Виссарион Нечаев - Толкование на паремии из книги Бытия
17. И Адаму рече: яко послушал еси гласа жены твоея и ял еси от древа, егоже заповедах тебе сего единаго не ясти, от него ял еси: проклята земля в делех твоих, в печалех снеси тую вся дни живота твоего.
Приговор Адаму предваряется объявлением вины его, состоящей в том, что он, забыв свое значение, как руководителя жены, вместо того, чтобы внушить ей раскаяние в преступлении, сам дал себя увлечь ее недобрыми внушениями, и что он преступил заповедь, которую сам непосредственно, в ясных выражениях принял от Бога. Приговор: проклята земля в делех своих (точнее с еврейского: за тебя). За вину человека проклинается, т. е. или совсем лишается благословения плодородия, или на малоплодие осуждается земля, возделываемая руками человека. Проклятие земли относится также к качеству ее произведений: пораженные проклятием они утратили в значительной степени первоначальные совершенства, первоначальную питательность и полезность для человека. В печалех снеси тую (от нее) во вся дни живота твоего. Вследствие умаления плодородия земли, приобретение пропитания посредством земледелия будет стоить человеку великих беспокойств и огорчений. Нет сомнения, что это проклятие земли отразилось и в мире животных, ибо животные, питаясь отселе плодами проклятой земли, не столь обильными и менее годными для поддержания сил и здоровья, по необходимости должны утратить часть первоначальных своих совершенств, и может быть вследствие умаления, в количестве и качестве, растительной пищи, многие из них сделались плотоядными.
18. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву селную.
Терния и волчцы и другие негодные травы до грехопадения могли произрастать только на местах пустынных, а теперь и на обработанной руками человека почве будут заглушать собою полезные растения. И снеси траву сеяную. Тот, кто прежде питался плодами райских дерев, осуждается теперь питаться свойственного животным пищею — полевою травою, в случае неурожая хлебных растений и древесных плодов.
19. В поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишися в землю, от нея же взят еси: яко земля еси, и в землю отыдеши.
И до грехопадения, живя в раю, Адам должен был трудиться, но тогда, вследствие плодородия почвы и крепости телесных сил, труд был легок и благодарен. Для приобретения пропитания Адам осуждается теперь на изнурительный до пота и менее плодотворный труд. Одна смерть освободит его от изнурительной борьбы с непокорною ему природой: дондеже возвратитися в землю, от неяже взят еси: яко земля еси и в землю отыдеши. Какой удар для гордости человеческой! Тот, кто мечтал возвыситься до богоравенства, должен обратиться в прах, из которого сотворен. Смертию угрожал Господь за ослушание Его воли, и эта угроза непременно исполнится. С вкушением плода человек не только стал смертным, но и действительно начал умирать по самому телу: семя смерти уже проникло в телесный состав, и то, что мы называем смертию, есть только конец давно начавшейся работы смерти. И если не вдруг, не скоро наступил этот конец для первых людей, это потому, что Господь долготерпеливый ожидал от них покаяния и плодов его.
И проклятие земли, и смерть суть действия не только правосудия Божия, но вместе благости Божией к грешнику; ибо служат врачевством против гордости, учат смирению, и ставят преграду неумеренным чувственным удовольствиям.
20. И нарече Адам имя жене своей жизнь (Ева), яко та мати всех живущих.
Несмотря на выслушанный от Бога приговор смерти Адам дает жене имя, по–видимому, неуместное после этого приговора. Это свидетельствует о его благодарности к Богу, обетовавшему сделать жену матерью великого Семени, имеющего победить диавола и притупить жало смерти.
Глава: VI. Паремия, положенная на вечерне в понедельник второй седмицы Великого поста (Быт 3, 21–24. 4, 1–7).
Быт 3, 21. И сотвори Господь Бог Адаму и жене его ризы кожаны, и облече их.
Чувство стыда друг пред другом, пред Богом и своею совестию, возбужденное в падших прародителях зрелищем наготы своей, заставило их устроить препоясание на чресла. Господь одобряет это чувство и это прикровение срамоты, как свидетельство раскаяния во грехе, и вместо несовершенной одежды, закрывавшей только часть тела, и притом непрочной (она сделала из древесных листьев), дарует им полную и прочную одежду из кож звериных. Не только в нравственном отношении нужна была одежда, как преграда бесстыдству и ограда скромности, но и в физическом: грех внес в телесную природу наших прародителей, дотоле крепкую и безболезненную, начало немощей и болезней, — одежда явилась для них потребностью для защиты от холода, сырости, зноя. Не лишено значения самое вещество, из которого сделана для них одежда. Бог мог бы, без сомнения, устроить для них одежду из другого какого‑либо вещества, но Он избирает такое, для получения которого надлежало пролить кровь бессловесного. Не без основания думают, что Господь чрез это хотел научить людей не только искусству одеваться, но вместе умилостивлять Его закланием в жертву Ему животных.
22. И рече Бог: се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое. И ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни, и снест и жив будет во век.
