Кирилл Иерусалимский - Поучения огласительные и тайноводственные
17. По нем восстал другой, Василид, человек бесчестный, негодных нравов, проповедующий распутство. Старался распространить зло сие и Валентин, который проповедовал тридцать богов. Эллины считают не многих богов, а называющийся христианином, впрочем, не бывший таковым, дошел до такого заблуждения, что допустил целых тридцать. Он говорить, что Вит (бездна) (прилично ему, как бездне зла, начать учение от бездны) родил Сигену (молчание) и от Сигены породил Логос (слово), что у Эллинов Юпитер. Его Вит хуже того, который смесился с сестрою. Ибо Сигена была дочь Вита. Видишь нелепость, прикрытую видом христианства? Помедли несколько, и возненавидишь нечестие. Он говорить, что от Вита родились восемь Эонов (веков), а от тех восьми — десять, а от сих десяти — двенадцать, мужского пола и женского. Откуда произошли они? Замечай пустословие из вымыслов. Где найдешь доказательство о бытии тридцати Эонов? Написано, что крестился Иисус, бывший тридцати лет. Какое доказательство от сих тридцати лет, хотя и тридцати лет крестился Он? Он преломил пять хлебов для пяти тысяч, ужели потому пять и богов? Или, ужели потому, что имел Он двенадцать учеников, двенадцать должно быть и богов?
18. И это еще неважно в сравнении с прочим учением нечестия. Говорит он, что последнее Божество есть мужского пола и женского, и это, как осмеливается говорить, есть София (премудрость). О безбожие! Ибо премудрость есть Христос, Единородный Сын Божий, а он сию премудрость в учении своем почел женщиною, тридцатою стихиею, и последнею из рода богов. Ибо он говорить, что София восхотела увидеть первого бога, и, не стерпев блеска его, упала с неба, и отринута была из числа тридцати; потом начала стенать, и в стенаниях своих родила диавола, а рыдая о своем отпадении, произвела море. Видишь ты нечестие? Как от мудрости родиться диаволу, от разума злобе, от света тьме? Валентин продолжает, что диавол породил других диаволов, из которых некоторые сотворили этот мир, говорит, что Христос сошел для того, чтобы отвлечь людей от Творца мира.
19. Чтобы больше возненавидеть тебе их, выслушай, что говорят они о Христе Иисусе. Они учат, что по отпадении Софии, для того, чтобы число тридцати не потерялось, каждый из двадцати девяти Эонов, по малейшей части снесши, произвели Христа, и говорят о Нем, что Он мужчина и женщина. Есть ли что нечестивее их? Есть ли что несчастнее их? Я повествую тебе о заблуждении их для того, чтобы ты больше возненавидел их. Итак, убегай нечестия, и не приветствуй такого человека, чтобы не приобщиться бесплодным делам тьмы. Даже не любопытствуй об них, и не желай вступать с ними в разговор.
20. Отвращайся всех еретиков, а особенно того, который имеет наименование от мании (бешенства), и явился недавно в царствование Прова (семьдесят лет, как началось сие заблуждение); ныне еще есть люди, которые своими глазами видели его. Однако же ты не потому, что он жил в недавнее время, отвращайся его, но отвращайся злочестивых догматов, отвращайся виновника зла, вместилища всякой нечистоты, того, который принял скверное из всех ересей. Он, поставляя себе за честь отличиться в зле, собрав все и составив одну ересь, исполненную богохульства и всякого беззакония, развращает Церковь (а паче находящихся вне Церкви), ходя и поглощая подобно льву. Не внимай льстивым словам их, ни мнимому смирению. Ибо они суть змеи, порождены ехиднины. И Иуда говорил: радуйся, Учителю! и предавал Его. Не смотри на лобзания, но опасайся яда.
21. И чтобы не подумали, что я обличаю его напрасно, в кратких словах скажу, кто сей Манес, а частью и о том, чему он учит. Ибо о всем мерзком его учении, во всю жизнь не рассказать, как должно. Надобно вспомнить о том, что помогло бы тебе в нужное время. Что сказал я и прежде этого, то же скажу и теперь, чтобы те, которые сего не знают, узнали, а которые знают, вспомнили о том. Не из христиан Манес, нет! и не извержен из Церкви, по примеру Симона, ни он, ни те, которые тому же учили прежде его. Ибо он тать чужих зол, присвоивший себе их; как же это и каким образом, о сем надобно выслушать.
22. Некто Скифиан был в Египте по происхождению Сарацынянин; он ничего не имел общего ни с иудеями, ни с христианами. Поселившись в Александрии и проводя жизнь по примеру Аристотеля, сочинил четыре книги: одну, называемую Евангелием, которая не деяния содержит Христовы, но имеет только сие наименование, другую, называемую книгу Глав, третью — Таинств, четвертую, которую и теперь имеют в руках, Сокровищ. У него был ученик по имени Теревинф, но когда вышесказанный Скифиан пришел в Иудею и начал развращать эту страну, то Господь, болезнью умертвивши его, прекратил действие этой заразы.
