Герхард Хазел - Постигая живое слово Божие
Писание как толкователь себя самого
Широко известным выводом «только Библия», является принцип рассмотрения «Писания как самоистолкователя». Принцип «только Библия» (sola scriptura) формально утверждает, что Библия сама выступает в роли своего толкователя.
Сам Иисус Христос, являясь примером для верующего (1 Петр. 2:21), применил эту идею, когда, начав с писаний Моисея и последовательно обращаясь ко всем остальным ветхозаветным творениям, «изъяснил им сказанное о Нем во всем Писании» (Лук. 24:27). Апостол Павел, в свою очередь, советовал «соображать[56] духовное с духовным» (1 Кор. 2:13)[57]. Речь, по-видимому, идет о том, чтобы разъяснять и истолковывать духовные положения или истины на основе богодухновенного Слова Божья. С ним перекликается апостол Петр, утверждающий, что «никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою» (2 Петр. 1:20). Вообще же следует отметить, что слово «пророчество», встречающееся и в других местах Писания, не ограничивается в своем применении только актом предсказания грядущих событий, но относится ко всякому богодухновенному речению[58].
Елена Уайт неоднократно и настоятельно повторяет ту идею, что «Библия является своим собственным толкователем»[59]. Эта фраза также выражается в следующей форме: «Писание — свой собственный толкователь»[60]. Использование этого принципа в герменевтике означает, что «Писание толкует Писание, один отрывок… «является· ключом к другим»[61].
Последовательный принцип, выражающийся в словах «пусть Библия сама истолковывает себя»[62], отражает сущность самоистолкования Писания, утвержденный великими реформаторами. Ульрих Цвингли «видел, что она, Библия, как Слово Божье, как единственное достаточное, непогрешимое мерило сама должна быть своим толкователем»[63].
Этот принцип применялся и В. Миллером, который следовал «правилу предоставления Писанию возможности быть своим собственным толкователем»[64]. И этому же принципу должны следовать адвентисты, которым надлежит представлять собой «народ на земле, утверждающий Библию и только Библию как мерило всех учений и основу всех преобразований»[65]. Основываясь на правильном применении этой идеи, Елена Уайт утверждала, что «мнения ученых людей, выводы науки, символы веры и решения церковных соборов, столь же многочисленные и несогласные между собой, как и сами Церкви, которые их представляют, а также голос большинства — ничто из всего этого в отдельности или в целом нельзя рассматривать как свидетельство за или против какого-либо пункта религиозной веры»[66]. Очевидно, что толкование Библии Адвентистами Седьмого Дня коренится в реформаторском принципе, согласно которому «Писание — само себе толкователь» (scriptura sui ipsius interpres).
Этот принцип, т. е. «Писание — само себе толкователь», предполагает, что Библия должна истолковываться из себя самой, что одна часть Писания толкует другую[67]. Ветхий и Новый Заветы взаимно проливают свет друг на друга[68]. Ветхий Завет — это весть воплощенная, а Новый — весть раскрытая69. Ветхий Завет — это ключ, открывающий Новый Завет[70]; в свою очередь новозаветная весть отворяет доступ к таинствам[71], образам и теням[72] Ветхого Завета. Оба Завета в равной мере важны[73], поскольку оба участвуют во взаимном толковании.
Духовные истины, явленные в Писании, надлежит толковать не в свете знания, полученного из какого-либо иного источника (например, исторических материалов, церковной традиции, философии, науки, внебиблейских религий и т.д.), авторитет которого якобы превосходит авторитет Писания или равен ему, но только в свете самого Писания.
Принцип самоистолкования Писания — «Писание — само себе толкователь» — опровергает концепцию, согласно которой любой человек может быть его толкователем. Истинное применение этого принципа не допустит неразборчивого подбора текстов в угоду собственной фантазии. Как Ветхий Завет толкует Новый, а Новый — Ветхий, как одна часть Писания истолковывает другую, так один отрывок Писания является ключом к другим отрывкам[74]. Общий характер применения этого принципа предполагает, что отрывок, служащий ключом к другим отрывкам, сам по себе ясен, а другие отрывки Писания нуждаются в истолковании в силу той или иной степени их неясности. Трудные отрывки надо истолковывать с помощью текстов, смысл которых ясен.
