Иларион Алфеев - Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание
1. Основные принципы и элементы богослужения в раннем монашестве
В монашеской традиции, с самого ее зарождения, слова апостола Павла»Непрестанно молитесь»(1 Фес 5:17) понимались буквально: в соответствии с ними был организован распорядок дня монахов. Этот распорядок включал участие в храмовом богослужении, личную келейную молитву и»телесный труд», во время которого монаху не следовало прерывать внутреннее молитвенное предстояние Богу [280]. Библейское выражение»ходить перед Богом»(Быт. 5:22; 6:9 и др.) и монашеской традиции понималось в том смысле, что монах должен проводить жизнь, целиком ориентире ванную на Бога, то есть пребывать в непрестанном памятовании о Боге и исполнении Его заповедей.
Это основополагающее правило по–разному воплощалось в жизнь в каждом из трех типов монашества отшельническом, скитском и общежительном [281]. Отшельники приходили в храм не часто: порой они годами не покидали келлию, и храмовое богослужение у них почти полностью заменялось личной келейной молитвой. Скитские монахи посещали храм раз или два в неделю. В общежительных монастырях службы в храме были главной основой ежедневной молитвы; их дополняла, но никогда не заменяла молитва в келлии.
Общежительные монастыри IV века также отличались один от другого количеством совершавшихся служб и их структурой. Египетские монашеские источники сообщают о двух основных ежедневных службах: одной на рассвете и другой вечером; обе службы включали пение двенадцати псалмов [282]. За пределами Египта, особенно в городских монастырях, монахи усвоили некоторые элементы соборного богослужения, в частности, последования утрени, вечерни, часов и повечерия [283]. Палестинские и антиохийские источники упоминают семь служб: ночное псалмопение на рассвете (полунощницу) и утреннюю молитву при восходе солнца (утреню), службы третьего, шестого и девятого часов, затем вечерню и псалмопение перед сном (повечерие) [284]. Василий Великий в наставлениях каппадокийским аскетам рекомендует совершать семь служб в день, буквально толкуя слова Псалма 118:164:
Пусть вся жизнь будет временем молитвы. Однако, поскольку для перемены необходимо прерывать усиленное псалмопение и преклонять колени, будем соблюдать те часы, которые как образец заповедали нам святые… И поскольку Давид говорит: Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей, нам следует иметь это за правило и семь раз в день восхвалять Бога[285].
Это указание, очевидно, соответствовало практике, уже принятой каппадокийскими общинами аскетов во времена Василия; позднее такая практика была подкреплена теорией»седмерицы»служб как основы монастырского богослужебного строя [286].
Главным литургическим текстом ранней Церкви была Псалтирь. Избранные псалмы легли в основу каждой службы соборного чина (т. е. отдельные псалмы были выбраны для утрени, вечерни, часов и других служб). В монастырском чине этот принцип сочетался с практикой чтения всей Псалтири в течение недели. У некоторых авторов IV и V веков можно найти свидетельства относительно структуры монашеского богослужения на христианском Востоке того времени. Так Василий Великий, описывая всенощное бдение в кап–падокийских обителях, указывает на то, что оно включало череду псалмов, которые пелись на два хора, а также псалмы, которые возглашал один монах, остальные же отвечали ему [287]. Иоанн Златоуст описывает монахов, которые поют»все единым гласом, составив единый хор» [288]. Иоанн Кассиан Римлянин говорит о том, что во время совершения службы двенадцати псалмов пение чередуется с безмолвной молитвой [289]. Таким образом, пение, — как антифонное, так и общее, — одноголосное чтение с рефреном, исполняемым всей общиной, а также молчаливая молитва были главными элементами монашеского богослужения [290].
Хотя некоторые христианские гимны вошли в монастырские богослужебные уставы, ранние монахи, как правило, не одобряли развитую гимнографию и любому другому виду пения предпочитали псалмы. Гимнография соборного устава встречала даже открытое неприятие, особенно в среде отшельников. Египетский отшельник Памво на вопрос, почему он не поет тропари и каноны [291], как это делают в александрийских приходах, с усмешкой ответил:«Монахи не для того удалились в пустыню, чтобы выказывать себя перед Богом, изображать что‑то, петь песни, составлять лики, размахивать руками и переминаться с ноги на ногу» [292].
