Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет
Обойдя весь Кипр, проповедники сели на корабль и переправились на берег Малой Азии, именно в Пергию, в Памфилии, но юный Марк, испугавшись предстоявших трудов и опасностей, возвратился в Иерусалим. Отсюда апостолы направились в Антиохию Писидийскую, как город, который, лежа на большой торговой дороге, соединявшей его с многими соседними городами, имел большое разноплеменное и разноязычное население и представлял удобное поприще для проповеди. Но проповедь апостолов на первое время была обращена не к природным писидийцам и не к грекам, которые составляли наносный слой в населении, а к иудеям, которые прибыли туда вместе с потоком римского населения, обеспечившего за ними одинаковые права с другими жителями. В городе была синагога; в первый же субботний день апостолы отправились в нее и заняли места. Слух о их прибытии успел уже распространиться по городу, и начальник синагоги предложил им, как это обыкновенно делалось по отношению к знатным и вообще известным чем-нибудь иностранцам, сказать проповедь. Тогда ап. Павел встал и, дав знак рукой, обратился к собранию с речью, которую начал словами: «Мужи израильтяне и боящиеся Бога! послушайте». Затем, передав вкратце всю чудесную историю израильского народа, бывшую подготовлением к принятию Избавителя мира, он рассказал, что этого Избавителя-Мессию начальники иудейские не признали и без всякой вины предали распятию, положили во гроб, но «Бог воскресил Его из мертвых». «И так, – говорили апостолы, – да будет известно вам, мужи братия, что ради Его возвещается вам прощение грехов». Несмотря на то что в проповеди этой наносился страшный удар иудейству, она произвела громадное впечатление, так что при выходе апостолов из синагоги их окружила толпа язычников (прозелитов), которые и просили их, чтобы они говорили о том же и в следующую субботу.
В следующую субботу синагога уже не могла вместить всех желавших послушать дивную проповедь, так как «почти весь город собрался слушать слово Божие». Но этот успех сразу же пробудил зависть у иудеев, так что они открыто выступили против апостола, и во время проповеди всячески противоречили ему и не стеснялись всевозможными злословиями. Дело дошло до того, что проповедь стала невозможной, и тогда апостолы высказали своим иудейским врагам заслуженную ими горькую истину. Обращаясь к иудеям, апостолы мужественно сказали им: «Вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот мы обращаемся к язычникам. Ибо так заповедал нам Господь через пророка Исаию, который сказал о Спасителе, что Он был предназначен во свет язычникам и во спасение до края земли». С радостью и благодарением язычники приветствовали проповедь, которой теперь исключительно им предлагались великие благословения без законнических требований иудейства. Все, кто по благодати Божией решили войти в ряды жаждавших вечной жизни, принимали веру. Более и более начало распространяться слово Господне. Но иудеи были сильны в городе, где они держали в своих руках всю торговлю, и поэтому добились даже того, что римские власти приняли их сторону и апостолы должны были удалиться из Антиохии и направились в город Иконию, где они и могли успокоиться от пережитого волнения, потому что сюда уже не простиралась власть римского пропретора. А оставленные ими в Антиохии ученики «исполнялись радости и Духа Святого».
В Иконии повторилось то же самое, что и в Антиохии. Проповедь апостолов имела большой успех, «уверовало великое множество иудеев и эллинов»; но этот успех возбудил и раздражил неверующих иудеев. Возбуждение было так сильно, что город разделился на две половины, из которых одни были на стороне иудеев, а другие на стороне апостолов. Наконец дело дошло до того, что вожаки враждебной партии из иудеев и язычников составили заговор убить апостолов. Об этом им заблаговременно дано было знать, и они еще раз должны были спасаться бегством. Оставляя тетрархию Иконийскую, они все еще продолжали путь большой дорогой и, пройдя шестьдесят верст, достигли округа Антиоха IV, царя Коммагенского, и вступили в маленький город Дистру Ликаонийскую.
