Никодим Святогорец - Поучения
Кто может измерить расстояние между тьмой, в которой мы находились и этой высотой, на которую возвел нас Господь? Приговоренные к аду, мы вдруг становимся способными получить в наследие славу Царства Божия. Серафимы изумляются, видя такую перемену, а мы даже не желаем хоть немного почувствовать это своим сердцем. Евангелист Иоанн и апостол Павел были восхищены открывшейся им беспредельной любовью Божией и первый сказал: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16), а второй: Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32). А мы обо всем этом не хотим и думать.
Воистину нам необходимо часто повторять себе слова, сказанные небошественным Дионисием Ареопагитом, что Бог выходит из Самого Себя, будучи движим неизреченной любовью ко всему Своему творению, особенно же к человеку. Тот, Кто выше всех, сходит к тем, которые внизу, чтобы подарить им Свою благость: «Истины ради осмелимся также сказать и то, что и Сам являющийся Причиной всего — благодаря любви к прекрасному и добру во всем — по избытку любовной благости оказывается за пределами Себя, будучи привлекаем ко всему сущему Промыслом, словно благостью, влечением и любовью. Из состояния, запредельно все превышающего, Он низводится сверхсущественной неотделимой от Него выводящей вовне силой» (О божественных именах. 4, 13).
Подумаем еще об одном великом даре, данном нам Господом. Он, предвидя безумие, из‑за которого мы растеряем все подаренное Им богатство нашего спасения и низвергнемся с высоты благодати в бездну греха, указал нам путь покаяния, идя по которому, мы вновь сможем вернуться к прежней благодати. Потому и святой Исаак Сирин назвал покаяние «благодатью после благодати». Как непостижима любовь Бога к людям! Любви, подобной этой, нам не найти среди людей. Однако, несмотря на все это, мы остаемся неразумными и бесчувственными. Если человек окажет нам какой‑нибудь небольшой знак любви, то мы тотчас благодарим его.
Как же страшна наша неслыханная неблагодарность по отношению к Богу в ответ на все Его бесчисленные благодеяния, явленные нам! Такой неблагодарности нет даже у демонов, потому что они, не получив таких, как мы, даров, когда‑то отпали от Бога и с тех пор так и остаются в своем отступничестве. Какими признательными должны мы быть Господу за то, что Он проявил к нам такую снисходительность, в то время как падших ангелов Он наказал строго. Любовь Божия к нам так велика, что никакие наши грехи, как бы велики они ни были, не смогут угасить ее.
Задумаемся также над тем, посредством чего Господь явил нам это великое благо — Свое Божественное Вочеловечение. Это — предельное смирение, которое Он на Себя принял и сделал человеческую природу приобщенной Своему Божеству. Это смирение пророк Давид называет приклонением Небес: И приклони Небеса, и сниде (Пс. 17, 10), а апостол Павел называет его умалением: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2, 6—7). Также святитель Григорий Богослов, объясняя, что это за умаление, говорит: «Полнота умаляет Свою славу до малейшей степени, чтобы я, приняв Эту Полноту, смог воссиять Ее славой в полной мере» («Беседа на Рождество Христово»),
А святитель Василий Великий, рассуждая о Божественном снисхождении и сравнивая его с творением всего мира, замечает: «Бог благоволил сострадать немощам нашим и даже смог снизойти до самой нашей немощи. Ибо превосходство Его силы доказывают не столько небо, земля, обширность морей, живущее в водах и на суше, растения, звезды, воздух, времена года и разнообразное украшение вселенной, сколько то, что невместимыи Бог мог посредством плоти бесстрастно вступить в борьбу со смертью, чтобы собственным Своим страданием даровать нам бесстрастие» («О Святом Духе», гл. 8).
Тем, что Он принял на Себя человеческое естество, Он не только лишил Себя славы, блаженства и покоя, какие подобают столь высокому Существу, но пострадал прежде всего от того, от чего страдает человек в этом мире — от болезненных трудов, от терпения поношений, от мучений и, в конце концов, от Крестной смерти, как об этом написано в Послании к евреям: Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел Крест, пренебрегши посрамление (Евр. 12, 2).
Как много сделал для нас Господь, претерпев ради нашего спасения бездну мук и оскорблений! Видя это, всякий ум приходит в исступление и всякий язык умолкает. Сыну Человеческому стоило сказать только одно слово Своему Небесному Отцу — и к Нему тотчас пришла бы помощь. Но вместо этого Он захотел освободить нас от власти тьмы, пролив Свою драгоценную и Божественную Кровь. Как нам возблагодарить Его за то, что Он для того, чтобы мы жили вечно, принес в жертву Самого Себя? Мог ли Бог сделать для нас что‑либо большее, чем Крестная Жертва, принесенная воплощенным Словом Божиим? Неужели Бог многого потребовал от нас, повелев нам соблюдать Его заповеди? Конечно, нет.
Раскаемся же в нашей неблагодарности к Богу любви. Предадим самих себя Ему, потому что Он нас создал и спас такою ценой. Будем в смирении просить Его, чтобы Он огнем Своей любви сжег всю нашу неблагодарность, чтобы засияла в нас Его любовь и чтобы мы в этом мире не любили ничего больше, чем Его. Не будем же больше оскорблять Его своими грехами, но послужим Ему от всего сердца, говоря со святым Давидом: Господи, аз раб Твой (Пс. 115, 7).
