Старец Паисий Святогорец - Слова. Том III. Духовная борьба
– Геронда, если я не нахожу оправдания поступкам других, значит, у меня жестокое сердце?
– Не находишь оправдания другим и находишь себе? Но тогда очень скоро и Христос не найдет для тебя оправдания. Если человек поведет себя злобно, то его сердце может в одно мгновение стать жестким, как камень. А если он поведет себя с любовью, сердце может в одно мгновение стать очень нежным. Стяжи материнское сердце! Как ведет себя мать: она все прощает [своим детям] и иной раз делает вид, что не замечает [их шалостей].
Тот, кто правильно совершает над собой духовную работу, для всех находит смягчающие вину обстоятельства, всех оправдывает, в то время как для себя не ищет оправдания никогда – даже если прав. Он всегда называет себя виноватым, поскольку думает о том, что не использует тех благоприятных возможностей, которые ему даются. К примеру, если такой человек видит, как кто-то ворует, то думает о том, что и сам воровал бы еще больше, если бы сбился с правильного пути. "Бог мне помог, – говорит такой человек, – однако я приписал Его дары себе самому. Это воровство большее, чем то, что совершает мой ближний: разница лишь в том, что его воровство заметно, а мое остается скрытым". Таким образом, человек со строгостью осуждает себя и со снисхождением судит ближнего. Или, увидев в ближнем какой-то – большой или малый – недостаток, такой человек оправдывает его, включая в работу добрые помыслы. Он думает о том, что и сам имеет недостатков, которые заметны другим. Ведь если копаться, то в себе можно отыскать такое множество недостатков! Тогда оправдывание ближнего станет очень легким делом. Сколько же мы дров наломали! "Гре́х ю́ности моея́ и неве́дения моего́ не помяни́, Го́споди"[47].
– Геронда, бывает, когда меня просят о помощи, я с готовностью ее оказываю, но в спешке что-то немножко порчу, а потом, когда мне делают замечание, стараюсь оправдаться…
– Если, желая сделать доброе дело, ты что-то немножко испортила, то тебе нужно [смиренно] принять замечание за совершенную оплошность – чтобы получить награду сполна. Диавол очень лукав. Свое ремесло он знает просто бесподобно. Так что же – разве он не использует свой столь многолетний опыт? Это он подстрекает тебя оправдываться, чтобы ты потеряла пользу от сделанного тобой добра. Если ты видишь, как человек, обливаясь потом, взваливает на плечи какую-то ношу, и хочешь переложить ее на свои плечи, чтобы ему стало легче, то это, можно сказать, естественно. Увидела, как он нес на себе эту тяжесть, и, движимая любочестием, поспешила ему помочь. Однако понести на себе тяжесть нанесенной кем-то несправедливой обиды – имеет гораздо большую цену. Если нам делают замечание и мы тут же начинаем оправдываться, это свидетельствует о том, что в нас еще в полной мере живо мирское мудрование.
– Геронда, так в чем же причина самооправдания?
– В эгоизме. Самооправдание – это падение, оно изгоняет Благодать Божию. Человек должен не только не оправдываться, но и возлюбить ту несправедливость, которая совершается по отношению к нему. Ведь что как не самооправдание изгнало нас из Рая? Разве не в этом заключалось Адамово падение? Когда Бог спросил Адама: "Может быть, ты вкушал от древа, с которого Я возбранил тебе вкушать?", Адам не сказал: "Да, Боже мой, согреших", но стал оправдываться: "Жена, которую Ты мне дал, дала мне от древа, и я ел". Тем самым он все равно сказал Богу: "Это Ты виноват, потому что Еву сотворил Ты". Но разве Адам был обязан слушаться Еву в этом вопросе? Бог задал тот же вопрос и Еве, но и она начала оправдываться: "Змей прельстил меня"[48]. Если бы Адам сказал: "Согрешил, ошибся, Боже мой", если бы Ева тоже признала свою ошибку, то все опять встало бы на свои места. Но нет: оба они стали наперебой себя оправдывать.
– Геронда, а если человек не понимает, насколько большим злом является самооправдание, что тому виной?
– Что тому виной? То, что виноват он сам. Без конца оправдывая себя и считая, что другие его не понимают, что все вокруг несправедливы, а он – невинный страдалец и несчастная жертва, человек становится невменяемым, перестает владеть собой. И подумать только: совершив иногда несправедливость и провинившись перед другими, такой человек говорит: "Я бы, конечно, стерпел эту несправедливость, но не хочу вводить в грех других"! То есть он стремится оправдать себя якобы из побуждений любви, чтобы тот, кто, как ему кажется, его обидел, пришел в чувство и не впал в грех! Или же он начинает приводить целую кучу объяснений, чтобы его "обидчик" не впал в грех из-за того, что случайно поймет его превратно. Видите, какой тонкой работой занимается диавол?
