят из черствого сердца.
И Спаситель тут, как в других случаях, на веру отзывается любовью и Своей властью целить, миловать и спасать: О женщина! Велика вера твоя! Да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час. Здесь мы видим еще и еще раз, что нет предела, нет границ Божию состраданию, что Он не делит людей на верующих и неверующих, на своих и чужих: для Него чужих нет – все свои; но вместе с этим Он и ожидает и требует от нас не легковерия, а истинной веры, готовности довериться Богу, но и готовности пробиться к Богу криком, мольбой, верой. И этому мы должны научиться от хананеянки. Аминь.
11 октября 1981 г.
Неделя 18-я по Пятидесятнице. Чудесный улов рыб
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодняшнее апостольское послание нам говорит, что сеющий скудостью – скудостью и пожнет, а сеющий богато соберет богатую жатву. И вот нам кажется иногда: что мне сеять, – я так убог: как я могу сеять, когда у меня нет ничего, что я мог бы посеять в жизнь вечную, не временное, а вечное?.. И тогда мы должны помнить, что и сеятель земной, который сеет семя в поле, не свое сеет; не он создавал семя, не ему оно принадлежит. Господь создал семя, Господь дал силу, Господь раскрыл поле перед ним, и это семя – Господне семя; оно принесет плод не потому, что сеятель богат, не потому, что он умеет сеять, а потому что он щедро расточает по всему полю то, что Господь ему дает из часа в час. Он не может присвоить себе этого семени, он не может даже почувствовать, что он богат, а только что из его рук льется это семя по лицу земли, и верить, что принесет это семя плод.
И вот, в некоторые мгновения жизни бывает, что сеешь: сеешь от сердца, сеешь с любовью: сеешь, однако, со стесненным чувством, что ты так убог, что давать-то нечего. И вдруг вспомнишь, что Господь – великий Сеятель, что Он семя создал и сеет и дает плод этому семени, и возгревает его солнцем, и взращивает его...
Христос вошел в лодку Петра и повелел ему отчалить от земли, и говорил Он, словно семя лилось и ложилось в души человеческие. Петр тогда не замечал, что творит Господь, но когда Спаситель ему сказал: «Вверзи невод в море», и когда он собрал столько рыб, что не мог внести улов в корабль, вдруг перед ним встал образ Того, Кто сеял это семя. Здесь как будто притча: Христос сеял слово, и никто не замечал, какое это богатство: но когда Петр извлек множество рыб, он вдруг обнаружил богатство, которое дает Господь, словно семя процвело. И ему стало страшно: Отойди от меня, Господи, я человек грешный, мне страшно стоять с Тем, Кто это может сотворить... Но Христос его успокоил: Не бойся, ты будешь отныне не рыбу ловить, а собирать в невод Господень живые человеческие души, приносить их, извлекать их из бури, для того чтобы они вошли в покой... И Петр все оставил и вместе со своими товарищами пошел за Христом.
Какой нам богатый урок, как это просто! Идти за Христом для нас не значит куда-то уходить, это значит остаться при Нем и так же сеять, как Он сеял, и так же собирать в Царство Небесное, как Он собирал. Сеять, не задумываясь над тем, богат я или беден: была бы любовь – семя даст Господь. И когда вдруг обнаружишь, как страшно наше дело, потому что это самое Божие дело, будем слушать Божие слово: Не бойся: сей: сей открытым, любящим сердцем. Соберешь ты богатую жатву, но и семя было не твое, и жатва будет Господня... Какая радость! Действительно придет время, о котором в Евангелии говорится, что вместе возрадуется и сеющий, и собирающий жатву. Аминь.
1971 г. или ранее
Неделя 19-я по Пятидесятнице. О христианской любви
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
В сегодняшнем евангельском чтении Христос говорит о христианской любви не общими словами, а конкретно и очень просто и доступно. Любовь делается христианской, Божественной, когда человек, любя, забывает себя. Забыть себя до конца дано святым, но любить, не ища награды, не прося, не требуя, не вымогая любви за любовь, не вымогая благодарности за ее проявление – начало христианской любви. Она расцветает в любовь Христову, когда свободный дар любви достигает не только до любимых (это умеют делать все), но до нелюбимых, до тех, которые нас ненавидят, которые нас считают врагами, которые для нас считаются чужими. Если мы не умеем нашей любви распространить на тех, которые нам враги, это значит, что мы еще помним только себя и что все наши действия, все наши чувства исходят от непреображенного еще человеческого сознания, которое находится вне тайны Христа. Мы призваны любить щедрым сердцем, а щедрость, даже природная, заключается в том, что человек жаждет давать, ликует, когда он может отдать не только ему ненужное, но самое ему драгоценное, в конечном итоге – свое сердце, свою мысль, свою жизнь. Мы не умеем любить, но вся жизнь – школа любви, или наоборот, страшное время темного, холодного отчуждения.
И вот Христос нам открывает путь, как научиться любви: каждый раз, как на пути любви я себя самому вспомнюсь, каждый раз, как я встану преградой между своим живым, истинным движением сердца и действием, я должен обернуться к себе и сказать: Отойди от меня, сатана (Мк. 8, 33): ты помышляешь о земном, а не о небесном... Каждый раз, как, проявляя любовь, я буду требовать ответной любви, благодарности за благодеяния, я должен обратиться к Богу и сказать: Прости, Господи, я осквернил тайну Божественной любви... Каждый раз, когда в ответ на чужую ненависть, на клевету, на отвержение, на отчуждение я замкнусь и скажу: Этот человек мне чужой, он мне враг, – я должен знать, что для меня – не только во мне, но для меня самого – закрылась тайна любви, я вне Бога, я вне тайны человеческого братства, я не ученик Христов.
