Владимир Легойда - Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики
Помимо того что это замечательный выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, эта фраза абсолютно революционна для античного сознания. Она переворачивает вообще все представления о мире. Кто такой кесарь для римского сознания? Бог. Поэтому слова Христа звучат совершенно ошеломляюще для людей того времени.
Вы скажете, хорошо, это касается истории христианства, христианства в культуре. Но почему оно – неизвестная религия по сути? Перейдем к этому вопросу.
Все мы знаем (слышали), что христианство, Православие призывает человека спасти свою душу. А что значит эта фраза? (Ответ из зала: не совершать плохого). А чем тогда христианство отличается от философии Льва Толстого, отлученного от Церкви? Получается, что ничем не отличается. Значит, ответ неправильный. Что же значит: «спасти свою душу»? Ведь прежде чем выработать какое-то отношение к христианству, нужно знать, а о чем, собственно, ведется речь? Видите: если бы это была известная религия, то вы бы сейчас легко и дружно все ответили на мой вопрос. На пальцах объяснили бы, что такое «спасти свою душу». (Новый ответ из зала: соблюдать 10 заповедей.) Да, но 10 заповедей были у иудеев. И до сих пор есть. В таком случае иудаизм ничем не отличается от христианства.
Я вам немного помогу. Слышали про Рай? Можно, наверное, предложить такой ответ: спасти свою душу – это значит попасть в Рай, а не в ад. А что такое «ад»? (Ответ из зала: ад – это место, где на сковородках черти жарят грешников.) Спасибо за этот ответ, он весьма характерен. Но это представление абсолютно никакого отношения к христианству не имеет. Это «крокодильские» представления об аде. Почему «крокодильские»? Это я их просто так называю, потому что в журнале «Крокодил» в советское время нередко встречались рисунки на инфернальные темы. Ад там изображался в виде места, в котором рогатые черти с трезубцами, как у Нептуна, тыкали во все места грешников, которые поджаривались на сковородках. Сам образ, конечно, возник задолго до появления журнала «Крокодил».
Конечно, в Евангелии есть образ «адского пламени», «адских мук». Но это метафоры. Подобная же вышеописанной буквализация никакого отношения к христианству не имеет. Что же такое тогда рай и ад? Что значит – спасти душу или обречь себя на вечные мучения? Если мы будем рассуждать на уровне сковородок, тогда следует найти старые записи выступлений кукольного театра Образцова, где Бог был представлен в образе старого, бородатого дедушки, который из теста лепит голых человечков – Адама и Еву. Это же додуматься надо до такого представления! Большей степени удаленности от христианства, от библейских смыслов трудно достичь: все мимо, все не по теме, все с ужасными искажениями.
У английского писателя Клайва Льюиса в одном из произведений есть такой образ ада. Допустим, говорит Льюис, человек всю жизнь просидел в темной комнате, но вдруг вышел на свет. Что с ним происходит? Он слепнет, его глаза не могут выдержать свет. Эта метафора помогает понять христианские представления об аде и рае. Допустим, человек всю свою земную жизнь просидел в темной комнате, а дверь к свету (к Богу) не была заперта и он мог выйти. Но в его темной комнате, говоря словами горьковского ужа, было «тепло и сыро» – вот он и не воспользовался этой возможностью. А когда стены темной комнаты рухнули (земная жизнь закончилась), он ослеп – т. е. не смог пребывать в общении с Богом, ведь греховный человек не может выдержать присутствия святости. Кто в этом виноват? Сам человек, потому что дверь была открыта, но он не вышел. Поэтому следует отказаться от примитивного и совершенно неправославного (в лучшем случае – средневекового католического) представления об аде, что это – наказание, которое следует за совершенное преступление. Нельзя рассматривать эти категории в юридических терминах. Человек не выходил сам, а Бог, уважая его свободу, не разбивал стену. И глаза отвыкли от света. То есть адские муки есть не что иное, как невозможность пребывать в присутствии Божием, что (т. е. пребывание с Богом), согласно Библии, и есть предназначение человека.
