Летописец, Нестор - Патерик Печерский или Отечник
И так ежедневно преподобный отец наш Феодосий учил свою братию, утешая и запрещая ослабевать в нестяжании и прочих добродетелях, но все усиливать подвиги. А Господь помогал ему и подтверждал слова его столь великими происходившими чудесами.
Все ночи преподобный проводил без сна, со слезами воздавая хвалу Богу и часто преклоняя колена к земле, и часто слышали это церковные уставщики. Когда наступало время утреннему пению, и уставщики приходили принять от него благословение, тогда те из них, кто приходили к келии его тихо, слышали, как он молится и много плачет и часто бьет о землю головой. Поэтому уставщик, отойдя немного, начинал стучать, громко, и преподобный, услыхав топот, умолкал, притворяясь, что спит, когда же тот стучал и говорил: "Благослови, отче", преподобный продолжал молчать, так что лишь после троекратного стука и слов "благослови, отче" святой, как бы встав, от сна, говорил: "Господь наш Иисус Христос да благословит тебя, чадо!" Раньше всех оказывался он в церкви и так, по рассказам, делал он всякую ночь.
Во время игуменства своего, кроме сказанных, подвизался он и другими трудами, не только ради своего спасения, но и спасения врученного ему стада.
Никогда не видали его лежащим, но когда, по телесной немощи, хотел он уснуть после повечерия, тогда он засыпал немного, сидя, и затем, встав на ночное пение, клал поклоны.
Также никогда не видали, чтоб он лил воду на свое тело, но умывал только руки и лицо.
Если же для братии бывало угощение, то он сам всегда ел сухой хлеб, зелень, сваренную без масла, и пил воду. Никогда не видали его сидящим на трапезе дряхлым или насупившимся, но с лицом веселым, светящимся благодатью Божией.
Ежегодно, на пост святой четыредесятницы, преподобный отец наш Феодосий уходил в пещеру (где потом было положено честное его тело) и там затворялся до наступления цветоносной недели. В пятницу же пред той неделей, во время вечерни, приходил к братии и, став в церковных дверях, поучал их и утешал за их подвиг в посте и себя уничтожал перед ними, как будто он в сравнении с ними не постился и одной недели.
Часто преподобный от пещеры этой, в которой, с ведома братии, затворялся, вставал ночью, тайно, и уходил один на монастырский хутор, и там пребывал один в пещере, в сокровенном месте, о чем знал один Бог. И оттуда, опять ночью пред пятницей, раньше цветоносной недели, приходил в первую пещеру, и потом выходил из нее к братии, так что они думали, что он провел в ней все дни поста.
Великие скорби и искушения творили тогда в пещере злые духи преподобному: наносили ему раны, как рассказывают о святом Великом Антонии Египетском. Но Тот, кто явился тому подвижнику, повелевая дерзать, Тот и преподобному Феодосию невидимо с неба подавал силу на победу над ними. И, как ни гнали его враги, он пребывал один в такой темной пещере и не убоялся множества волков князя тьмы, но стоял крепко, как добрый воин Христов, молитвой и постом отгонял их от себя, так что потом они не смели приступить к нему, но только издали искушали его помыслами.
Однажды, когда после повечерия он хотел немного уснуть и сел (потому что никогда он не лежал), раздался в пещере громкий вопль множества бесов, как будто одни ездили на колеснице, другие били в тимпаны, иные сопели в сопелки и производили вместе такой шум, что пещера тряслась. Слыша все это, преподобный не убоялся, не ужаснулся, но, оградив себя оружием креста и вставши, начинал петь псалтирь, и тогда тот шум и голоса притихали. Когда же после молитвы он садился, опять слышался, как и прежде, голос бесчисленных бесов. А преподобный вставал опять и начинал пение псалмов. Так много дней и много ночей досаждали ему злые духи, не давая ему нисколько уснуть, пока он не победил их совершенно благодатью Божией и получил над ними такую власть, что они и издали не смели приступить к тому месту, где преподобный творил молитву, но бегали от него. Это подтвердилось многими чудесами, об одном из которых расскажем.
В келии, где пеклись хлебы для братии, бесы причиняли немалый вред: то рассыпали муку, то разливали дрожжи, приготовленные для хлебного теста, то делали другие неприятности. Старший из пекарей пришел к преподобному Феодосию и рассказал ему все. Преподобный в тот же вечер, пошел в ту келию и, затворив за собой двери, пробыл в ней, молясь а,о утрени, и с тех пор бесы не являлись на том месте и не причиняли больше вреда.
Однажды пришел к преподобному отцу нашему Феодосию брат из одного монастырского селения и сказал: "В хлеве, куда запираем скот, теперь жилище бесов, и они делают большой ущерб, не давая скоту есть. Часто и священник читает молитву, окропляя хлев святой водой, но нет никакого успеха". Тогда преподобный вооружившись молитвой и постом, пришел в то село. Вошел вечером в хлев и, затворивши двери, в молитве пробыл там до утра. И с того часа бесы не являлись на том месте, как и в пекарне, и никому не могли приносить в том селе вреда.
Не только сам преподобный побеждал бесовскую силу, но если он слышал, что кто-то из братии терпит брань от бесовских мечтаний, он призывал его, поучал и наставлял стать крепко против козней диавольских, не колебаться и не ослабевать от нападения их, не отходить от того места, но ограждаться молитвой и постом и призывать всегда Бога на победу злого беса. Рассказывал он им и случай, бывший с ним самим.
