Григорий (Круг) - Мысли об иконе
Воздвижение Креста не есть только праздник обретения Креста, но, по существу, полное и совершенное прославление Креста как спасительного знамени Церкви. И не только видимого Креста, но Креста как силы Божией, содержащей мир. Можно сказать, что Крест утверждает самую основу сотворенного мира. В самом творение мира легла множественность, сведенная воедино, - благословенная печать Креста определяет бытие от самого создания. В начале Бог сотворил небо и землю, видимый мир и невидимый. Мир ангельских чиноначалий, мир осязаемый, телесный, и мир животный, не имеющий духовной, присущей Ангелам природы. И последним, как бы завершительным творением Божиим человека, сочетается духовная природа, сродная ангельскому миру, и природа душевно-животная, подобающая всей животной твари. И здесь можно усмотреть все ту же благодатную печать Креста.
Ангельский мир, получивший в создании иерархически соподчиненное строение, также в самом своем устройстве несет славу Креста. И вся вселенная, от самого начала своего, исполнена этой славой. И Крест, благословение и основа мироздания, был как бы обесславлен и обесчещен грехом, грехопадением человека, породившим распад этого высокого крестного единства вселенной. Человеческое падение стало источником вражды, смерти, распада. И Крест был избран Спасителем как орудие искупления распадающегося грехом мира, как знамя победы над смертью, как собрание воедино мира, поврежденного грехом. Спаситель простер руки на Кресте, чтобы спасти погибшее, собрать расточенное. Крест, источник радости и благословенного единства мира, стал источником страдания и смерти. И вновь избранный Христом во спасение мира становится знамением победы над смертью и венчает Церковь славой на небе и на земле.
Нерукотворный Образ
Лик Христа, чудесно напечатленный на плате (убрусе) Самим Спасителем в дар царю Авгарю, - вот то знамя, которое украсило Церковь. Сия победа осенила и утвердила православное почитание образа в двух естествах и единой ипостаси. И в этом почитании утвердило почитание всякого священного изображения.
Праздник, которым Церковь отметила это событие, известен под названием Третьего Спаса, и богослужебное содержание его отмечено исключительным богословским богатством и глубиной. В составлении праздничного канона участвовали и патриарх Герман, и великий защитник Церкви, творец канонов Феофан, мученически пострадавший за вдохновенную защиту иконопочитания.
Событие возникновения Нерукотворного Образа, на основании свидетельств и церковного предания, представляется в общих чертах таким: царь Эдесса Авгарь, уже в конце земного пути Господа, пожелал увидеть Его у себя и беседовать с Ним. Для этого он отправил к Спасителю небольшое посольство, состоящее из нескольких приближенных, с тем, чтобы посольство это встретило Господа и передало приглашение прибыть к царю и провести с ним некоторое время.
Посольство эдесского царя передало Спасителю приглашение своего царя. Спаситель, однако, не смог поехать к царю, потому что знал приближение своих крестных страданий и не хотел оставлять Иудею. Но, чтобы не огорчить царя, он совершил чудо, которое сделалось и основой, и знамением той славы, которая стала неизменным и вечным достоянием Церкви, ее оплотом и красотой.
"Колеблемо лестию сопротивных, оправдал еси Христе, честными Твоими утвердив страстями и зрака изображением". В этом тропаре канона святой патриарх Герман приравнивает спасительную силу изображения Христова образа к страстям Христовым.
Это действие Христа, - напечатление Своего Образа на плате, - на первый взгляд относящееся только к царю, пожелавшему иметь изображение Его, на самом деле имеет более общее значение. Это бесконечная забота о всем человеческом роде, который спасается, освящаясь образом Христовым.
"Христос Собезначальный Сын Отцу, и Превечный и Невидимый описанного плоти, остави нам изображение на спасение душам нашим.
Плотски изобразитеся по нам, иже прежде бесплотный, не отвергнися зрака, даруя нам божественное изображение".
В словах тропаря говорится о том, что изображение дается на спасение душам нашим. Смысл этих слов заключается в том, что изображение Спасителева образа на убрусе, а вслед ему всякое священное изображение, имеет двойственный смысл, является образом и путем спасения и дается нам на спасение. Подобно тому, как вочеловечение Свое Спаситель совершил нас ради человек и нашего ради спасения.
