Ольга Голосова - Толкования на Евангельские притчи. «Рече Господь…»
Христос не хочет, чтобы уничтожались в церковной ограде плевелы, находящиеся рядом с пшеницей еще и потому, что желает научить нас терпению, а грешникам показать Свое милосердие. Св. Иоанн Златоуст говорит, что это не значит, что Господь не запрещает останавливать лжеучителей. Нужно с ними бороться, но бороться достойными, евангельскими методами. Но ни в коем случае нельзя в этой борьбе прибегать к насилию как это, к великому сожалению, иногда имело место в церковной истории. Святые Отцы предостерегают от чрезмерной ревности, говоря: «Ревность, хотящая победить всякое зло, сама есть великое зло», ибо может принести много вреда. Совесть христианина не должна гореть тем злом, которое он видит. Он призван укротит зло в самом себе.
<…> Христос говорит: Оставьте расти вместе то и другое до жатвы, а жатва есть кончина века. Блж. Августин поясняет: «Итак, Церковь до конца века будет совмещать в себе добрых и злых, без вреда для добрых. Если и оказываются в Церкви плевелы, то это не препятствует нашей вере и любви; усматривая плевелы в Церкви, мы не должны от нее отпадать. Нам должно только стараться самим быть пшеницею, чтобы, когда пшеница будет собираема в житницы Господа, наши труды и попечения не остались бесплодными». <…> И в XX веке сколько людей было вдохновлено примером стойкости новомучеников и исповедников Российских!
Святые Отцы уподобляют Церковь Христову Ноеву ковчегу, в котором вместе с чистыми были и нечистые животные. Церковь уподобляется еще и неводу, в который вместе с рыбой попадают и разные гады. Разные люди — и грешники и праведники — составляют Церковь, Тело Христово. Есть в ней люди, достигшие вершин духовного совершенства, а есть духовные младенцы. Новоначальных надо беречь, а не соблазнять и отталкивать, как немощных членов Церкви, «ревностью не по разуму».
Потапов Виктор, прот. Евангельские притчи. Вашингтон, 1995.Притча о горчичном зерне
Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (Мф. 13, 31–32).
И сказал [Христос]: чему уподобим Царствие Божие? Оно — как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные (Мк. 4, 30–32).
Блж. Иероним Стридонский (по св. евангелисту Матфею)
Господь сидел на корабле, а толпа стояла на берегу: она была вдали, а ученики слушали, стоя ближе. Он предложил им и другую притчу подобно богатому домохозяину, который подкрепляет приглашенных гостей различными яствами, чтобы каждый соответственно свойствам своего чрева получил соответственное питание. Поэтому и о предыдущей притче [евангелист] сказал не: другую, а: иную, ибо если бы он обозначил ее словом, другую, то мы не могли бы ожидать третьей; но он сказал иную, чтобы последовали затем еще многие другие.
Да не будет тягостно читателю то, что мы предлагаем притчи в целом виде; потому что то, что таинственно, должно быть изъяснено гораздо полнее, чтобы чрезмерной краткостью не вводить большее значение сравнительно с тем, что изъясняется. Царство Небесное это есть проповедование Евангелия и уразумение Писания, ведущее к жизни, а также и то, о чем говорится иудеям: Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его. Итак, этого именно рода царство подобно зерну горчицы, которое человек взял и посеял на поле своем. Под человеком, который сеет на поле своем, весьма многими понимается Спаситель, потому что Он сеет в душах верующих. Другие понимают самого человека, сеющего на поле своем, то есть в себе самом и в сердце своем. Кто есть тот, который сеет, как не наши дух и чувство, которые, принимая семя проповеди и согревая посеянное влагой веры, дают ему силу пустить росток на поле груди своей. Учение евангельское есть самое краткое из всех учений. На первый взгляд оно даже как будто не имеет возможности внушить доверие к своей истинности, проповедуя, что Бог есть человек, что Бог умер, и проповедуя о соблазне [для всех] — Кресте. Сравни учение этого рода с учениями философов, с книгами их, с блестящим красноречием, с изысканностью слога их речей, и ты увидишь, насколько меньше прочих семян посевы Евангелия. Но когда те учения возрастут, то не обнаруживают