Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 6. Отечник
Вашего Преосвященства Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшею слугою
Александра Жандр
1-е июня 1867.
Подготовка текста, публикация и комментарии О. И. Шафрановой.
{стр. 748}
Письма
святителя Игнатия
к Обер-прокурору Святейшего Синода
графу А. П. Толстому
Предисловие
Письма святителя Игнатия к графу Александру Петровичу Толстому (1801–1873) относятся ко времени пребывания последнего на посту Обер-прокурора Святейшего Синода. По свидетельству современников, это был один из умнейших и образованнейших людей своего времени [2155]. Т. И. Филиппов, служивший при графе Толстом чиновником особых поручений по вопросам Восточных Православных Церквей, вспоминал: «Летом 1855 года мне пришлось чрез заочное посредство познакомить графа с И. В. Киреевским, от которого, по возвращении моем в Москву, вместе с благодарностию за устроенное мной знакомство, я услышал следующие, навсегда сохранившиеся в моем сердце слова: "Легче становится жить после встречи с таким человеком, как граф Александр Петрович"» [2156].
Ввиду редкости сведений о графе Толстом приведем о нем подробную биографическую справку. Он происходил из русского дворянского рода середины XIV в. Его отец — член Государственного совета (с 1823), генерал от инфантерии (1814) граф Петр Александрович Толстой (1770–1844); мать — княжна Мария Алексеевна Голицына (1772–1826). Граф Александр Петрович Толстой родился в Санкт-Петербурге, получил до{стр. 749}машнее образование и рано начал военную службу: шестнадцати лет юнкером вступил в лейб-гвардии Артиллерийскую бригаду, через два года был переведен в гвардейскую Конную артиллерию, а еще через два года произведен в офицеры с зачислением в Кавалергардский полк и назначен адъютантом начальника штаба 1-й армии генерала И. И. Дибича (впоследствии графа Дибича-Забалканского, генерал-фельдмаршала). В 1824–1826 годах находился в походах с экспедицией по обозрению Каспийского и Азовского морей и истребления морских разбойников, принимал участие во всех военных действиях отряда и был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. По возвращении из экспедиции он оставил военную службу и в конце 1826 г. поступил в Коллегию иностранных дел и причислен к посольству в Париже (сверх штата), которое возглавлял в то время граф К. О. Поццо ди Борго. В следующем году Толстой был отправлен с дипломатическим поручением в Константинополь, откуда ездил, как сказано в его послужном списке, «в окрестные страны для военно-топографических описаний и с секретными поручениями». Затем, по объявлении в 1828 г. войны Турции, граф Толстой снова вступил в военную службу в тот же Кавалергардский полк и принимал участие в походах и военных действиях под командованием генерала Дибича. За отличие при взятии турецких крепостей Айдаса и Бургаса награжден орденами Св. Анны 3-й степени с бантом и 2-й степени с золотой шпагой с надписью «За храбрость». В августе 1829 г. Толстой назначен флигель-адъютантом к Императору Николаю I, однако после окончания войны решил продолжать службу по Министерству иностранных дел (бывшей Коллегии) и в феврале следующего года вышел в отставку. В 1830 г. он получил придворное звание камергера и назначение первым секретарем Русской миссии в Греции. Это назначение не устроило его, и он перешел в Министерство внутренних дел, возглавлявшееся в ту пору графом А. А. Закревским. В 1831 г. Толстой служит сначала управляющим, а затем директором Хозяйственного департамента (впоследствии Министерства государственных имуществ). В 1834 г. он уже действительный тайный советник, занимает пост Тверского гражданского губернатора, а с декабря 1837 г. — военного губернатора в Одессе в чине генерал-майора, с управлением и гражданской частью. Эту должность граф Толстой занимал до февраля 1840 г., когда {стр. 750} после конфликта с князем М. С. Воронцовым, новороссийским генерал-губернатором, вышел в отставку и уехал за границу. С той поры в течение пятнадцати лет он стоял в стороне от государственной и общественной деятельности. К службе граф Толстой вернулся в мае 1855 г., во время Крымской войны, когда принял должность начальника Нижегородского ополчения, и в дальнейшем занимал крупнейшие государственные посты — Обер-прокурора Синода (с 1856 по 1862 г.), затем до конца жизни был членом Государственного совета. С декабря 1856 г. — генерал-лейтенант. В 1859 г. награжден знаком отличия беспорочной службы за двадцать лет, орденом Владимира 2-й степени с мечами, крестом греческого ордена Спасителя; в 1862 г. — орденом Белого Орла. В 1839 г. избран почетным членом Одесского общества истории и древностей Российских.