"В одну, - говорил он, - ночь, когда я в келии пел обычные псалмы, стал предо мной черный пес, так что мне нельзя было положить поклон. Долго стоял он предо мной и, когда я хотел ударить его, он стал невидим. Тогда страх и трепет объял меня в такой степени, что я захотел бы бежать с того места, если б Господь не помог мне. Немного придя в себя от ужаса, начал я прилежно молить Бога и класть частые поклоны, и страх сошел с меня, так что с тех пор я не стал бояться искушений бесовских, если они и являлись пред глазами моими". Кроме этих, говорил он им и другие слова, укрепляя их против злых духов, и так отпускал их, радующихся и славящих Бога за такое наставление доблестного наставника и учителя их.
Вот что о том же самом рассказал блаженному Нестору один из братии, названный выше Иларион: "Великое досаждение причиняли мне в келии злые бесы. Когда ложился я ночью на ложе мое, являлось множество бесов, и, взявши меня за волосы, топтали и волочили меня. Я, не могши более терпеть, рассказал об этой пакости преподобному Феодосию, и хотел с того места перейти в другую келию. Преподобный же умолял меня, говоря: "Нет, брат, не уходи, чтоб не похвалились над тобой злые бесы, что победили тебя и обратили в бегство, и тогда начнут делать тебе еще большее зло, как получившие власть над тобой. Но молись прилежно Богу в келии своей, и Бог, видя терпение твое, подаст тебе победу, так что они не посмеют и приблизиться к тебе". Я же снова сказал ему: "Прошу тебя о том, отче, потому что с этих пор не могу оставаться в этой келии, из-за множества живущих в ней бесов". Тогда преподобный перекрестил меня и сказал: "Иди, брат, в келию свою, и с этих пор лукавые бесы не будут более издеваться над тобой, и не будешь ты более видеть их". Я же с верой поклонился преподобному и ушел, и с тех пор пронырливые бесы не смели приблизиться к моей келии, - были изгнаны молитвами преподобного Феодосия.
С таким мужеством против врагов невидимых соединял преподобный отец наш Феодосий мужество и против видимых врагов Божиих.
Имел он обычай часто вставать ночью и тайно ходить к жидам и мужественно препираться с ними за Христа, укоряя и досаждая им, нарицая их отступниками закона и богоубийцами. Много желал он быть убитым за исповедание веры Христовой, особенно же, как истинный подражатель Христов, от руки тех, которые убили Христа.
Вместе с тем мужественный сей преподобный желал пострадать и за исповедание правды, и вот что достоверно было.
Спустя немалое время после того, как стал он игуменом, случилась, по наущению лукавого врага, вражда между тремя русскими князьями, братьями по рождению. Два брата - Святослав, князь Черниговский, и Всеволод, князь Переяславский, - вступили в борьбу со старшим братом своим, христолюбивым князем Киевским Изяславом, прогнали его из стольного города Киева и сами заняли этот город. Преподобному отцу нашему Феодосию они послали приглашение прийти к ним на обед, но преподобный, видя, что несправедливо изгнан христолюбивый князь Изяслав, с дерзновением отвечал посланному: "Неприлично мне идти на пир Иезавели и вкусить блюд, полных крови и убийства". После длинного наставления, он отпустил посланного, говоря: "Прошу тебя передать все это пославшим тебя". Услыхав это, князья не разгневались на него, зная его как праведника, но и не послушались его и устремились изгонять брата своего, и выгнали его вовсе из той области, затем возвратились назад, и Святослав сел в Киеве на престоле Изяслава, а Всеволод, как младший, отправился в свою Переяславскую область. Тогда преподобный отец наш Феодосий, исполненный Святого Духа, начал непрестанно обличать князя Святослава за то, что он сделал неправду, занял незаконно престол и, изгнав своего старшего брата, как бы изгнал родного своего отца. Иногда преподобный посылал к нему письма, иногда же пред вельможами, приходящими в монастырь, укорял его за неправильное изгнание брата, прося передать князю эти укоры. Наконец, написал ему длинное письмо, обличая его такими словами: "Голос крови брата твоего вопиет к небу, как кровь Авеля на Каина". Привел он также имена многих других древних братоненавистников, гонителей и убийц, выставил на вид все его дела. Написав так, он отправил письмо князю. Князь, прочтя это послание, разгневался и, бросив его на землю, рыкал как лев над преподобным, и оттого разнесся слух, что преподобный Феодосий будет осужден на заточение; тогда братия, находясь в великой печали, молила преподобного, перестать обличать князя, также многие бояре приходили и рассказывали о гневе княжеском, советовали не противиться ему, ибо, - говорили они, - он пошлет тебя в заточение. Преподобный же, слыша, что ему говорят о заточении, возрадовался духом и сказал: "Много радуюсь я о том, братие, и нет для меня ничего блаженнее в этой жизни, как быть изгнанным ради правды. Разве смутит меня лишение богатства и имений или опечалит меня расставание с детьми или селами моими; ничего из этого не внесли мы с собой в этот мир, но родились нагими, и так же надо нам нагими отойти из этого мира. Поэтому я готов или на заточение, или на смерть". И с тех пор начал он еще более укорять князя за братоненавистничество, желая быть заточенным. Но князь, хотя и сильно был разгневан на преподобного, но не дерзнул сделать ему никакого зла, ибо знал его как мужа праведного и преподобного, так что и прежде завидовал часто брату своему Изяславу, имевшему в своей области такого светильника, как о том поведал слышавший сам от князя инок Павел, игумен одного из монастырей Святославовой области. Наконец, преподобный отец наш Феодосий, по многократным мольбам братии и вельмож, главным же образом, поняв, что не успеет ничего сделать с князем такими укорами, перестал обличать его и с тех пор задумал убедить его мольбами возвратить брату его область.