Тот, кто оправдывается, не может получить духовной помощи
Я заметил, что сегодня все – от мала до велика – оправдывают все с помощью какого-то сатанинского помысла. Диавол для них перетолковывает все на свой лад, и таким образом, эти люди выпадают из реальности. Сатанинское толкование – вот что такое самооправдание.
– Геронда, а отчего у некоторых людей находится возражение на любое сказанное им слово?
– О, беседовать с человеком, который привык оправдываться, – это страшное дело! Это все равно что разговаривать с бесноватым. Да простит меня Бог, но те, кто себя оправдывают, имеют "старцем" самого диавола. Это страшно измученные люди, они не имеют в себе мира. Они сделали самооправдание своей наукой. То есть, подобно тому как вор всю ночь не смыкает глаз и придумывает способ что-то украсть, эти люди постоянно придумывают способы оправдания своих погрешностей. Иной человек обдумывает, как ему смириться или сделать какое-то доброе дело, а они придумывают прямо противоположное – способ оправдать то, чему не может быть оправдания. Эти люди становятся настоящими адвокатами! Их невозможно переубедить – это все равно что пытаться переубедить самого диавола. Знаете, как я намучился с одним таким человеком! "То, что ты делаешь, не лезет ни в какие ворота, – увещевал я его. – Тебе необходимо обратить внимание на некоторые вещи, ты совсем отбился от рук, тебе следует поступить так-то и так-то…" Однако он находил себе оправдание в ответ на каждое мое слово, а в конце разговора еще и заявил: "Ты так и не сказал, что мне нужно сделать!" – "Золотой ты мой, – опешил я, – о чем же мы тогда толкуем столько времени? Мы говорим о твоих ошибках, о том, что ты зашел не туда, куда нужно, но ведь ты без остановки оправдываешься. За те три часа, пока мы беседуем, ты меня всего вымотал! Довел до белого каления! Ну разве я не сказал, что тебе нужно сделать?" Вот так: ты приводишь человеку соответствующие примеры, поясняя, что относиться ко всему так, как относится он, – это сатанинский эгоизм, предупреждаешь, что он подвергается бесовским воздействиям и если не изменится, то погибнет, – а он после всего этого заявляет, что ты так и не сказал, что ему нужно делать! Нет, правда, разве тут не выйдешь из себя? Если человеку на все наплевать, то он в таких случаях не расстраивается. Что бы ни произошло, все для него мелочи жизни. Однако если у тебя нет равнодушия, то в подобных ситуациях просто взрываешься. Нет, все-таки счастливые они – люди, которым нет дела ни до чего.
– Однако, Геронда, сами-то Вы ни при каких обстоятельствах не хотите оставаться равнодушными…
– Брат ты мой, да равнодушный, по крайней мере, не растрачивает себя понапрасну… Страдать есть смысл ради того человека, которому больно. Но здесь-то: выматываешься ради него, говоришь ему столько всего, а он в конце концов заявляет: "Ты не сказал, что мне делать" – и оправдывает то, чему не может быть оправдания. Так из человека он превращается в демона! Как это страшно! Если бы он подумал хотя бы о том, какой ты подъял труд, чтобы ему помочь, то изменился бы хоть немножко. Я уже не говорю о том, чтобы он почувствовал, как тебе за него больно. Но где там: он видит, как ты страдаешь, видит, как ты бьешься, мучаешься, и на все это закрывает глаза!
– Геронда, если ты говоришь человеку, который оправдывает какую-то свою бесчинную выходку, что это самооправдание, а он, желая доказать, что это не самооправдание, продолжает себя оправдывать, то есть ли у него возможность исправиться?
– Да где же ему исправиться? Он понимает, что совершил ошибку, потому что испытывает мучение, но от эгоизма не хочет ее признать. Это очень страшно!
– Да, но при этом он заявляет: "Ты отказываешься мне помочь. Я прошу тебя о помощи, а ты не хочешь даже пригласить меня для беседы. Ты относишься ко мне с презрением".
– Ну так что же – такое состояние тоже начинается с эгоизма. Тем самым он как бы говорит тебе: "Это не я, а ты виноват в том, что у меня все так плохо!" Да-да, такой человек доходит и до этого. Оставь его в покое: не нужно тратить на него время, поскольку ты ему не поможешь. За такого человека не несет ответственности ни его духовник, ни – если он живет в монастыре – игумен или игуменья. Это не человеческий, а сатанинский эгоизм. Человеческим эгоизмом страдает тот, кто, не смирившись до такой степени, чтобы сказать "прости", все же не станет и оправдываться. Но тот, кто, согрешая, оправдывает себя, превращает свое сердце в бесовское пристанище. Если такой человек не сокрушит своего "я", то будет совершать все больше и больше просчетов и его безо всякой пользы будет сокрушать его собственный эгоизм. Если человек не ведает, каким злом является самооправдание, у него есть смягчающие вину обстоятельства. Однако если он узнал это – сам или со слов других, – то смягчающих вину обстоятельств у него нет.
