Ириней Лионский - Творения
2. Душевные же люди обучены в душевном: такие люди опираются на дела и простую веру и не имеют совершенного знания. Это, говорят, мы принадлежащие к церкви. Потому–то, как объявляют, и необходимы нам добрые дела, ибо иначе невозможно спастись. О себе же самих решительно полагают, что во всяком случае и непременно спасутся, не посредством дел, но потому, что они по природе духовны. Ибо, как перстному не возможно стать причастным спасения (ибо, по словам их, не способно к спасению), так опять духовное, каким почитают себя самих, не может подвергнуться тлению, до каких бы деяний ни низошли они. Ибо как золото, положенное в грязи, не теряет своей красоты, но сохраняет природные свои качества, и грязь не может ничего дурного причинить золоту: так и они, по их словам, до каких ни унизятся вещественных деяний, ни малого не потерпят вреда, и не утратят духовной сущности.
3. Потому «совершеннейшие» между ними небоязненно делают и все дела запрещенные, о которых Писания уверяют нас, что творящие их царствия Божия не наследуют (Гал. 5:21). Так они без разбора едят идоложертвенные яства, думая, что ни мало не осквернятся ими, и на всякое праздничное увеселение язычников, бывающее в честь идолов, сходятся первые, так что некоторые из них не воздерживаются и от ненавистного Богу и людям зрелища борьбы со зверями и человекоубийственного единоборства. А другие до пресыщения предаются плотским наслаждениям и говорят, что воздают плотское плотскому, а духовное духовному. И одни из них тайно растлевают женщин слушающих у них это учение, как неоднократно многие женщины, обольщенные некоторыми из них, и потом обратившиеся в церковь Божию, исповедали вместе с прочими заблуждениями и это; а другие явно и бесстыдно, влюбившись в каких–либо женщин, сманивали их от мужей и брали к себе в сожительство. А иные, сначала обещаясь жить с ними честно, как с сестрами, с течением времени обличали себя, когда сестра делалась беременна от мнимого брата.
4. И делая много иного мерзкого и безбожного, они обегают нас, страхом Божиим хранимых от согрешения даже мыслию и словом, как невежд и ничего не знающих; а самих себя превозносят и называют совершенными и избранным семенем. О нас они говорят, что получаем благодать в пользование, почему она и отнимется у нас; а о себе, что имеют в собственность приобретенную благодать, которая сошла свыше от неизреченной и неминуемой четы, и потому благодать приложится им (Лк. 19:26). Посему, говорят, должно им всегда всеми способами упражняться в таинстве четы. И к этому убеждают неразумных, говоря буквально так: «кто будучи в мире, не любил женщины, так чтобы она была в обладании у него, тот не от истины, и не достигнет истины; а кто будучи от мира (Ин. 17:16) совокуплялся с женщиною, тот не достигнет истины, потому что действует под властью женской похоти». На сем основании говорят, что нам, которых именуют душевными и считают людьми от сего мира, необходимы воздержание и добрые дела, чтобы посредством их войти в среднее место; а им, которые называются духовными и совершенными, как говорят, это ни мало не нужно; потому что в Плирому вводит не какая–либо деятельность, а семя, оттуда сообщаемо в незрелом состоянии и здесь достигающее совершенства.
Гл. VII. Учение о судьбе Ахамофы, Демиурга и проч. и о воплощении Христа от Девы Марии
1. Когда всякое семя достигнет совершенства, тогда, говорят, Ахамоф, матерь их, перейдет из среднего места, войдет внутрь Плиромы, и получит себе жениха, — от всех происшедшего Спасителя, чтобы таким образом образовалось сочетание Спасителя и Премудрости Ахамофы; это–жених и невеста, а брачный чертог — вся Плирома. Духовные же, совлекшись душ и став умными духами, невозбранно и невидимо войдут внутрь Плиромы, и сделаются невестами ангелов, окружающих Спасителя. Сам Демиург перейдет на место матери Премудрости, то есть, в среднее жилище. В этом же среднем месте упокоятся и души праведных; ибо ничто душевное не входит внутрь Плиромы. По совершении этого, учат (валентиниане), таящийся в мире огонь воспламенится, возгорится, и, истребив всякое вещество, с ним вместе и сам истребится и обратится в ничто. А Демиург, говорят, ничего этого не знал до пришествия Спасителя.