Сколько бы человек ни предавал Творца, сколько бы он ни отступал от Него, Бог всегда прощает и всегда готов миловать. Но может наступить момент, когда человек уже не сумеет измениться, когда он уже не вынесет присутствия Божественной любви. Конечно, сейчас мы не можем ощутить силы этих страданий, но понять, что это такое, думаю, может каждый. Разве мы не испытывали подобного тяжелого чувства, когда делаешь какую-нибудь гадость человеку, особенно родному, а он не только не обижается, но еще и успокаивает тебя? Это непросто вынести…
Православие говорит об удивительных вещах: Бог есть Любовь. Ни в одной религии нет такой формулы46. Мусульманин, например, может сказать, что Любовь – это одно из имен Аллаха, но не больше. Христианство делает любовь содержанием Божественного Бытия. Бог-Любовь, Который все время как бы идет за человеком. По справедливому замечанию диакона Андрея Кураева, Ветхий Завет – это история о том, как человек все время от Бога убегал. Бог его находил и возвращал к Себе. А он опять убегал, обрекая себя на страдания. Бог сделал для человека все, даже принял Образ Человеческий, чтобы преодолеть последствия тяжелого разрыва человека с Богом – преодолеть смерть и зависимость от греха. Бог спас человека от этих двух последствий грехопадения, и все равно человек продолжает от Него убегать, убегать от спасения! Один святой сравнивал грешника (т. е. убегающего от Бога человека) с собакой, которая лижет острую пилу, нанося себе увечье… Но, опьяненная вкусом собственной крови, она не может остановиться… Правда, эти образы мало напоминают «крокодильский» ад и другие привычные представления о Православии?
Вопрос. Расскажите, пожалуйста, про Рай.
Ответ: Прежде всего нужно сказать, что тайна Рая – это тайна Христианства. В том смысле, что ни в одной религии нет представления о счастливой загробной жизни. Дохристианские религии знают темное, страшное царство мертвых. Пожалуй, единственное исключение – это египетская религия, но мы о ней мало знаем. Итак, Рай – это исключительно христианское представление о загробной жизни. Тайну Рая открывает людям Христос. Что касается вопроса, что есть Рай, я не берусь ответить на него. В Библии есть слова о том, что мы не знаем, что из себя представляет Рай. Апостол Павел говорит, что мы знаем лишь то, что будем подобны Богу (ср. Флп. 3, 21).
Я вам говорил, в чем состоит смысл Христианства, что значит «спасти свою душу». Один из христианских святых говорил об этом так: «Бог стал человеком для того, чтобы человек мог стать богом». Ни больше, ни меньше. Ни для того, чтобы человек не совершал плохих поступков, ни для того, чтобы он не ругался с мамой и с женой, а для того, чтобы человек смог стать богом! Вот значение, вот призыв Православия! Призыв к уподоблению Богу, Который есть Свет, есть Любовь.
Атеисты во все времена правильно спрашивали: разве нельзя быть хорошим человеком без Бога? Можно. Можно быть неплохим человеком без Бога. Без Бога нельзя спастись. И это главное в Православии. Это спасение, это уподобление Богу, это жизнь в Любви.
При ответе на ваш вопрос я могу лишь сказать, чем Рай не является. Рай не является, как хорошо сказал один современный мыслитель, «нудным, скучным коммунизмом», образ которого – еще одно из лжепредставлений нашего времени. Ангелы с белыми крыльями играют на гуслях с утра до вечера, песни поют… – вот такое чрезвычайно упрощенное представление о Рае… Рай – это тайна. Тайна общения с Богом. И открытой для всех эта тайна «здесь и сейчас», наверное, не может быть.
О джинсах и спасении47
Из письма в редакцию журнала «Фома»:
«…Интересно, а в каком месте определено, что джинсы неприличны для христианки? Юбка и брюки – это компоненты культуры, а не веры. Современная культура – это не культура Израиля двух тысяч лет назад, и неудивительно, что Церковь, черпающая от древней культуры, не сможет обращаться к современному человеку на понятном ему языке. Культура никогда не сможет принять Христа, если Церковь будет ее сторониться и не принимать во внимание. Церковь, не идущая в ногу со временем, останется в прошлом. А Христос так же присутствует в культуре прошлого, как и в сегодняшней культуре. Зачем навязывать человеку то, что не имеет отношения к вере (платок, длинная юбка), зачем считать неприличным то, что вовсе не противоречит жизни во Христе (как джинсы)? Неужели Церкви так трудно отличать то, что противоречит Евангелию, от того, что вовсе не мешает жить по-христиански?»
Уважаемый(ая) N!
Начну с того, что абсолютно согласен с Вами: юбка, брюки и прочая одежда – этот компонент культуры, а не веры. Если говорить богословским языком, брюки сами по себе не несут никакого сотериологического (т. е. спасительного) смысла. Равно как и вся культура в целом – так как не в ней совершается спасение. Спасение наше совершается Богом, смотрящим на человеческое сердце. Таким образом, спасение происходит вне пространства культуры.
