Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
В том же номере (в английском издании) в рубрике «Вопросы читателей», подобная аргументация получила дальнейшее продолжение, основываясь на сравнении со служением израильтян под Заветом закона. Снова была сделана попытка полностью исключить мысль о том, что такие дела как работа, забота о семье, доме или другие подобные действия могут рассматриваться как исполнение «священного служения» Богу. Ни в коем случае, ведь служение Богу должно быть чем–то «необыкновенным». По сути в заметке содержался утвержденный перечень дел, которые могут считаться «священным служением». Вот основные из этих занятий: проповедь («полевое служение»), посещение собраний, семейное изучение, разбор ежедневного текста из «Сторожевой башни», пионерское и миссионерское служение, работа в Вефиле (в главном управлении или в филиалах), труд районного надзирателя, старейшины или служебного помощника. Таким образом, по определению, формальное изучение Библии с женой и детьми (обязательно с использованием литературы Общества) муж может считать священным служением Богу (и также может включить это время в ежемесячный отчет о проповедническом служении). Если же он в неформальной обстановке поговорит с сыном или дочерью об их жизни, мыслях, проблемах, постарается понять их переживания, предоставит им возможность выразить свои взгляды, поможет справиться со школьными проблемами, выработать здравый христианский взгляд на жизнь, или же если он уделит время обучению их какому–нибудь ремеслу, которое пригодится им в будущем — это частью «священного служения» Богу считаться не будет. Такое догматичное отношение, несомненно, вполне объясняет ощутимо низкий процент молодых людей, выросших в семьях Свидетелей Иеговы и по достижении совершеннолетия оставшихся в рядах организации. Я припоминаю один разговор, который состоялся у меня во время служебного визита в одну из стран Центральной Америки (Белиз). Официальный представитель Общества по своей инициативе заговорил о том, что из всех молодых людей, выросших в семьях Свидетелей в этой стране, в организации не осталось ни одного. Хотя это и довольно крайний случай, во всех странах число молодых людей, покидающих организацию по достижении совершеннолетия, непропорционально велико.
Подобные организационные установки, определяющие, что является служением Богу, а что нет, глубоко укоренены в мировоззрении Свидетелей. Хорошей иллюстрацией этому может послужить обсуждение вышеупомянутых статей за 1980 год в Зале Царства города Гадсден, штат Алабама. В конце изучения старейшина Тим Грегерсон, проводивший встречу и обсуждение «Сторожевой башни», задал присутствующим вопрос: «Представьте себе сестру, у которой умер муж. После его кончины она очень сильно переживает и удручена. Кто–то из нас решил поддержать ее в скорби. Является ли это священным служением»? Зал призадумался на время, затем кто–то поднял руку и ответил: «Нет, это нельзя назвать священным служением». Тим обратил внимание аудитории на то, что в обсуждаемых статьях красной нитью проходит мысль о религиозных аспектах «поклонения» (которое входит в «священное служение»), после чего попросил присутствующих открыть в Библии слова Иакова:
Поклонение, чистое и неоскверненное в глазах Бога и Отца нашего, заключается в том, чтобы заботиться о сиротах и вдовах в их бедах и хранить себя незапятнанными миром[964].
Прочитав эти слова, он сказал, что Иаков называет заботу о вдовах «поклонением», то есть что такая забота, бесспорно, является «священным служением»[965]. Я также поднял руку и обратил внимание присутствующих на выражение «священное служение» в тринадцатой главе послания Евреям, где добрые дела и проявление щедрости к людям названы «жертвами», приносимыми христианами на духовном алтаре. Однако более типичным оказалось воздействие статей на умы Свидетелей, выраженное другим старейшиной, Дэном Грегерсоном[966]. Выслушав наши комментарии, он выразил свою неудовлетворенность и сказал: «Я бы хотел заметить, что в конце этого номера у нас есть „Вопросы читателей“, и там четко расписано, что такое священное служение». Никаких библейских подтверждений он не привел, главным для него было то, что написано в «Сторожевой башне».