2. Монастырское богослужение в Константинополе времен преподобного Симеона
На развитие городского монастырского богослужения всегда оказывал влияние соборный чин, но это влияние было особенно сильным в Константинополе. Здесь в монастырские службы вошли многие песнопения, заимствованные из чина Великой Церкви (Святой Софии) — главного собора византийской экумены. Этот чин отличался особым великолепием и торжественностью благодаря частому присутствию императора и патриарха на соборных службах [293]. Непосредственное влияние соборного устава на богослужение Студийского монастыря в Константинополе засвидетельствовано; рядом заметок в Студийском Ипотипосисе (греч.'Упо–τύπωσις — устав, буквально»образец»), который восходит к Феодору Студиту [294]; Ипотипосис предписывает заменять обычные части монастырской службы»тем, что принято в Великой Церкви» [295].
Другим фактором, оказавшим еще большее влияние на развитие монастырского богослужения в Константинополе, был расцвет монашеской гимнографии в период с VI по IX век: этот расцвет связан с именами таких выдающихся гимнографов, как Роман Сладкопевец, Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Косма Маиумский, Феодор Студит и др. [296] Их поэтические произведения включались в богослужение Студийского монастыря и прочих константинопольских обителей наряду с псалмами, чтением из Писания и житий, а также древнехристианскими гимнами.
Таким образом, литургическая традиция константинопольских монастырей включала в себя богослужебные элементы древних монастырских чинов, элементы соборного чина, а также поэтическое наследие прославленных византийских гимнографов, среди которых было немало студитов [297]. В основном структура ежедневного богослужения по Студийскому уставу соответствовала богослужебному уставу Великой Церкви, о чем свидетельствует следующая сравнительная таблица [298]:
Великая Церковь Студийский устав
ВЕЧЕРНЕЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ
Псалом 140 с тропарем Псалом 140 со стихирами[299]
Вход Патриарха (Вход) и»Свете тихий»
Прокимен [300]рокимен
и»Сподоби, Господи»
Три кратких антифона Стихира и»Ныне отпущаеши»
Тропарь (трижды) Тропарь
Отпуст Отпуст
УТРЕННЕЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ
Ночные псалмы [301]естопсалмие[302]
Антифоны и вход (в Гимн»Бог Господь и явися нам»
праздники)
Тропарь (в праздники) Тропари
Кафизмы [303] и чтения [304] Псалом 50 с припевом
Псалом 50
Канон и чтения[305]
Псалмы 148–150 Псалмы 148–150, стихиры
Славословие и Трисвятое Славословие и Трисвятое Ектений, отпуст
Тропари, ектений и отпуст
Студийский богослужебный устав отличается от устава Великой Церкви тем, что в нем предусмотрены кафизмы, чтения, стихиры и каноны, которые вошли в студийское богослужение и заменили более древние элементы, такие как антифоны и тропари.
Ежедневный круг богослужения в обителях Константинополя соответствовал идее»седмерицы»и включал ночную службу [306], утреню с первым часом, третий, шестой и девятый часы, вечерню и повечерие. Можно сравнить указания в литургических памятниках студийской традиции с замечаниями Никиты Стифата в его»Житии Симеона»и различными упоминаниями о богослужении в Словах самого Симеона. Так, описывая жизнь Симеона в монастыре святого Мамаса, Никита свидетельствует, что»в воскресенье и праздник келлия видела его бодрствующим с вечера до утра» [307]. Эта ремарка Никиты подтверждает, что в монастыре не совершались бдения даже по большим праздникам. В будни Симеон вставал»в седьмом часу по полуночи»(т. е. около часу ночи) и шел в храм на пение»утренних песней»(έωθινοι ύμνοι); затем он присутствовал на утрени (όρθρος). По–видимому, под термином»утренние песни»подразумевается μεσονυκ–τικόν (полунощница); утреня, возможно, следовала за ней. По окончании утрени был долгий перерыв: Симеон мог провести некоторое время в келлии, затем посидеть снаружи [308], после чего возвращался в келлию, где читал Священное Писание и жития святых, а также»переписывал боговдохновенные книги» [309]. Затем следовала Литургия (ή θεία αναφορά — «Божественное возношение») [310]. Никита упоминает и вечернее богослужение (правда, лишь косвенно) [311].