Трудный или неясный отрывок нельзя толковать посредством неразборчивого применения другого библейского отрывка или текста — такая процедура приведет только к путанице и противоречиям[75]. В процессе использования принципа самоистолкования, сопоставляя различные отрывки и тексты и взаимоистолковывая их, необходимо исследовать только те отрывки и тексты, которые касаются одной и той же темы[76]. Рассматривая со всех сторон все отрывки и тексты по одной теме, толкователь Писания надеется добраться до истинного смысла Библии и высветить ее скрытое значение[77].
Сопоставляя различные тексты и отрывки на одну и ту же тему, не следует ограничивать их изучение разными отрывками какого-либо одного исторического периода или обстоятельства. Это вездесущий соблазн для тех, кто подвержен влиянию историко-критической школы и делает упор на якобы чисто человеческую природу библейских документов[78].
Позволяя Писанию быть своим собственным толкователем, всякий, занимающийся библейской экзегетикой должен сообразно своим способностям попытаться собрать воедино все, что касается определенной темы, привлекая материалы различных эпох и разных исторических обстоятельств[79]. Такая методика оправдана тем, что Писание является Богодухновенным Словом, и при должном ее применении она не оставит без внимания различные аспекты той или иной темы, выявленные отдельными богодухновенными авторами.
Богодухновенность и объективность в толковании Библии
Всякий, кто занимается толкованием Библии, уже вольно или невольно обладает определенной понятийной установкой. Абсолютная объективность невозможна. Таким образом, для экзегетов всегда существует соблазн приписать тем или иным библейским словам определенную ориентацию или смысл, которых на самом деле библейские авторы не выражали. Чтобы избежать этого, некоторые ученые предложили принцип «пустой головы». Благодаря такой методике толкователь якобы защищен от возможности «вчитать» в текст (eisegesis) то, чего в действительности там нет. Согласно этому принципу необходимо забыть все предвзятые понятия и мнения, подойти к тексту, оставаясь на совершенно нейтральной почве, и только после этого приступать к толкованию Библии. Однако не требует ли этот принцип невозможного? Если, например, экзегет знает библейские языки, то он, несомненно, усвоил значения слов и приобрел знание грамматики и синтаксиса благодаря труду многих поколений ученых. Никто не может освободиться от такого «интеллектуального багажа», и поэтому принцип «пустой головы» едва ли можно признать состоятельным.
Тем не менее, каждый экзегет должен стремиться в своей работе к максимальной степени объективности, насколько это возможно. При изучении любого отрывка он должен сознательно стремиться к тому, чтобы все в большей степени осознавать природу своих собственных установок и предпосылок, с максимальной строгостью контролировать свои пристрастия. Желая достичь истинного знания, он должен подавить, насколько это ему удастся, свою собственную субъективность. Данные требования имеют положительное значение в том случае, если учитывается, что экзегет должен подавлять свои личные желания, сообразуясь с результатом толкования.
Экзегет должен помнить, что всякое сознательное усилие оставаться нейтральным или даже стремление обрести гармонию с Писанием не будет способствовать возрастанию понимания Писания. Понимание Библии возрастает благодаря преобразованию нашего ума и сердца, а также переосмыслению всего мировоззрения, приходящему к нам вместе с истинами, которые мы слышим от Бога, говорящего с нами в самом Писании. Бог Сам через Библию и Святой Дух создает в экзегете необходимые предпосылки и существенные перспективы для понимания Писания. В Библии мы обретаем понимание Бога, самих себя, наших собратьев и окружающего нас неповторимого мира, который не может быть познан ни из какого другого источника. В силу абсолютной уникальности Библии ее откровение должно сообщать нам не только себя самое, но в то же время наделять нас возможностью собственного восприятия и постижения. Если в качестве основы для понимания библейской вести мы стремимся использовать какое-либо знание, полученное из других источников, мы непременно придем к превратному пониманию этой вести[80]. Для толкования Библии необходимо постоянное просвещение Святым Духом.