Преступлением заповеди Божией Адам не только не достиг того, что обещал ему диавол, т. е. равенства с Богом в многоведении, но еще лишил себя права на дальнейшее пребывание в райском жилище. Приговор об изгнании из рая Господь предваряет словами: се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое. В сих словах, представляющих собеседование между Лицами Пресвятой Троицы, выражается укоризна Адаму и вместе сожаление о том легкомыслии, с каким он допустил себя обмануть диавольским обещанием. Событие показало, в каком смысле понимал свое обещание диавол. Адам действительно сделался подобным Богу, если под сим уподоблением разуметь приобретение знакомства с добром и злом без отношения к тому, как приобретено это знакомство. Оно приобретено чрез порабощение злу, с утратою невинности и правоты. Не достойно ли, посему, величайшего сожаления, что Адам, увлеченный желанием равнобожия, не догадался, что ему обещано диаволом только мечтательное равнобожие? Не достойно ли сожаления, что он по своей вине впал в сети диавола?
И ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни и снест, и жив будет во век За вкушение недозволенных к употреблению плодов от древа познания добра и зла Господь лишает Адама дозволенных к употреблению плодов от древа жизни. Им дана была благодатная сила поддерживать бессмертие человека по самому телу. Господь не отъемлет от них этой силы, но Ему уже неугодно было чрез них поддерживать бессмертие в том, кто по духу отчуждил себя от жизни в общении с Богом. Впрочем, лишение бессмертия по телу было не только наказанием для человека, но вместе делом милости Божией. Вечно жить в бессмертном теле значило бы вечно грешить и вечно терпеть бедствия, на какие осужден человек в этой жизни. Смерть полагает предел этим бедствиям и пресекает пагубную возможность вечно грешить. Притом опытное дознание того, что счастие невозможно на этой проклятой за грехи человека земле, и что полная победа над грехом недостижима в этой жизни, ослабляло в человеке пристрастие к временной жизни, возбуждало в нем желание и надежду блаженства в другом мире, и устремляло его помышления к небесному отечеству.
23. И изгна его Господь Бог из рая сладости делати землю, от неяже взят бысть.
Адам не только лишается райского жилища, благоустроенного и снабженного всеми удобствами жизни, но и осуждается вне его, собственными, не всегда благодарными трудами возделывать землю, находящуюся в диком состоянии, и притом ту, из которой он взят. Адам сотворен был вне рая; теперь он возвращается в то место, где происходило сотворение его из земной персти. Вид этого места постоянно должен был напоминать ему, что он земля — и что в землю должен будет возвратиться. В соседстве с раем, куда возбранят ему доступ, это напоминание долженствовало быть особенно тяжко.
24. И изрину Адама, и всели его прямо рая сладости: и пристави херувима, и пламенное оружие обращаемо, хранити путь древа жизни.
Господь назначает Адаму жилище недалеко от рая, прямо рая, яснее с еврейского: на восток у рая, — для того, чтобы в виду прежнего блаженного жилища он побуждаем был оплакивать потерю его и свое преступление. Доступ краю Господь заградил, поставив стражем к нему херувима с пламенным обращающимся мечом. Херувим — это один из ангелов высшего чина. На херувимах, как на колеснице, восседит Господь (Пс 18, 11). Посему в видении пророка Иезекииля они являются в виде колесницы, над которой можно было усмотреть чувственное подобие славы Божией (Иез гл. 1). Значит херувимы — благоговейные носители, или как бы престол величия Божия, и служение их Богу состоит в том, чтоб открывать в Нем Высочайшего Царя. Это значение их служения выражено было также в золотых изображениях двух херувимов, поставленных над Кивотом Завета в скинии свидения и в храме Соломоновом: херувимы преклоняли над Кивотом свои лица и крылья в знак благоговения к Тому, Кто восседит над ними, как на престоле, в качестве Царя избранного народа. Пророк Иезекииль у каждого из четырех херувимов, составляющих таинственную колесницу, видел по четыре лица и множество очей. Лице орла и человека и множество очей указывали в херувимах многоведение и зоркость, а лице льва и вола крепость и могущество (слич. Апок 4, 7). Вероятно подобный вид имел херувим, стоявший стражем у рая. Одним видом своим и особенно — пламенным мечом, сверкающим и быстро вращающимся, он наводил страх на человека и держал его вдали от места, вверенного охранению столь необычайного стража. Но для чего эта грозная стража? Бог, без сомнения, мог совершенно уничтожить самый след рая с древом жизни. Но до некоторого времени, может быть до конца жизни Адамовой, или до потопа Он оставил неприкосновенным рай с древом жизни, конечно для того, чтоб Адам, имея постоянно в виду потерянный рай с живонос–ным древом, не забывал, какого блаженства он лишился, и чтобы смиренно каялся в своем преступлении. Преступление лишило человека земного рая, но покаяние уготовляло ему место в другом раю, который с древом жизни откроется некогда на новой земле (Апок 20, 2 и др.).