2. Некоторые из них говорят, что Демиург также произвел Христа, как своего собственного Сына, но душевного, и говорил о нем чрез пророков. Это — Христос, прошедший чрез Марию, как вода проходит чрез трубу, и на него при крещении дошел в виде голубя принадлежащий Плироме и происшедший от всех Спаситель. В нем было также и духовное семя Ахамофы. Посему, говорят, Господ наш, сохраняя образ родоначальной и первой четверицы, был сложен из следующих четырех: из духовного, что было от Ахамофы, из душевного — от Демиурга, из (телесного), что было сделано по домостроительству неизреченным искусством, и из Спасителя, которым был сошедший на него голубь. И сей Спаситель пребыл не причастен страданию, ибо Ему, неуловимому и невидимому, невозможно было пострадать. И потому, когда Он приведен был к Пилату, взялся от Него находившийся в Нем дух Христов. Да и Матернее семя, говорят, не страдало; потому что и оно не причастно страданию, как духовное и невидимое даже Демиургу. Пострадал же, по их словам, душевный Христос, и таинственно образованный по домостроительству, чтобы Матерь могла показать в нем образ того горнего Христа, простершегося на кресте и давшего Ахамофе образование по сущности; ибо все это, по словам их, было образом горнего.
3. О душах, имеющих в себе семя Ахамофы, говорят, что он лучше прочих; почему и больше других возлюблены Демиургом, который не зная причины сего, думает, что он таковы от него. Посему, говорят, Он и поставлял их пророками, священниками и царями. И многое, сказанное пророками, как объясняют они, происходит от сего семени, как естества высшего. Многое, говорят, и Матерь изрекла о горнем чрез это же семя и чрез души, от него происшедшие. И наконец рассекают пророчества, полагая, что иные сказаны Матерью, иные семенем, а иные Демиургом. И Иисус также, говорят, изрек иное от Спасителя, иное от Матери, и иное от Демиурга, как покажем далее в нашем изложении.
4. Демиург же, говорят, не зная того, что выше его, хотя был возбужден тем, что говорилось (чрез пророков), но пренебрегал сим, приписывая это то той, то другой причине: или пророчествующему духу, имеющему и свое собственное движение, или просто человеку, или изобретению худших (людей), и так продолжал оставаться в неведении до пришествия Господня. По пришествии же Спасителя, говорят, Демиург от Него узнал все, и с радостью присоединился к Нему со всею своею силою; и он есть тот упоминаемый в Евангелии сотник, который говорил Спасителю: «и я имею под властью своею воинов и рабов, и если что прикажу, они делают» (Мф. 8:9; Лк. 7:8). Он будет продолжать управление миром до надлежащего времени, более всего для попечения о церкви, а также и потому, что знает об уготованной ему награде, именно, что войдет в местопребывание Матери.
5. Они признают три рода людей: духовный, земной, душевный, соответственно тому, как были Каин, Авель и Сиф, а по этому и три естества, но не в каждом порознь, а вообще. Земное, учат они, обращается в тление; душевное же, если изберет лучшее, упокоится в среднем месте, если же — худшее, то поступит в подобное тому; а духовные начала, посеваемые Ахамофою, с того времени до ныне в праведных душах обучаемые и воспитываемые здесь, — так как посылаются сюда незрелые, — достигают потом совершенства, и отданы будут в невесты ангелам Спасителя, между тем как самые (животные) души необходимо будут всегда покоиться в среднем месте с Демиургом. И деля опять самые души говорят, что одни из них по природе добрые, а другие по природе злые; добрые те, которые бывают способны принять семя, а по природе злые — те, которые никогда не могут принять того семени.
Гл. VIII. Как Валентиниане извращают Писание в подкрепление своих мнений
1. Таково их учение, которого ни пророки не возвещали, ни Господь не проповедал, ни апостолы не предали, и которым они хвалятся, будто знают обо всем больше других, ибо вычитали из неписаных книг; и взявшись, по пословице, из песку вить веревки, пытаются к своим положениям приладить с видом вероятности Господни притчи, или пророческие изречения, или апостольские слова, чтобы вымысел их не казался не имеющим никакого свидетельства; и при этом оставляют в стороне порядок и связь Писаний, и сколько можно, разрывают члены истины. Но переставляя и переиначивая, и из одного делая другое, они успевают обольстить многих призраком нескладно связанных слов Господних. Как если кто, взяв царское изображение, прекрасно сделанное умным художником из драгоценных камней, уничтожит представленный вид человека, переставит и приведет в другой вид эти камни, и сделает из них образ пса или лисицы, и об этом негодном произведении будет потом отзываться и говорить: «вот то самое прекрасное царское изображение, которое произвел умный художник», указывая при сем на камни, из которых первым художником прекрасно сделано было царское изображение, а последним дурно переделано в изображение пса, и указанием на камни станет обманывать и убеждать неопытных, не имеющих понятия о царском лице, что этот гнусный вид лисицы есть то самое прекрасное изображение царя; таким же образом и эти люди сшивают старушьи басни, и потом вырывая оттуда и отсюда слова, выражения и притчи, хотят к своим басням приспособить изречения Божии. Мы уже сказали, как пользуются они этим способом относительно того, что внутри Плиромы.