В чем же спасительный смысл святого изображения, в чем заключался спасительный смысл напечатления Спасителем Своего Лика на убрусе? В том, что в образе Христовом божественное неразрывно и непреложно сопряжено с человеческим. Итак, икона есть видимое и осязаемое свидетельство припряжения сотворенного человеческого начала нетленному божественному бытию.
В своих определениях Седьмой Вселенский Собор неоднократно указывает, каким должно быть почитание святых икон, каким образом икона может быть спасительна. Основной смысл почитания икон Собор полагает не в почитании и поклонении самой материи иконы, не в почитании самих досок и красок или мозаичных плиток, но в том, чтобы в духовном усилии, взирая на образ, вознести внимание к самому источнику образа Невидимому Первообразу Богу. Такое исповедание почитания икон Седьмым Вселенским Собором ставит священное изображение как бы на грани видимого и осязаемого мира и мира духовного, божественного. Икона становится как бы видимым символом невидимого мира, его осязаемой печатью, и смысл ее - быть светлыми вратами неизреченных тайн, путем божественного восхождения.
Седьмой Вселенский Собор и отцы Церкви, творения которых имели особое значение на Соборе, в особенности, быть может, св. Иоанн Дамаскин, подчеркивают именно такой смысл почитания икон. В основном для отцов Собора икона Христа и икона Божией Матери, в особенности когда Она изображена с Младенцем, является свидетельством неложности вочеловечения Христова. Есть и другой смысл такой неразлучности икон Христа и Матери Божией. Как указывает Л. Успенский, икона Христа есть образ вочеловечившегося Бога, икона же Божией Матери есть совершенный образ обоженного человека, на чем покоится наше спасение. Слово стало плоть, дабы сделать человека сопричастным Божеству.
Иконы святых являются подтверждением и развитием той же основы. Нерукотворный Образ Христов является как бы первопечатью и источником всякого образа, и от него всякий образ исходит и рождается в нем, источником реки, стремящей свои воды в бесконечную жизнь. Воды эти - бесчисленное богатство икон, порожденных и берущих свое начало от Нерукотворного Образа Христова и направляющих Церковь в ее неустанном движении к концу времен и Царству Будущего Века.
И еще думается, Нерукотворный Образ Христов является не только источником священных изображений, но и образом, изливающим свет и освящающим и изображение, и искусство не церковное. Например, в первую очередь искусство портрета. В этом смысле икона в своем церковном богослужебном бытии не отделена от внешнего искусства, но подобна снеговой вершине, которая проливает ручьи в долину, наполняя ее и сообщая всему жизнь. Есть и иная сокровенная связь иконы с внешней, нецерковной живописью. Икона зарождает в живописи, чуждой Церкви, совершенно подчас земной, таинственную жажду оцерковиться, изменить свою природу, и икона в этом случае является небесной закваской, от которой вскисает тесто.
Об изобразимости Воскресения Христова
Неоднократно в Церкви возникали разногласия по поводу того, как должен изображаться на иконе тот или иной праздник, тот или иной святой, то или иное богочеловеческое понятие. Вызывают разномыслие и различные, принятые в церковном обиходе, иконы Воскресения Христова. Возник и продолжает возникать вопрос о том, какие именно иконы Воскресения Христова правильно выражают смысл священного события, и какие иконы являются менее совершенными и желательными. Какие, наконец, вовсе недопустимы для поклонения и почитания как ложные, совершенно искажающие смысл события праздника и уводящие сознание верующих на темные тропы лживых образов, чувств и представлений, препятствуя постижению события, будучи непреодолимой преградой к нему, а не дверью, вводящей в светлый чертог церковного торжества. Одно из мнений высказано было с большой определенностью Л. Успенским. Он полагает, что Воскресение Христово является Таинством совершенно неведомым и непостижимым и не может быть изображено, ибо таким образом умалялась бы сама таинственная природа события. Единственно приличествующим изображением Воскресения Христова является изображение Жен Мироносиц у Гроба.
На этой иконе изображены жены, приносящие миро на гроб Спасителя и удостоверяемые Ангелом о Воскресении Христа. Перед женами изображается опустевший гроб Спасителя с оставленными пеленами и отдельно лежащим святым платом. Ангел в белоснежных одеждах, восседающий на отваленном камне гробницы, возвещает женам радостную весть. Иногда изображается не один, а два Ангела. На основании евангельских повествований, Ангел или Ангелы являются первыми свидетелями и очевидцами Воскресения Христова, надо думать, первыми собеседниками Спасителя после его воскресения.
