Ефрем Сирин - Творения. Том 2
Смерть внезапно угасила светильник, освещавший тех, которые во мраке; Господь Твой поял тебя у нас. Ты блажен, потому что упокоился от трудов своих!
Не о том плачем, что упокоился ты, ибо смерть праведных есть упокоение. Но печалимся о себе самих, ибо лишились своего попечителя.
Ты блажен, потому что одержал победу и увенчан за бдение, пост и молитву; мы провидим уготованный для тебя чертог, ожидаем для тебя Царства. Ты — лучший из славных; ты — сообщник и друг совершенных; ты — звезда между просиявшими; ты — добрый делатель среди тружеников. Ты — непорочный из подвижников, твоя верность подобна Самуиловой; твоя нищета подобна Илииной; твоя нестяжательность подобна Елисеевой. Ревность твоя подобна Маттафиевой; целомудрие твое подобно Иосифову; кротость твоя подобна Моисеевой.
Духовным оком взирал ты на пророков и апостолов, их изображал в членах своих, их напечатлевал в себе.
Кто взирал на тебя, тот видел в тебе и их; в тебе изображалось их целомудрие; в тебе напечатлена была их непорочность. Ты облечен был строгостью их жизни, препоясан их любовью; плоть твоя украшены была их постами, и из поста твоего истекали молитвы.
Находящихся вдали учила молва о тебе; вблизи наставляли дела твои. И ближним, и дальним был ты зерцалом, на тебя взирали все и украшались.
Труд твой собрал для тебя блага, попечительность твоя умножила твои сокровища; дальним доставлял ты пользу молвой о тебе, ближним — делами твоими.
Неискусным помогало увещание твое, совершенным — учение твое, падающим — подкрепление твое, падшим — пособие твое. Утружденным полезно было ободрение твое, беспечным — вразумление твое. Для всех служил ты образцом всяких добродетелей, чтобы видящие тебя подражали им.
Ты радовался, если кто уподоблялся тебе, скорбел, если кто нерадив был о сем; молился о том, чтобы всякий был подражателем добрых дел твоих.
Апостол, который был всем для всех, — и тебя научил быть всем для всех. С высокими был ты высок, и с малыми приводил себя в равенство. Умалял ты себя с последними, чтобы они возвеличились с тобой и стали подражать твоему образу жизни. Из очей твоих днем и ночью изливался обильный поток.
Но бывали и скромная улыбка на устах твоих, и приятность в речах твоих; из сугубой сокровищницы раздавал ты двоякое богатство: и скорбящим, и радующимся.
Зерцалом был ты у нас и светлым образом; всякий в тебе усматривал себя; всякий, взирая на тебя, осуждал сам себя. Взирали на тебя празднолюбивые и твоей рачительностью побуждались к деятельности; взирали на тебя ленивые и исправлялись от лености.
Выговор твой вразумлял слабого; преспеяние твое придавало силы побеждающему. Просиял ты подвигом поста, прославился воздержанием. Не посрамил ты чистоты своей; прекрасен ты был целомудрием своим.
Две великие заповеди: возлюбиши Господа Бога твоего… и… искренняго твоего (Мф. 22:37, 39), — совокупил ты воедино своей ровно пламенеющей любовью. И Богу, и человеку вполне воздал должное.
Внимал ты закону, чтобы исполнить его на деле, приступал к делу, чтобы совершить. Милостыни и молитвы твои видимы повсюду. Кто принял от тебя милостыню, те богаты; кто пользовался твоими молитвами, те возрадовались. Молитва — духовная колесница, возносящаяся с земли на небо. На нее взошел ты невидимо, как Илия видимо; с нее ясно узрел невидимого Бога.
Ныне, отец, даруй сонму сынов твоих такое наследие, которое охраняло бы их от вражеских тенет и сетей. Изнурена была плоть твоя, не знала ни омовений водой, ни умащения елеем. Нечистоты, покрывавшие кожу твою, служили к очищению от скверн духа твоего. Бдением твоим охранялись богатства твои, неусыпностью — сокровища твои. Когда немощные днем спали, труд твой приумножал достояние твое.
Ни снег не препятствовал тебе сеять, ни зной — насаждать; что посеяно и насажено было постом твоим, то напоялось слезами бдения твоего. Часа праздного не видали у тебя, достославный. Кто не заимствовался из сокровищницы твоей? Кто не обогащался твоими сокровищами? Кого не веселило лицо твое? Кого не опечалила кончина твоя? Бдением и воздержанием очи твои преоборали (преодолели) сон.
Среди спящих уподоблялся ты неусыпным Ангелам. Ангел возбуждал тебя от сна, и ты преклонял выю свою и молился о том, чтобы приняты были жертвы твои. Сам себя соделал ты жертвой; душу свою возносил в жертву Богу. Уста твои воздерживались от хлеба, сердце воздерживалось от греха.