в себе ничего затрагивающего, пылкого, жизненного; в них вскипает только вялое, изможденное, слабое и быстро производит злак, траву, которая быстро же и засыхает, и пропадает. А эта проповедь [то есть проповедь Евангелия], кажущаяся вначале незначительной, когда она посеяна, — в душе ли верующего, или во всем мире, — не превращается в злак, а вырастает в целое дерево, так что птицы небесные, — под которыми мы должны подразумевать или души верующих, или силы, непрестанно занятые служением Богу, — приходят и живут в ветвях его. Под ветвями евангельского дерева, вырастающего из зерна горчицы, мне кажется, нужно понимать различие догматов, на которых успокаивается каждая из вышеуказанных птиц. Возьмем и мы крылья голубя чтобы, возносясь в высоту, мы могли жить на ветвях этого дерева и устраивать себе гнездышки из учений, и, убегая земного, спешить к небесному. Читая о зерне горчичном, меньшем (из) всех зерен, и о том, что ученики говорят в Евангелии: Господи, умножь в нас веру (Лк. 17, 5), а также и ответ Спасителя им: Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас (Лк. 17, 6), многие думают, что или апостолы просили малой веры, или Господь был в сомнении относительно их малой веры, хотя, как известно, апостол Павел веру, сравненную с зерном горчицы, считал величайшей. В самом деле, что говорит он? Если я буду иметь всю веру, так что мог бы и горы переставлять, а любви не имею, то это для меня нисколько не полезно (ср.: 1 Кор. 13, 2–3). Таким образом, то, что по слову Господа совершается верой, подобно горчичному зерну, по учению апостола, может осуществиться только верой во всем ее объеме.
Иероним Стридонский, блж. Толкование Евангелия. Минск: «Лучи Софии», 2008.Блж. Феофилакт Болгарский (по св. евангелисту Матфею)
Горчичное зерно — это проповедь и апостолы. Ибо, хотя их, по-видимому, и немного было, они объяли всю вселенную, так что птицы небесные, то есть те, которые имеют легкую и взлетающую ввысь мысль, отдыхают на них. Итак, будь же и ты горчичным зерном, малым по виду (ибо не должно хвалиться добродетелью), но теплым, ревностным, пылким и обличительным, ибо в таком случае ты делаешься больше «зелени», то есть слабых и несовершенных, сам, будучи совершенным, так что и птицы небесные, то есть Ангелы, будут отдыхать на тебе, ведущем ангельскую жизнь. Ибо и они радуются о праведных.
Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Матфея. М.: «Лепта», 2007.Евфимий Зигабен (по св. евангелисту Матфею)
Зерну горчичному уподобил проповедь (евангельскую): малозаметная и простая по выражению, она настолько возросла, что и аттическая, возбуждавшая удивление своими умствованиями, философия греков была закрыта величием выраженного просто Евангелия.
Царством Небесным здесь называет учение веры, как залог Царства Небесного. Уподобляет же его зерну горчичному, потому что оно сеялось в кратких и немногих словах, так как ученики вначале не могли вместить большего. Поэтому и пророк некогда назвал его сокращенным словом (см.: Ис. 10, 23). Но будучи возделано, оно возрастает напоением Божественного Духа, превосходит всякое другое учение и является выше всех. Этою притчею Господь предсказывает возрастание проповеди (евангельской). О человеке сеявшем и поле мы сказали уже в предыдущей притче. Полем называется мир и по той еще причине, что в нем сеется и возделывается разумное семя.
Притча обозначает и рассказ: положил еси нас в притчу во языцех (Пс. 43, 15); иногда — загадочную речь: уразумеет жепритчу и темное слово (Притч. 1, 6); и — подобие, как предлагаемые здесь притчи; кроме того — иносказательную речь: Сыне человечь, повеждь повесть и рцы притчу на дом Израилев… орел великий, великокрилый…, называя орлом царя ассирийского (Иез. 17, 2–3); наконец — означает и образ, когда, напр. ап. Павел (Евр. 11, 19) говорит об Аврааме, что он, приняв обетования, принес в жертву своего единородного сына; темже того и в притче прият, т. е. в образе <…> семя, самое малое по своему количеству, но самое большее по качеству, или силе; посему оно и возрастает в величину. По подобию этого семени и ученики, будучи небольшим стадом, возросли в бесчисленное.