Выразительную характеристику графу Толстому после назначения его Обер-прокурором Синода дал философ и публицист Н. П. Гиляров-Платонов в письме к протоиерею А. В. Горскому, профессору, а впоследствии ректору Московской Духовной академии: «Трудно найти человека, более преданного Церкви, более готового на всякое улучшение и в то же время менее склонного проводить какие-нибудь личные расчеты в управлении столь важною частию. <…> Он принадлежит к разряду тех людей, которых я не умею иначе охарактеризовать, как назвать их оптинскими христианами. Это люди, глубоко уважающие духовную жизнь, желающие видеть в духовенстве руководителей к духовной высоте жизни, жаждущие, чтобы православное христианство в России было осуществлением того, что читаем в Исааке Сиёрине, Варсонофии и проч. И он сам в своей жизни именно таков. Никто менее не способен мириться с казенностью, с формализмом и с мирскою суетой в деле Христианства» [2157]. Т. И. Филиппов в части воспоминаний о Толстом, оставшейся неопубликованной, пишет: «Назначение графа Александра Петровича Обер-прокурором Св. Синода последовало (20 сентября 1856 г.) во время пребывания Государя (Александра II. — В. В.) в Москве по случаю венчания на царство и, при всей своей неожиданности, никого не изумило, напротив, всем показалось совершенно естественным: так успел уже сложиться и отпечататься в общем представлении вполне соответствовавший этому назначению его {стр. 751} нравственный образ. Сам он принял это внезапно и мимо его воли совершившееся назначение за призвание, которому он обязан был повиноваться, и в этой мысли находил успокоение от тех внутренних тревог, которых он не мог не испытывать при живом представлении сопряженных с его избранием многоразличных и трудных задач, при его утонченной добросовестности и при ясном сознании неправильности установившихся отношений Обер-прокурора к Св. Синоду» [2158]. «Пять с половиною лет его службы в обер-прокурорской должности, — сообщает о графе Толстом Русский биографический словарь, — совпали с началом реформ царствования Императора Александра II, коснувшихся и Духовного ведомства. Изданная переписка его с Московским митрополитом Филаретом свидетельствует, что он принимал живое деятельное участие в разнообразных важных делах синодального и епархиального управления этого времени. Особенное внимание его привлекали вопросы о мерах к возвышению положения лиц Духовного ведомства — об улучшении духовно-учебной части, о правах монашествующих распоряжаться своим имуществом; к предпринятому по мысли Митрополита Филарета переводу Священного Писания на русский язык Т<олстой> относился с крайней осторожностью. "Мы весьма счастливы, что в настоящее время он у нас, — писал о графе митрополит Санкт-Петербургский Григорий, — при всем затруднении, он много помогает нам и много действует в нашу пользу"».
А. О. Смирнова рассказывает о своеобразной ревизии, которую граф Толстой провел в бытность свою тверским губернатором: «Раз он поехал в уездный город и пошел в уездный суд, вошел туда, помолился пред образом и сказал испуганным чиновникам, что у них страшный беспорядок. «Снимите-ка мне ваш образ! О, да он весь загажен мухами! Подайте мел, я вам покажу, как чистят ризу». Он вычистил его, перекрестился и поставил его в углу. «Я вам изменю киоту, за стеклом мухи не заберутся, и вы молитесь; все у вас будет в порядке». Ничего не смотрел, к великой радости оторопелых чиновников; и с чем приехал, с тем уехал…» [2159].
Толстой с сочувствием отнесся к патриотическому начинанию М. П. Погодина, когда тот начал выпускать журнал «Москвитянин». В 1841 г. Погодин записал в своем дневнике:
{стр. 752}
«Поутру был граф Толстой, с которым много говорили о России нынешней и прошедшей. Журнал ваш запретят, сказал он, потому что в нем слишком ясен Русский дух и много Православия. Есть какая-то невидимая, тайно действующая сила, которая мешает всякому добру в России. Верно, она имеет свое начало в чужих краях, трепещущих России и действующих чрез золото» [2160]. В 1832 г. Н. А. Муханов засвидетельствовал в своем дневнике, что граф Толстой нашел общий язык с А. С. Пушкиным в вопросе о патриотизме [2161].