23. А ученик зла Теревинф, будучи наследником золота, и книг, и ереси, когда прибыл в Палестину, и в Иудее начали признавать и обличать его, рассудил переселиться в Персию. Но чтобы здесь по имени его не узнали, то он назвал себя Вудою. Впрочем, имел он здесь и противников себе в жрецах Мифры , и после многих словопрений и состязаний обличен был. И, наконец, будучи гоним, прибегает к некоторой вдовице. Потом, взойдя в верхнюю часть дома и призвав духов воздушных, которых Манихеи и поныне под проклятым смоквенным деревом призывают, будучи поражен от Бога, пал с высоты дома и испустил дух. Таким образом потреблен был и сей второй зверь.
24. Впрочем, остались памятники нечестия книги его; вдовица была наследницей и книг его, и имения. Но не имея ни сродников, ни другого кого, рассудила купить на деньги отрока по имени Куврика, и, усыновив его, научила Персидским наукам, как сына, и изощрила злой меч против человечества. И Куврик, бесчестный раб, возрастал среди философов, и по смерти вдовицы получил в наследство и книги и деньги. Потом, чтобы рабское имя не бесчестило его, он вместо Куврика назвал себя Манесом, что на Персидском языке значить беседу. Ибо как он показывал из себя некоторого словесника, то и назвался Манесом, как бы отличным каким–нибудь собеседником. Впрочем, в то время, когда хотел он приобрести себе славу на языке Персидском, Промысл Божий сверх его намерения, его же самого заставил быть своим обличителем: так что, думая почтить себя именем своим в Персии, грекам возвестил, что он взял имя от бешенства.
25. Дерзал он называть себя утешителем. Написано: а иже восхулит на Духа Святаго, не имать отпущения (Мк. 3, 20). Произнес он хулу сию, назвав себя Духом Святым. Сообщающийся с такими людьми пусть посмотрит, с кем связывается он. Раб возмутил вселенную, поскольку треми трясется земля, четвертаго же не может понести: аще раб воцарится (Прит. 30, 21–22). И, наконец, выступив на среду, обещал невозможное для человека. Сын персидского царя сделался болен; врачей было много, а Манес обещал исцелить посредством молитвы, как будто человек благочестивый. Престали врачи врачевать, вместе с тем престал отрок жить; обнаружилось нечестие человека, и философ оный связанный ввержен был в темницу. Не за то, что обличал царя, защищая истину, не за то, что сокрушил идолов, но за то, что обещал исцелить, и обманул, или лучше, если сказать правду, за то, что умертвил отрока. Ибо того, который старанием врачей мог бы исцелен быть, он, удаливши врачей, погубил, умертвив его тем, что о больном не попеклись.
26. При моем повествовании о премногих злодеяниях его вспомни, во–первых, богохульство его, во–вторых, и рабство. Рабство не постыдно, но то худо, что находясь в рабстве, представлял себя свободным. В–третьих, обман его в обещании; в–четвертых, умерщвление отрока; в–пятых, бесчестное заключение в темницу. Да и не одно только бесчестное заключение, но и бегство из темницы. Ибо тот, который называл себя утешителем и подвижником истины, убежал; не был он преемником Иисуса, охотно идущего на Крест, но был, противник Ему, беглец. После того царь персидский приказал умертвить стражей темничных. Гордость Манесова была причиной смерти отрока, а бегство его было причиной смерти стражей. Неужели тому, который был виновен в смерти, должно покланяться? Не надлежало ли ему, подражая Иисусу, сказать: аще Мене ищете, оставите сих ити (Ин. 18, 8). Не надлежало ли сказать ему по примеру Ионы: возмите мя, и вверзите в море, понеже мене ради волнение сие (Ион. 1, 12).
27. Манес убегает из темницы и приходить в Месопотамию, но встречает его с оружием правды Епископ Архелай. Обличив его при судьях, выбранных из философов, сделал собрание слушателей из Эллинов, чтобы судьи из христиан не показались судьями снисходительными. Скажи, говорит Архелай к Манесу, что ты проповедуешь? А он, имея уста, как гроб отверстый, начал речь сперва с хулы Творца всех вещей, говоря: Бог Ветхого Завета есть изобретатель зла. Он говорит Сам о Себе: Аз есмь огнь потребляяй (Втор. 4, 24). Но мудрый Архелай опроверг хулу сими словами. Если Бог Ветхого Завета, по словам твоим, называет себя огнем, то чей Сын Тот, Который говорить о Себе: огня приидох воврещи на землю (Лк. 12, 49)? Если ты порицаешь Говорящего: Господь мертвит, и живить (1 Цар. 2, 6), то зачем почитаешь Петра, воскресившего Тавифу, и Сапфиру умертвившего? Если ты порицаешь Его потому, что Он приготовил огнь, то почему не порицаешь Того, Который говорит: идите от Мене проклятии во огнь вечный (Мф. 25, 41)? Если порицаешь Говорящего: Аз Бог творяй мир, и зиждяй злая (Ис. 45, 7), то изъясни, почему говорить Иисус: не приидох воврещи мир, но меч (Мф. 10, 34). Итак, когда тот и другой говорить одно и то же, то должно избрать кого–нибудь из Двух; или тот и другой добры, так как говорят согласно, или, если недостоин порицания Иисус за слова Свои, то почему злословишь Того, Который то же говорит в Ветхом Завете?