В перечне дел из «Вопросов читателей», причисляемых к «священному служению», выражение из книги Евреям не упоминалось. Однако в статье было сделано краткое упоминание о том, что «делать добро и делиться с другими» подразумевает оказание помощи «нашим братьям [Свидетелям Иеговы], находящимся в нужде, переживающим какие–либо бедствия или времена подавленности»[967].Но, как и в случае с принесением «жертвы хвалы» (которая в «Сторожевой башне» была сведена к «всенародному проповедованию»), смысл указания «делать добро и делиться с другими» был также сужен до вышеупомянутых рамок и относился лишь к оказанию помощи соверующим Свидетелям, а не всем людям.
Однако сама Библия подобных ограничений на значение выражения «делать добро» не накладывает — эти слова могут иметь самый широкий смысл. То же самое можно сказать и о словосочетании «делиться с другими», четкого определения которому также не дано[968]. Опять–таки, подобное утвержденное сверху определение, накладывающее ограничения на апостольское выражение и сводящее его смысл исключительно к оказанию помощи сохристианам (то есть другим Свидетелям Иеговы) в крайних обстоятельствах, приводит к тому, что многие Свидетели проявляют отчужденное, прохладное и невнимательное отношение к своим ближним и соседям — отношение, свойственное священнику и левиту из притчи, которой Иисус ответил на вопрос о том, кто является человеку «ближним». У этих религиозных деятелей, активно занятых «священным служением», было немало более важных дел, чем какая–то там забота о пострадавшем путнике, и лишь самаритянин — человек из другой религии — пришел ему на помощь, оказавшись для него настоящим ближним[969]. Опубликованное в статье однобокое понимание не согласуется со следующими словами Иисуса:
Только так станете вы сынами своего Небесного Отца, потому что Он велит всходить солнцу и над добрыми и над злыми и посылает дождь и для праведных и для грешных. Если будете любить только тех, кто любит вас, за что вас тогда награждать? Разве сборщики податей делают не то же самое? И если вы приветливы только с друзьями, что особенного вы делаете? Разве язычники поступают не так же? Так будьте совершенны, как совершенен ваш Небесный Отец[970].
Главная цель статей, напечатанных в «Сторожевой башне» в 1980 году — вынести служение Богу в отдельную категорию дел. Была сделана попытка провести границу между просто «служением» и «священным служением» Богу, сводя последнее к ограниченному числу четко определенных «необыкновенных» дел. Действительно, обсуждаемое понятие (латрео) используется в Писании только в применении к «служению Богу (богу или богам)»[971]. Для язычников такое служение включало действия, совершаемые в храмах и специальных зданиях, особые обряды и жертвы, посвященных их божествам. У иудеев этим словом описывались дела, требуемые Заветом Закона: сюда входили обряды, жертвоприношения, праздники, служение священников. Все это очевидно. Однако христианство имеет одну кардинальную отличительную особенность: служение Богу получает в нем гораздо более широкое, всеобъемлющее значение и не ограничивается действиями, совершаемыми в специально выделенных зданиях по заранее предписанному порядку, затрагивающим лишь отдельные стороны жизни человека.
Автор статей, напечатанных в «Сторожевой Башне» в 1980 году, справедливо отмечает, что для иудеев «священное служение всегда ассоциировалось с поклонением, которым выражалось послушание Союзу закона». Однако он делает необоснованный вывод о том, что для христиан «основные необходимые действия повседневной жизни» священным служением быть не могут. В то время как «послушание Союзу закона» действительно включало в себя некоторые «необыкновенные», неповседневные дела, Закон также распространялся и на массу обыденных занятий. Закон не только предписывал периодические жертвоприношения животных, посты, священные праздники и церемонии, но также призывал к ежедневному проявлению справедливости, праведности, честности, сострадания. Заповеди Закона призывали к проявлению доброты не только к братьям–израильтянам, но и к странникам, чужеземцам, рабам, и даже животным (в том числе птицам)[972]. В основном своем большинстве израильтяне стали придавать этим указаниям минимальную важность, в отличие от церемониальных и сугубо «религиозных» аспектов жизни. Последние давали им повод для гордости, словно не повседневные дела, а именно церемонии доказывали их преданность Богу. Подобный ошибочный курс прослеживается и в «Сторожевой башне».