Как в самой Листре, так и в прилегающих селениях апостолы, по-видимому, проповедовали с успехом и оставались на некоторое время. При одном случае ап. Павел заметил среди своих слушателей человека, который был калека от рождения. Его очевидная жажда послушать заставила его выдвинуться вперед к апостолу, как человеку, который мог совершать чудесные дела. И он не ошибся. Устремив на больного свой взор, апостол громким голосом воскликнул: «Встань прямо!» Встрепенувшись от чудесной силы, калека встал и начал ходить. Все присутствовавшие поражены были этим событием, и многие в толпе от неописанного изумления закричали: «Боги в образе человеческом сошли к нам!» – и называли Варнаву Зевесом, а Павла Эрмием, «потому что он начальствовал в слове». Молва эта разнеслась по городу, и скоро появился даже жрец Зевеса, который привел волов и принес венки для совершения жертвоприношения. Не понимая туземного наречия, апостолы лишь после всех узнали, что их хотели сделать предметом идолопоклонства. Но когда они услышали об этом, то при своем живом сознании страшного величия единого истинного Бога были до такой степени поражены ужасом, как это едва ли и могли понять язычники: разрывая свои одежды, они с криками бросились к толпе, увещевали и умоляли ее верить, что они лишь обыкновенные смертные, подобные им самим, и что самой целью их миссии было отвращать их от этого пустого идолопоклонства к единому, живому и истинному Богу, который сотворил и небо, и землю, и море, и все, что в них. Таким образом, малопомалу заставив толпу обратить внимание на свои увещания, они объяснили, что в течение прошлых поколений Бог как бы попускал всем народам ходить своими путями и не давал им особенных откровений; но даже и в те дни Он не переставал свидетельствовать о себе благодеяниями, подавая им с неба «дожди и времена плодоносные, и исполняя пищей и веселием сердца наши». Проповедь эта заставила народ разубедиться в своем заблуждении и оставить мысль о жертвоприношении, а апостолы продолжали благовествовать им о Христе. Но скоро проповедь их была прервана самым грубым образом. Из Антиохии и Иконии прибыло несколько иудеев, которые и начали возбуждать народ против апостолов, говоря: «Они не говорят ничего истинного, а все лгут». И им настолько удалось возбудить этот ветреный народ, что чернь быстро предалась мятежу и буйству. Она стала побивать ап. Павла камнями, и, думая, что он уже мертв, вытащила его за город, и там бросила. Но апостол был жив, и, когда он очнулся, ученики перенесли его тайком в город, где он и оправился от страшного потрясения. После столь жестокого обращения, очевидно, невозможно было оставаться в Листре, и апостолы оставили этот город и направились в Дервию, где они и могли успокоиться от трудов и потрясений, так как злейшие враги их, ничего не зная о том, что ап. Павел ожил, не могли преследовать их там.
Дервия представляла собой последний пункт их миссионерского путешествия, и отсюда апостолы решили возвратиться в Антиохию. Но они не пошли ближайшим путем – через Тарс, а несмотря на все перенесенные опасности, решили возвратиться тем же путем, которым прибыли, чтобы по пути вновь побывать в только что посещенных городах и укрепить в них верующих. И вот, проходя опять через Листру, Иконию и Антиохию Писидийскую, они «утверждали души учеников, увещевая пребывать в вере и научая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». При этом в каждой церкви рукополагали пресвитеров, вверяя им на попечение новообращенную паству. Из приморского города Атталии они наконец отплыли в Антиохию, и там на собрании всей церкви «рассказали все, что совершил Бог с ними, и как Он отверз дверь веры язычникам».
Некоторое время миссионеры-апостолы мирно отдыхали от своих трудов среди общины христиан Антиохии, которые, хотя и состояли из различных народов, как иудеев, так и язычников, жили между собой в братской любви и полном согласии. Но этот мир скоро нарушен был вторжением опасных лжебратий, которые, прибыв из Иудеи и будучи крайними ревнителями Моисеева закона, стали учить, что в царстве Христовом не может быть полного равенства между иудеями и язычниками, и что последние, чтобы спастись, обязательно должны пройти ступень иудейства и подвергнуться обрезанию. Эти ревнители, очевидно, были из тех обращенцев, которые вступили в церковь из сильной фарисейской партии и, пропитанные закваской фарисейства, хотели и в церкви Христовой придерживаться своих воззрений. Такое требование грозило большой опасностью, так как внесло бы ложное понятие об отношении закона к Евангелию, Моисея к Христу, давая мысль о том, будто искупительная заслуга Христа была недостаточна сама по себе и что ее нужно было восполнять делами Моисеева закона.
