Сьюзи Хазел Манди - И падут подле тебя тысячи
— Вегетарианец, какую сумасшедшую идею ты снова придумал? Ты похож на чучело! Ты — позор немецких войск!
Невозмутимый Франц усмехнулся:
— Смейтесь–смейтесь! По крайней мере, моим ушам будет тепло.
На продолжении всего дня температура понижалась и достигла–42 градусов. Еще двадцать солдат отморозили уши. На следующее утро каждый из 699–й роты носил шапку, сделанную из носков.
Францу повезло, что он работал в офисе. Даже когда лед на стеклах его кабинета был временами по пять сантиметров толщиной, пока он был в закрытом помещении, он мог согреться. Когда ему давали поручение за пределами офиса, он хорошо укутывался. Он надевал три пары брюк, два пальто, две пары перчаток. На голове он носил две самодельных шапки — «пугала», которые и завершали все это его нехитрое обмундирование. Наконец он укутывал свое лицо шарфом так, чтобы были видны только глаза. В таком виде он выходил на улицу. Когда солдаты должны были собраться на улице, их носы замерзали за три–четыре минуты. Немцы, неприспособленные к таким условиям, пользовались самыми, как им казалось, разумными средствами. Они клали людей, пострадавших от обморожения, рядом с горячей печкой. Быстрое согревание приносило еще больше вреда.
Украинцы, которые видели, что происходит с немцами, сказали, что так делать нельзя.
— Сначала вы должны растереть обмороженную часть тела снегом, пока она не согреется и не будет ощущать покалывание. Тогда кровообращение будет восстановлено и часть тела будет спасена.
И даже пользуясь этим методом, рота и остальная часть немецкой армии понесли тяжелые потери из–за отмороженных пальцев, ушей и носов. Часто приходилось ампутировать ноги от ступней и выше. Во время самого холодного зимнего периода, длившегося только две недели, инвалидами из–за обморожения стала одна четверть немецких солдат, находившихся в Советском Союзе. Низкая температура, иногда опускавшаяся до–50 градусов, держалась по многу недель.
В то время как немцы были парализованы морозом, Красная Армия почти не пострадала от холодов. В течение января рота ежедневно подвергалась бомбежкам и артиллерийским атакам. Каждый раз жертвами были не только солдаты, но и гражданские лица. Немецкие самолеты доставляли инженерно–строительной роте боеприпасы и еду и вывозили больных и раненых.
В то время, когда они находились в районе реки Донец, самолеты прекратили доставки. И 699–я рота была отрезана от всех путей поставок снабжения в течение нескольких недель. Рота только что принимала участие в тяжелой битве, после которой у нее остался только один танк без единого боеприпаса.
Окруженные русскими войсками, они прибегли к хитрости, чтобы обмануть их. Они переместили один танк на правую часть склона и проехались на нем вдоль склона. Затем быстро спустились в овраг, сменили номера машины и поднялись на левый склон, и так все 24 часа в сутки. К счастью, снабжение топливом на территории Украины было отличным, и единственный танк казался вездесущим. Русские, сбитые с толку «демонстрацией» военной мощи, не решались нападать, и в конечном счете рота дождалась переброшенных с воздуха провизии и боеприпасов.
Январь сменился февралем, потом наступил март, и пришло тепло. Как животные, просыпающиеся от спячки, немецкая армия начала выходить из своих зимних квартир, в которых она находилась в течение самых холодных месяцев. Немцы снова начали движение вперед.
В отличие от предыдущего лета и осени, Красная Армия начала оказывать ожесточенное сопротивление. Немцы больше не могли уверенно двигаться вперед, но шли малыми шагами под тяжелым артиллерийским огнем. Отдельная инженерно–строительная рота построила мост через реку Донец, полностью сделанный из сваренных вместе стальных труб, и продолжила свое движение в восточном направлении. Немного позже, той же весной, всех оставшихся живых после зимней битвы наградили медалями. Хотя никакое вознаграждение не могло возместить того, что им пришлось вынести.
Однажды вечером в большой деревне другое подразделение нагнало их и остановилось вместе с ними на ночлег. Высокие мужчины в сделанных на заказ жакетах, с серебряными знаками на козырьках фуражек, на которых были изображены черепа и кости и заглавные буквы, принадлежавшие СС — элитному корпусу вооруженных сил и полиции Гитлера. На их руках были красные, как кровь, повязки с черной свастикой в белом кругу. Известные своей жестокостью и верностью Гитлеру, они внушали страх даже жителям Германии.