Добровольный избрал ты для себя пост, чтобы постились и уста твои, и сердце твое. Вкусные яства ты предоставил сластолюбцам, твоей же пищей был хлеб печали (Пс. 126:2).
Ты обличал тех, которые едят мяса и снедают сынов человеческих; а твои уста воздерживались от вина. Неутомимо обуздывал ты плоть свою, чтобы не восстала она против обета твоего; уста свои вооружал песнопениями Духа Святаго.
Как друзьям не оплакивать того, чьи победы так славны? Кто может не скорбеть о торжестве собравшего такие сокровища?
Плакать, скорбеть, облечься печалью должно братство наше, которое смертью твоей внезапно лишено богатого сокровища словес твоих. Сетуют и утешаются, скорбят и торжествуют сонмы учеников твоих, светлые лики сынов твоих.
Смерть твоя ввергает их в скорбь, а слава твоя радует их. Когда обращают взоры и видят, что нет тебя с ними, проливают горькие слезы. А когда размыслят о славном подвиге твоем, исполняются всякой радости.
Кто тебя, достославный, поял из сонма Святой Церкви? Кто непорочность твою удалил от служения земнородных? Кто дунул на светильник твой и угасил свет очей твоих? Кто заградил источник учения в святой Церкви?
Он всегда напоял и взращивал плоды в сердце слушающих. Кто снял венец с главы народной, и внезапно опустело место твое?
Но не скорби о том, что почил ты; Господь твой ввел тебя в брачный чертог. Блажен ты, потому что блаженствуешь среди святых в горнем Царстве.
Благословен Тот, Кто освободил тебя от трудов и положил конец борьбе твоей!
Молись и проси о всех нас, чтобы сподобиться нам зреть тебя в брачном чертоге, и вместе с тобой возрадоваться и насладиться блаженством в Небесном Царстве.
Хвала Господу твоему во все времена! Ему благодарение и славословие от мертвых и живых в роды родов! Аминь, аминь.
На кончину иерея
Смерть — святым блаженство, праведным — радость, а грешникам — скорбь, нечестивым — отчаяние.
Добрые в день отшествия не чувствуют ни страха, ни болезни; а злые трепещут смерти, зная, что ожидает их Суд.
Кто облечен плотью, тот болезнует в день смерти; сама природа учит человека сетовать о ближнем своем.
Каков кто сам, такова и скорбь о нем. По жизни каждого — смерть его, но и плач о нем различен.
Твоя смерть, отец наш, и многоболезненна, и многоутешительна вместе. Кто не будет сетовать о смерти твоей? Но кого и не утешит упование твое?
Тебя, иерей, с чистым сердцем служивший Святому во святилище, — тебя взыскует священный алтарь, которому так прекрасно служил ты. Ждет он, когда опять придешь и будешь, как и прежде, совершать священнодействие.
Умолкло слово твое во храме, умолкла цевница твоя при богослужении. С сожалением домогаются друзья твои вещаний и любви твоих бесед. Кто же заставил молчать цевницу твою? Кто наложил безмолвие на глас твой? Кто соделал безгласными гусли твои, которые ежедневно возглашали хвалу? Кто преторг (разорвал) и похитил струну, которая всегда звучала в церкви? Кто заставил онеметь уста твои, непрестанно славословившие? Кто повелел оставаться в покое рукам твоим, неутомимо трудившимся в священнодействии?
Эти ноги, которые повелением Милосердого Господа твоего некогда протекали (шли) по святилищу и по сему протоптанному пути к церкви, смерть заставила прекратить свое течение.
К тебе, целомудренный, явилась смерть, и послана для того, чтобы препроводить тебя в Едем. В награду за куплю твою, священство, этот вверенный тебе Господом твоим для делания талант усугубил ты приобретением, и с лихвой.
Не хищением приобрел ты священство, дающее власть и над горним; не за цену, не за серебро приял эту благодать. Не служил ты роскоши, не раболепствовал корыстолюбию, с благодатным даром не соединял сластолюбия и не чтил в равной с ним мере маммоны.
Ничего не уважал ты столько, как этот дар, сознавая, что ты, почтенный им, выше всех. Не домогался ты его неблаговременно, как Корей, Дафан и Авирон. Ты знал, каков был конец их, и какому подверглись они наказанию. Не поносил ты верховных пастырей, святых Моисея и Аарона; тебе известно было, что дерзнувшие на это лишились жизни и потреблены огнем. Писания, изученные тобой с юности, научили тебя добродетели. Книги, прочитанные тобой с размышлением, соделали тебя мудрым. В Пятикнижии, этой сокровищнице жизни, внимательно вычитал ты и уразумел, что Создавший человека по образу Своему дал ему и закон Свой, но когда человек преступил заповедь, — в персть возвратилось естество его.