Следующей ночью Франц проснулся из–за беспорядка в деревне. Беготня, грохот, треск сломанных дверей, голоса, выкрикивающие проклятия на немецком, крики женщин и детей. Наконец все стихло. Он подумал, что слышал выстрелы где–то в отдалении, но не был уверен.
Утром, стоя в очереди за едой, Франц попытался узнать, что произошло:
— Вилли, ты слышал шум вчера вечером? Что случилось?
Вилли обернулся украдкой:
— Это были СС, — прошептал он. — Они выполняли свою работу.
— Выполняли свою работу? Что ты имеешь в виду?
Голос Вилли стал еще тише:
— Последнее решение Гитлера!
Франц посмотрел на него с непониманием.
— Я не понимаю тебя.
— Где ты был, парень? Они уничтожают евреев. Они вчера схватили их, отвели в лес и там расстреляли, как животных.
Ошеломленный, Франц уставился на Вилли.
— Это невозможно!
— Франц, просто иди дальше и что бы ты ни делал, никому не рассказывай об этом.
Франц поднял свою жестяную тарелку.
— Я знаю, как ты себя чувствуешь, — сказал Вилли. — Я тоже не поддерживаю Гитлера. Но мы не ответственны за действия СС. Мы так же, как и они, имеем обязанности. Все это находится на их совести, а не на нашей. Если ты хочешь сберечь собственную шкуру, Франц, держись от этого подальше. Не вмешивайся!
— Вилли, я просто не могу стоять в стороне! Вилли наклонился к нему настолько, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от Франца:
— Я знаю, что ты чувствуешь, — прошипел он раздраженно, — ты собираешься сейчас громко заявить об этом и попасть под военный трибунал!
Франц возвратился в свою комнату глубоко обеспокоенный тем, что он узнал. Он был не согласен с Вилли в том, что они не несли никакой ответственности за происходившее. Если они стояли в стороне в то время, когда совершалось убийство, разве они не были виновны в этом? И теперь, как и всегда, Франц обратился с этим вопросом к Богу.
«Небесный Отец, — молился он, — пожалуйста, помоги мне правильно вести себя в этой ситуации. Что мне нужно делать, чтобы исполнить волю Твою?
На следующий день, когда его рота двинулась дальше, он получил ответ. Теперь он понял, почему его не назначили санитаром. Бог, очевидно, хотел, чтобы он добрался до евреев раньше, чем это сделает СС.
Когда его рота проходила через деревню, Франц внезапно пропадал и заглядывал во все дома, в которые он только мог попасть. Так как на Украине проживало много немцев, которых пригласила в Россию Екатерина Великая для того, чтобы жить и обрабатывать землю, он мог с ними легко общаться. Он повторял всюду одно и то же: «Через день или два, за нашим полком придет подразделение СС. Вы узнаете их по черным униформам и фуражкам, на которых изображены череп и кости. Когда они доберутся сюда, они захватят евреев и убьют их, как скот. Если вы еврей, берите с собой еду, собирайте свои семьи и уезжайте прямо сейчас. Прячьтесь в лесах и в горах, везде, где найдете возможность. Собирайтесь быстро! Не теряйте времени! Предупреждайте об этом всех! Спешите, спешите! Пусть Господь пребудет с вами!»
Многие спасли свои жизни, потому что вняли его словам и скрылись из деревни. Для некоторых из них, однако, было намного важнее спасти свою собственность. Сохраняя ее, они потеряли свои жизни.
Таинственные исчезновения Франца не остались незамеченными его товарищами.
— Почему у Франца постоянно такие панибратские отношения с гражданскими лицами? — спрашивали они подозрительно. Никто ничего не знал наверняка. Только Вилли и Карл догадывались об истинном положении вещей. Но они поддерживали своего друга.
— Почему вы не оставите парня в покое? — говорили они. — Вы должны быть рады, что он изучает обстановку и покупает продукты у местных. Вы подумали, почему у него в лавке всегда отличный ассортимент? Если бы он не делал так много для вас, то у вас не было бы ни свежих яиц, ни леденцов, ни другой роскоши.
Эти слова заставили солдат замолчать.
Несколько недель спустя сражение вынудило роту вернуться в деревню, которую они оставили днем раньше. В лесу Франц услышал речь немецких солдат, которые кричали и ругались. Это пробудило его любопытство. Прячась за деревьями, он пошел на голоса. Скоро он вышел на поляну, всю изрытую траншеями. Солдаты СС вели евреев через лес — несколько десятков мужчин, женщин и детей. Шокированный, Франц понял, что это были те самые евреи, которые не поверили ему днем ранее. Босиком, сохраняя молчание, они шли по снегу.
